У них его не было.

Бандитка увидела выражение лица Коуна, вздернутые брови Джанель…

– Игры кончились, малышка. Все ваши ценные вещи находятся посредине лагеря, и считайте, что вам повезло, что нам не нужны ваши лошади.

В глубине леса что-то шевельнулось. Вдали послышался дробный стук копыт.

Женщина, должно быть, поверила, что это приближается перепуганная охрана, вернувшаяся, чтобы защитить благородную даму.

– Стать в круг! – рявкнула она. – Приготовиться!

Но стоило бандитам отвлечься на воображаемое подкрепление, как Джанель Теранон, двадцать четвертый граф Толамер, протянула руку и просто сломала ветку. Треск эхом разнесся по поляне.

– Я принимаю твои условия, – сказала Джанель. – А теперь начнем.

Поляна затихла, когда главарь бандитов поняла свою ошибку. Брат Коун почти что чувствовал к ней жалость. Кто бы мог подумать, что граф может быть опасна? Обычная девушка. Такая беспомощная.

А в итоге оказалось, что дрожащий беззащитный червячок – не такая уж бесплатная пища.

В воздухе пахло сосновой смолой, старым древесным дымом и приближающимся полуденным дождем: из леса вышли мужчины и женщины. Брата Коуна поразило, что женщин было не меньше, чем мужчин, да и выглядели первые не дружелюбнее вторых.

– Что вы делаете? – потрясенно спросила бандитка. – Во имя Восьми! Почему вы вышли из укрытия? Возвращайтесь к деревьям, живо!

Брат Коун тоже был в растерянности. Он не понимал, почему банда вышла из укрытия вместо того, чтобы начать стрелять, когда у них была такая возможность. Кобыла Дорна и брат Коун еще не успели спрятаться, так что они были весьма удобными мишенями.

А бандиты не только вышли из леса, но и убрали оружие, повесив луки через плечо.

Самый крупный из них – настоящий великан с серой кожей, покрытой черными пятнами, – искоса глянул на Джанель и указал на нее:

– Она бросила тебе вызов. Ты согласилась. – Судя по выражению его лица, объяснение было очевидным.

Второй мужчина потянул здоровяка за рукав:

– Пять шансов, что модногривая упадет с первым же ударом.

Дорна выпрямилась:

– Ах, теперь ты бегаешь по моему пастбищу! Ставлю десять тронов, что моя граф надерет задницу твоему боссу! – Она похлопала брата Коуна по плечу: – Жрец, мне нужны десять тронов.

– Дорна, нет! – возмутился брат Коун.

– Ну ты ж знаешь – чтобы сделать металл, нужно потратить металл.

– Идиоты! – рявкнула главарь банды. – Я говорила несерьезно!

– Это Джорат. – Крепыш сложил руки на груди.

Женщина с белой отметиной посередине лица сказала:

– В Джорате не шутят с соревнованиями.

– Неужели вы все такие идиоты?! – Главарь банды даже не пыталась скрыть раздражение.

Джанель, покачивая веткой, рассмеялась:

– Ты ведь не местная?

В этот момент на поляну выскочил Арасгон.

В каком-то смысле главарь банды была права насчет охраны Джанель. Если граф и нуждалась в свите, то Арасгон вполне подходил на эту роль. Он был ее верным спутником с детства, но, поскольку одно его присутствие во время путешествия могло напугать любого, Джанель приказала Арасгону, дабы ловушка удалась, держаться подальше от лагеря. Но Арасгон не носил доспехов, не пользовался оружием, да и вовсе не был человеком.

Огнекровка был ростом восемнадцать ладоней, черным, как соболь, с малиновой гривой и хвостом – того окраса, который джоратцы называют «поцелованный огнем». На этом его сходство с сородичами – лошадьми – заканчивалось; ноги обвивали красные тигриные полосы, а глаза были того же рубинового оттенка, что и у его хозяйки Джанель. Из него получился бы великолепный конь, но огнекровки не были конями – и готовы были напомнить об этом любому, находящемуся в пределах досягаемости их копыт глупцу, посмевшему назвать их лошадьми[18].

Арасгон издал звук, похожий на нечто среднее между ржанием и чем-то гораздо более обдуманным и проницательным. Брат Коун знал, что это был язык, настоящий язык, но, к своему разочарованию, не мог понять ни слова.

– Я в порядке, – сказала Джанель, оглянувшись через плечо на Арасгона. – Она не примет вызо…

Именно в этот момент бандитка ударила Джанель ногой в голову.

Трижды.

Бандиты ликовали. Если бы они могли, они б от радости поразбивали кружки и порвали вымпелы. А почему бы и нет? Даже учитывая огнекровку, которые почитались джоратцами почти до святости, разбойники вчетверо превосходили их числом. Это было не ограбление, а развлечение.

Да и забыть, что их главарь сражалась с женщиной, которая могла обламывать толстые ветви с деревьев, было достаточно легко.

Джанель так сильно покачнулась от удара, что брат Коун испугался, что бой закончится прямо сейчас. Разбойник, поставивший на такой исход, приободрился.

Но вместо этого Джанель мотнула головой и сфокусировала красные глаза на нападавшей.

– О, так мы уже начали? Извини, ошиблась. – Она вытерла кровь со рта. Улыбка, сверкавшая на ее лице, погасла.

Главарь бандитов остановилась как вкопанная:

– Почему ты не упала? Я так сбила с ног даже его! – Она указала на крепыша, принимавшего ставки.

– Я славлюсь своим упрямством. – Джанель взмахнула веткой, подкрепляя свои слова. Дерево ударилось о землю, и разбойница испуганно отскочила в сторону.

Вор, поставивший на легкую победу, застонал и передал монеты другому бандиту.

Джанель снова шагнула к сопернице. И на этот раз главарь бандитов успела поднырнуть под ветку, одновременно зацепив ноги Джанель и сбивая ее на землю. Граф едва не упала в костер, на котором готовился завтрак, а бандитка пнула ее ногой, решив воспользоваться преимуществом. Джанель перекатилась на бок и встала, попав рукою в горящие угли.

Едва раздавшиеся радостные вопли смолкли от ужаса.

Правая рука Джанель была охвачена огнем. Она посмотрела на нее, вздохнула и, взяв ветку под мышку, стащила перчатку с пальцев. В отличие от лица цвета корицы, руки ее были черны как ночь и, насколько мог судить брат Коун, вообще не были обожжены.

– Это была моя любимая пара перчаток! – возмутилась она.

– Ах, жеребенок, – вздохнула Дорна. – Это была твоя единственная пара перчаток.

– Я так и сказала, кобыла Дорна, – согласилась Джанель. Взяв себя в руки, она взмахнула веткой как дубинкой, указывая ею на свою противницу: – Я недооценила тебя, воровка.

– О, аналогично. – В ее смехе прозвучало беспокойство. – Конечно, ты сильна, как демон, и крепче, чем бык, но одной лишь веткой тебе меня не победить.

– Радуйся, что ты не выбрала меч.

В смехе бандитки прозвучали нервные нотки:

– Сначала тебе придется достать меня. А я быстрее любого, здесь присутствующего.

Великан повернулся к Дорне и доверительно сообщил:

– Это правда. Она – наш лучший боец. – Он постучал себя по груди: – А я уж в этом разбираюсь.

Джанель улыбнулась своей сопернице:

– Мне достаточно ударить тебя один лишь раз.

Брат Коун заставил себя разжать стиснутые кулаки. В каждой провинции свои традиции. Хорвешцы были великими воинами. Кирписцы гордились своими магическими способностями. Йорцы – варвары. Джоратцы любили лошадей… Но ему бы очень хотелось, чтобы кто-то рассказал о том, как народ Джората любит соревнования.

Все это время Джанель и главарь бандитов кружили вокруг друг друга, выжидая, когда кто-нибудь откроется. Преступница так и не попыталась ударить серпом, но и не отбросила его. Всякий раз, когда Джанель замахивалась, женщина ускользала от удара или отводила ветку в сторону. Каждое нападение Джанель заканчивалось тем, что она получала новый удар или пинок.

В конце концов, воровка могла просто взять графа измором.

– Не так уж и плохо, – сказала женщина после того, как Джанель в энный раз пропустила ее удар. – Жаль, что тебя никто никогда не тренировал.

Джанель, сжимая ветку, рванулась вперед, бандитка отклонилась, шагнула в сторону и пнула ее в…