Майя молча слушала этот поток сознания, ведь не советов от нее ждут. Просто поговорить не с кем. Интересно, почему эта Альбина выбрала ее в качестве жилетки?

— Ладно, тебе все это не интересно, да и не одна я плачусь, — в ее лице что-то изменилось, словно, очень постаравшись, женщина взяла себя в руки, — просто настроение такое в воздухе висит. Слушай… — вдруг сменила она тему, — тебе с такой шевелюрой, отрыв от благ исчезнувшей цивилизации грозит педикулезом.

— Да, я уже думала об этом, — Майя поморщилась, от этого отвратительного слова сразу же начала зудеть кожа по всей голове, словно там уже что-то завелось.

— Ну-у… если не жалко красоты, то могу тебе кое-что предложить, — Альбина затушила сигарету прямо об столешницу, — подожди-ка… — и выскочила из комнаты.

Майя осуждающе посмотрела ей вслед — «Надо же, пришла, нахамила, надымила, напачкала, тоже мне дама полусвета!»

* * *

Длинные, почти до пояса, густые Майины волосы расчесывались тяжело, щетка то и дело застревала и запутывалась, доводя девушку до исступления. Страдания прервала вернувшаяся, слегка запыхавшаяся и порозовевшая Альбина. В руках она держала аккуратный кожаный саквояж, который был торжественно водружен на стол.

Как ни дулась Майя на незваную гостью, а любопытство пересилило. Чего в там только не было в этом саквояже: и всякие разные ножницы, и щетки для волос, различных форм и размеров, фен с кучей насадок, какие-то разноцветные тюбики, баллончики и банки.

— Вот, все свое ношу с собой, — Альбина заулыбалась, — у меня же салон красоты… был. Сначала пахала на чужого дядю, а потом только ради удовольствия. Сейчас все будет прекрасно! — щебетала она, усаживая Майю в кресло. Даже палантин пригодился, обернутый вокруг шеи девушки, он удушливо благоухал, как будто возмущался столь недостойным использованием.

— Так… хм… ага… — Альбина внимательно оглядела лицо Майи, заведя ей волосы за уши, — хорошо! Сейчас симпатичненький креативчик соорудим… Вообще-то, помыть бы сначала не мешало, но ладно, не в нашей ситуации привередничать.

Заскрежетали ножницы и, не успевшая открыть рот Майя, почувствовала, как легко стало голове.

— Вот, смотри в последний раз, — разошедшаяся не на шутку Альбина потрясла перед ее лицом толстым пучком отрезанных волос, — жаль, конечно, но ничего не попишешь.

Интересно, что это за милая привычка такая — не спрашивать мнения окружающих? — подумала Майя, но вслух ничего не сказала. Теперь ей оставалось только довериться Альбине и ждать результата. Прикрыв глаза и полностью расслабившись, девушка сидела в кресле, прислушиваясь к быстрому щелканью ножниц, а приятно прохладные пальцы Альбины поворачивали Майину голову, то в одну сторону, то в другую, не давая до конца заснуть.

— Зацени! — наконец, объявила Альбина, торжественно вручая Майе зеркальце. — Даже представить себе не сможешь, каких бабок это стоило в прошлой жизни!..

"Как Мамай прошел!" — вспомнилась Илье старая поговорка, когда он вышел в вестибюль.

Вестибюль был разгромлен.

Закопченные потолок и стены, перекошенный взрывом турникет, повсюду битое стекло.

Изрешеченная пулями вахтерская комнатушка, слепо таращилась на него выбитыми окнами. От роскошного, некогда, тамбура, почти ничего не осталось. Только хищно торчали из металлических рам, зубья-осколки бывших стеклянных стен.

Остатки сгоревших щитов с объявлениями и кресел, ранее стоявших у входа и вдоль стен, уже успели вынести во двор. Там они и валялись возле крыльца, все еще дымящейся кучей.

Тут же рядом, чернел полностью обгоревшими боками, остов машины. В нем Илья с трудом узнал новенький "Рено" мужика в бейсболке, кажется, его звали Федором (мужика, понятное дело, а не автомобиль). Владельцы других машин, стоящих рядом и каким-то чудом не тронутых огнем, уже позаботились, чтоб отогнать своих четырехколесых питомцев, подальше от крыльца, словно это могло им что-то гарантировать.

Илье пришло в голову, что пока он шел по коридорам института, ему не встретилось ни одного человека. Залитый полуденным солнцем двор, тоже был пуст, только возле бандитской фуры наблюдалось какое-то шевеление.

Подойдя ближе, Илья увидел Бориса с Егором. Натужно пыхтя, они сгружали с фуры диван. Еще один диван и пара кресел, уже стояли рядом на асфальте. Илье захотелось протереть глаза — выходит, шестеро до зубов вооруженных бандитов охраняли всего лишь фургон с мягкой мебелью? Что ж это за мебель такая ценная? Антикварная что ли?

Подойдя ближе, он понял, что мебель, хоть и хорошая, но вполне современного вида, и вряд ли ее стоимость соответствует, столь многочисленной и экипированной охране.

На одном из уже сгруженных кресел, таращился стволом в небо, прислоненный к спинке, карабин Семенова. Рядом, чернел воронением, странного вида автомат. Он чем-то напоминал «Калаш», только очень уж короткий и изуродованный. Пистолетная рукоятка была расположена спереди магазина, который крепился под углом навстречу к ней. Сверху, над газоотводной трубкой красовался прямоугольный кронштейн. А на коротенький ствол, был привинчен надульник с крепящейся к нему снизу трубой подствольного гранатомета. Похоже, что из этого оружия и был разнесен вестибюль. Да и граната им со Славкой, досталась из него же. Там же на кресле расположилось странное устройство, напоминающее раскрытую книгу. От этой «книги» тянулся черный провод, другим своим концом подключенный к рации Семенова. "Да это ж зарядка! — сообразил Илья. — Зарядное устройство на фотоэлементах. Хитро придумано!" Слыхать, о таких штуках он слыхал, но увидеть довелось впервые.

— Васильев!.. — заорал Борис, заставив его вздрогнуть. — Ты чего прохлаждаешься? Ну-ка, подмогни! А то эта дура тяжеленная, боюсь не сдюжу.

Действительно, здоровяк Егор держал свой край без особого напряжения, в то время как тщедушный Борис пыхтел из последних сил. Илья перехватил у него край дивана и все вместе, они спустили его на асфальт, а затем оттащили на несколько метров в сторону.

— Уф! — перевел дух Борис. — Ну и гробина! Весит, ровно сейф металлический! А прикинь, а если такую дуру на девятый этаж тащить? Она же ни в какой лифт не влезет. Чего ж они такие тяжелые-то?

— Ну, а чего ты хотел?.. — Семенов обнаружился в кузове. Стоял, руки в боки, и взирал на них свысока, — цельное дерево, ручная работа… делали, материала не жалели. Это тебе, не магазинные, фанера с картоном! Запарились? Ладно, перекур, — он легко спрыгнул на землю. Сунул руку Илье.

— Привет! Выздоровел? — не дожидаясь ответа, подошел к креслу, где лежало оружие. Сдвинул его, удобно уселся, жестом гостеприимного хозяина показал на соседнее кресло. — Не стесняйся, присаживайся! — извлек из кармана своей камуфляжной куртки пачку сигарет и зажигалку. — Будешь?

Илья отрицательно мотнул головой.

— Не куришь? Правильно! Я вот тоже, пачку докурю и брошу. Один хрен, через пару дней все запасы кончатся, а так, все польза для здоровья, — он щелкнул зажигалкой, прикурил, морщась от лезущего в глаза дыма. — Глянь-ка, воздух стоймя стоит, ни ветерка… к дождю что ли? — он взял в руки странный автомат, задумчиво покрутил. — Не опознал ствол? Нет? И не мудрено, он не армейский. Штурмовой автомат "Гроза", патрон девять миллиметров. Оружие спецподразделений. Серьезно пацанов вооружили.

Тут Илья, которого давно уже мучил этот вопрос, наконец, счел удобным спросить:

— Как дело-то закончилось? И вообще, где все?

Семенов покосился на него.

— А я вот не знаю, закончилось ли… Может, все только начинается, как думаешь? — он так испытующе смотрел на Илью, словно тот и вправду знал ответ.

Илья только плечами пожал, что тут думать? Никто, сейчас этого не скажет.

Семенов затянулся глубоко — в пол сигареты. Помолчал немного. Лицо его стало задумчивым.

— Закончилось, брат, все печальнее, чем хотелось… есть потери в нашем коллективе. Про сержанта ты в курсе. Да еще торчок тот… Юрик — охотник бросил окурок на асфальт и раздавил каблуком армейского ботинка. — Его тоже, как и вас — гранатой из подствольника. Окно кассы-то на первом этаже, где он сидел, прямо на театр военных действий выходит. Ему бы забиться в уголок и лежать, а он сдуру, видно, понаблюдать решил. В результате, словил гранату. Прямое попадание в голову. На кассу вашу смотреть теперь страшно — все мозгами заляпано. А вам, повезло… граната между рядами кресел разорвалась, все осколки в них и застряли. Тебе спинкой кресла досталось, а Славку только, слегка оглушило. Он вскочил, глядь, ты лежишь не шевелишься, ну и решил, что тебя того… насмерть. Так и думали, пока дружок твой не объявился. Шум поднял страшный, какие мы такие-сякие, бросили героя погибать! — Семенов усмехнулся. — Поднялись мы наверх, глядь, а ты живехонек, глазами лупаешь, да башкой крутишь… только лыка совсем не вязал… контуженый значит. Вколол я тебе своего «коктейльчика», он хорошо в таких случаях действует, да отнесли к доктору.