— Стоять, я сказал! — заорал ему Слава. — Руки, чтоб я видел!

— Что ты базлаешь? — удивился Крюк. — Зажигалка! — он показал на раскрытой ладони блестящий прямоугольничек. Щелкнул колесиком, прикуривая. — Кто у вас старший? Ты мусор? Или ты? — он посмотрел на Семенова.

— Ну, допустим, — усмехнулся тот и протянул руку в сторону стойки, Слава немедленно вложил в нее помповое ружье.

— Мне кажется, ты не прав, — щурясь от сигаретного дыма, сказал Крюк. — Тот придурок, косяк запорол — пацана нашего завалил по-беспределу! А вы на нас же наехали с волынами, качалово тут устроили. Словно это мы говнотерки затеяли. Не по понятиям! За косяк отвечать надо, — он затянулся, глубоко, на полсигареты. — Допустим, сейчас банкуешь ты … но в будущем все может измениться. Догоняешь, о чем я? Так что скажи своим отморозкам, чтоб быстренько спрятали пушки и извинились за то, что на людей стволы наставляли.

— Никак пугаешь? — разочарованно протянул Семенов. — Так вот, чтоб в будущем ничего не изменилось, вы сейчас быстренько сдадите стволы, которые прячете под одежкой. Только тихо, спокойно! А то присоединитесь к своему приятелю!

— Так значит? — Крюк докурил сигарету и бросил бычок на пол.

— Именно! — подтвердил Семенов. — Сам пушку вытащишь или помочь? Только осторожно, двумя пальчиками! Давай Коля, — повернулся он к прапорщику, — собери у них железки.

Николай заморгал, выходя из оцепенения, в котором он пребывал с самого начала разговора, вспомнил, что и у него есть пистолет, и, наконец-то, извлек его из кобуры. Но к "браткам" подходить не стал, а выдал вместо этого инструкцию:

— Так, приседаем, кладем оружие на пол и аккуратно толкаем его в мою сторону. Начинаем с тебя!

— С меня?.. — Гриня, на которого указал милиционер, ошалело посмотрел на Крюка, затем опять на Николая.

— Ты че ментяра, сериалов насмотрелся? Нет у меня ничего!

Николай осторожно приблизился к нему: правой рукой направляя пистолет, левой похлопал его по бокам. Покосился на Семенова:

— Чистый вроде! Теперь ты, — обратился он к Крюку. Тот усмехнулся и распахнул рубашку:

— Найдешь, твое будет!

Николай обошел его по широкой дуге, пристально разглядывая, украшенный татуировкой, мускулистый торс.

— Ты? — протянул он руку к третьему. Тот шарахнулся в сторону. На него тут же направились три ствола.

— Руки! Только дернись!

— Отдай им Кот! — процедил сквозь зубы Крюк. — Сейчас не наша маза.

Кот, после секундной заминки, подчинился — поднял руки и дал себя обыскать. Стало понятно, для чего он, не смотря на жару, вырядился в теплую кожаную куртку. Из кобуры у него под мышкой, Николай извлек здоровенный черный пистолет. Уважительно крякнув, отдал пистолет Семенову.

— Гляди-ка… — удивился тот, — "Стечкин"! Во, дает! На войну что ли собрался, паря?

— Незаконное ношение оружия… — добавил Николай, — статья двести двадцать вторая…

— Ты, че мне тут прогоняешь, рожа ментовская? — вскинулся "браток". — Какая, на хер, статья?

— Молчать! — рявкнул прапорщик, ухватил его за шиворот, развернул и пихнул к стене. — Лицом к стенке! И вас тоже касается! — крикнул он остальным. — Харями в стену! Уперлись руками! Ноги раздвинули! — он заметно осмелел и, по-видимому, стал ощущать себя в привычной стихии. "Братки" нехотя подчинились, бормоча себе под нос проклятия в адрес оборзевших фраеров и ментовских сук.

Прапорщик быстро и ловко обыскал их и не найдя ничего больше, вопросительно посмотрел на Семенова:

— Ну и чего теперь с ними делать?

— Как чего? — удивился Семенов, — Вывести на задний двор и шлепнуть! Шучу! — хохотнул он, увидев, как перекосились физиономии "пацанов". — Запереть их пока где-нибудь… Есть где? — глянул он на Илью.

Тот пожал плечами.

— С решетками помещений, наверно, больше нет. Может в конференц-зале? С третьего этажа, поди, никуда не денутся.

— А что там есть, в этом конференц-зале? — подозрительно спросил прапорщик.

— Да ничего вроде… одни стулья, и те к полу прикручены.

— Ну, о-кей! — согласился Семенов. — Значитца, конвоируйте их пока туда. Ну что друг ситный, — обратился он к Крюку, — связать вас, или так посидите спокойно? Нет… на благоразумие ваше надеяться глупо. Славик, скотч у тебя? Скрути-ка им руки. А когда приведете в конференц-зал, еще и ноги, на всякий случай, для их же спокойствия.

Слава ловко, словно всю жизнь только и делал, что вязал "братков", скрутил им за спиной руки скотчем. Начавшему, было ерепениться, Грине досталось по шее прикладом. Остальные вели себя спокойно, только Крюк, когда их уже выводили из буфета, повернулся к Семенову и процедил:

— Смотри начальник — беспредел это! Как бы ответить не пришлось!

— Бог за все в ответе, — миролюбиво сообщил ему охотник.

* * *

— Ну и что ты собрался с ними делать? — ехидно осведомился прапорщик, когда сержант со Славой увели новоявленных арестантов. — Каторжные работы организуешь? Или посадишь их коробочки клеить?

— Будем решать задачи поэтапно, — сказал Семенов. — Вот какая наша следующая задача? Правильно, нейтрализовать оставшихся двух приятелей. Давайте, выдвигайте соображения на этот счет.

— А у вас что, — удивился Илья, — плана разве не было?

— Я ж тебе не ясновидящий, — развел тот руками. — Откуда мне, к примеру, было знать, сколько их явится в буфет. Вот пришли бы они все — мы бы всех их зараз и повязали… ну или хотя бы вчетвером заявились. С одним оставшимся справиться — не проблема. Собственно, и с двумя не проблема… но пока обходились без крови. Хотелось бы и дальше так. Пойдем, посмотрим, что ли на них.

Они вышли в вестибюль и, встав так, чтоб не было заметно с улицы, принялись разглядывать позицию неприятеля. Один из "братков" слонялся между джипом и фурой, то и дело, бросая взгляды в сторону Института, другой сидел в джипе на водительском месте, развалившись на откинутой спинке кресла. В бинокль Семенов разглядел у него на коленях помповое ружье. Рядом с джипом стоял и водитель автобуса, решивший, по-видимому, что надежней будет прибиться к "братве". Он заискивающе улыбался, что-то говорил, показывая рукой на Институт. Бандит в джипе лениво ему отвечал.

— Ну что? — нетерпеливо спросил Николай. — Надо что-то делать, пока их опять кто-нибудь не предупредил! Так и будем стоять тут?

Семенов повернул свою лобастую голову.

— Вариантов два: либо они идут сюда; либо мы идем к ним. Похоже, сюда они идти не собираются, пока во всяком случае. Идти к ним? Но опять же неизвестно какие у них инструкции… может сразу стрелять на поражение. Короче, ждем. Нам спешить особо некуда. Уже темнеет. Если они так и не соберутся, то после наступления темноты, мы со Славиком наведаемся к ним в гости. Сейчас стоим здесь, караулим по очереди, чтоб никто из института не вышел.

Вернулся Слава.

— Ну? — встретил его вопросом Семенов. — Нормально все?

Тот хмыкнул:

— На стулья усадили, ноги замотали… Сидят, гундят… угрожают! Этот… Гриня — взялся на свою сторону переманивать. Пришлось съездить ему разок по рылу, чтоб заткнулся и сержанта не смущал… Я Петюню там пока оставил, караулить.

— Жаль, конечно, что так вышло… — вздохнул Семенов, — ну да ладно, сделанного не воротишь!

Илье показалось, что сожаление в его голосе какое-то ненатуральное. Не сожалел он ни о чем.

В вестибюле появились люди. Они хотели выйти на улицу. Им просто непременно надо было на улицу. Прапорщик вступил с ними в перепалку, и, в конечном счете, не пустил. Они ушли, недовольно бормоча что-то про диктатуру, самоуправство и невозможность сходить, без разрешения самозваного начальства, по нужде.

В душе Ильи тоже крепло раздражение создавшейся ситуацией. Победили, тоже мне! Даже если все в итоге обойдется, что прикажете делать с пятью здоровыми мужиками? Не держать же их, в самом деле, все время связанными. А ведь их надо кормить, поить… Не было, называется, печали! Устроил Семенов бузотерку — как теперь расхлебывать?