— Черт бы тебя побрал, Пит, кончай упрямиться! Выходи сюда.

Его удлиненное рыльце высунулось в проем, но дальше дело не пошло.

Сьюзи нервно зачирикала.

— Видишь, как она волнуется, — сказала Мелис. — Ты ей нужен.

Пит все медлил, но, когда клекот Сьюзи стал еще громче, выплыл из бассейна навстречу катеру.

— Цену себе набиваешь, — проворчала Мелис и включила двигатель. — Поплыли, ребята. Держим курс на корабль.

Что теперь будет? Последуют ли они, за ней или уплывут куда глаза глядят? За следующие несколько минут она дважды оглянулась назад. Они плыли следом за ней. Уже неплохо.

Нет, они исчезли!

Мелис испустила вздох облегчения, увидев два серебристых тела, грациозно изогнувшихся над водой в высоком прыжке. Дельфины всего лишь нырнули поглубже перед прыжком. Они разминаются, возвращают себе свои навыки после долгого заточения в бассейне.

Корпус «Трины» высился прямо по курсу. Она увидела Джеда и Николаса Лайонса, стоявших на палубе.

— Сработало? — окликнул ее Джед.

— Они следуют за мной, — подтвердила Мелис. — Но все было не так просто. Мне пришлось их уговаривать покинуть бассейн. Пит не желает никому доверять. И я его понимаю.

— Я тоже, — сказал Николас. — Мы можем чем-нибудь помочь?

— Нет. Сейчас я взойду на борт и покормлю их. Потом поплаваю с ними, посижу на палубе и поговорю. Мы не двинемся дальше, пока они не привыкнут к мысли, что я на судне и что именно здесь они могут меня найти. — Мелис оглянулась через плечо. Дельфины по-прежнему прыгали и играли в воде у нее за спиной. Она направила катер к корме «Трины». — Бросьте мне лестницу. Мне надо скорее подняться на борт, пока они заняты игрой. Не хочу их нервировать.

— Я принес тебе сандвич. — Джед сел рядом с ней на палубе. — Билли расстроился, когда ты отвергла его ужин.

— Спасибо! — Мелис благодарно кивнула, не сводя глаз с Пита и Сьюзи. — Не хочу от них уходить. Сейчас критический период. Они должны привыкнуть к тому, что я здесь, на яхте.

— А они привыкают?

— Мне кажется, да. Они держатся рядом и играют вокруг «Трины» в точности, как играли вокруг «Последнего приюта» несколько лет назад. — Она вдруг задумалась. — Но на закате они меня покидали и уплывали куда-то. В то место, которое считали своим домом. Сейчас уже почти полночь, но они еще не ушли от меня.

— Это хорошо?

— Я не знаю. Возможно, чувствуют, что они еще не в своих привычных местах. Я почти надеюсь, что они не уйдут. Даже не представляю, что будет, если они попытаются отыскать свою родную стаю и не сумеют ее найти.

— Если они останутся здесь на ночь, можем мы завтра тронуться в путь?

— Да, но нам придется идти очень медленно. Я хочу говорить с ними. Они должны слышать мой голос. — Мелис доела сандвич. — Судя по всему, они уже сориентировались в открытом море. Но они должны связать его со мной. Я должна стать частью общей картины.

— Похоже, они не утратили своих нежных чувств к тебе, — усмехнулся Джед и резко сменил тему: — Арчер не звонил?

— Нет. Возможно, он залег на дно, когда полиция объявила план «Перехват» после убийства Гэри.

— Ну, я бы не стал рассчитывать, что это продлится слишком долго.

— Я ни на что не рассчитываю. Я просто благодарю бога за любую передышку, какую могу от него получить. Мне надо сосредоточиться на Пите и Сьюзи.

— Ты, безусловно, не манкируешь своими обязанностями. — Джед снял с себя штормовку и накинул ее на плечи Мелис. — Уж если ты собираешься провести здесь всю ночь, надо будет обеспечить тебе хоть мало-мальский комфорт. Могу предложить спальный мешок, а также неиссякаемый поток кофе и сандвичей.

— Ты вовсе не обязан это делать.

— Обязан. — Джед оперся о поручень и стал наблюдать за дельфинами. — Господи, да у них глаза светятся в темноте! Никогда раньше не замечал. Прямо как у котов.

— Ярче, чем у котов. Им приходится жить и действовать на больших глубинах, преодолевать различные уровни светопреломления под поверхностью воды, невыносимые для человека.

— Ты сказала, что идея Флиппера в корне ошибочна, что дельфины для нас чужие. Но вот я смотрю на них, и все, что я вижу, это пара симпатичных и забавных млекопитающих. Почему они чужие для нас?

— По тысяче причин, выбирай любую. Их слуховой потенциал не поддается воображению. Они улавливают частоты в радиусе в десять раз шире твоего. У них такая гидроакустика, что они умеют создавать трехмерные изображения своими встроенными эхолотами и обрабатывают их быстрее, чем любой компьютер.

— Да, это действительно не про нас.

— У них нет обоняния, они не различают запахов. Глотают все целиком, так что вкус для них тоже не очень важен.

— Как насчет осязания?

— Осязание играет очень важную роль. Они проводят около тридцати процентов своего времени в физическом контакте с другими дельфинами. Рук у них нет, поэтому они используют всю поверхность тела, чтобы ласкать, исследовать, переносить предметы. — Мелис улыбнулась. — Ты уже видел, как они играют.

— Я заметил, как они трутся друг о друга. Как будто гладят. Но это делает их скорее похожими на людей, а не чуждыми.

— Верно, — кивнула Мелис, — но есть еще одно существенное отличие. Ученые считают, что они не спят. А если и спят, то отключается лишь половина мозга. А один русский ученый измерял их REM-фазу[10] и выяснил, что они не видят снов. — Она пожала плечами. — Конечно, можно сказать, что в этом смысле им повезло.

— А может быть, именно по этой причине они не вернулись на сушу и не взяли власть над землей. Сны — это те же мечты, а кто не мечтает, мало чего добьется.

— Может быть, они нашли другой способ мечтать. Как работает их разум, для нас загадка. Удивительная, волнующая загадка, — добавила Мелис. — Знаешь, на Черном море есть курорт, где детей с психическими травмами и расстройствами приглашают поиграть в море с дельфинами. В их состоянии отмечаются некоторые улучшения. По крайней мере, дети уезжают оттуда успокоенными и довольными. А самое интересное заключается в том, что дельфины к концу дня становятся дезориентированными и недовольными. Как будто они перенимают у детей их проблемы и отдают им свое спокойствие.

— Ну, это довольно туманное предположение.

— Да, эта программа вызывает довольно много споров, — согласилась Мелис.

— Но ты в нее веришь?

— Я знаю, что они сделали для меня. Ни у кого не было стольких душевных расстройств, как у меня, когда я приехала в Чили и впервые увидела дельфинов.

— А они подарили тебе покой.

— Помнишь, я тебе об этом рассказывала? — улыбнулась она.

— Я помню все, что ты мне когда-либо говорила, каждое слово. — Джед сделал несколько шагов по палубе. — Через час вернусь с новой порцией кофе.

Мелис проводила его взглядом, потом положила его штормовку под голову и прилегла. От штормовки слабо пахло лимоном, соленым морским воздухом и мускусом, она все еще хранила тепло его тела. Эти запахи успокоили Мелис. Она вернулась взглядом к дельфинам.

— Я здесь, ребята, — сказала она. — Никто вас тут не обидит.

Надо говорить, не умолкая. Пусть они ее слышат. Пусть знают, что она здесь. Надо продолжать говорить.

Они завели двигатели на следующий день в шесть тридцать утра. Выждали еще час, чтобы дать дельфинам привыкнуть к звуку и вибрации. Затем «Трина» медленно двинулась на восток. Мелис стиснула руками поручень. Пит и Сьюзи так и не покинули того места, где плавали раньше.

— Пошли, ребята, мы отчаливаем.

Они не обратили на нее внимания. Она свистнула в свой свисток.

Пит заколебался, потому вдруг развернулся и поплыл в противоположную сторону. Сьюзи тотчас же последовала за ним.

— Эй, Пит, а ну-ка возвращайся сейчас же!

Он скрылся под водой.

— Может, нам остановиться? — спросил Джед.

— Пока нет.

Сьюзи тоже ушла под воду вслед за Питом.