Так, Пафнутьев в безопасности, Леся успокоена, а что делать с дедовской провокацией? Может, сделать вид, что я ничего не понял, и шугануть Дашковых по полной программе? Мол, чего вы хотели, я действительно думал, что они, твари, вытребовали у вас голову Виталия Борисовича? А если сейчас у Дашковых в особняке меня поджидает папаша с Прохором? Тут уже сложнее, но сделать чего-нибудь этакое все равно надо, в следующий раз думать будут, прежде чем затевать подобные интриги. Да и бабке надо напомнить о своем существовании, а то от нее в последнее время ни слуху, ни духу, за исключением наряда Марии и Варвары. Как там говорится, держи друзей близко, а врагов еще ближе? Вот и передам ей через Дашковых пламенный привет…

Вздохнув, я хлопнул Диму по плечу:

– Рули на пересечение Большой Никитской и Хлыновского тупика. С Тверской, на всякий случай, съезжать не будем.

– Понял, Алексей Александрович.

Когда мы добрались до указанного перекрестка, я приказал:

– Сидите в машине и не отсвечивайте. Не нравится мне здесь. – Даже не переходя на темп, я чуял чужое рассеянное внимание. – Похоже, меня здесь ждут.

– Кто ждет? – возбудился сидящий рядом Виктор.

А под его подчиненным, повернувшимся к нам с переднего сиденья, жалобно заскрипело кресло – он явно перешел на темп.

– Как кто, Виктор? – расстроился я, похоже, моим планам чуть закошмарить Дашковых не суждено сбыться. – Такое в Москве у нас может себе позволить только наш с тобой род Романовых, и никто другой. На личное присутствие его императорского величества в особняке Дашковых я не рассчитываю, но вот наличие пары его императорских высочеств могу гарантировать. Про сотрудников Тайной канцелярии, которые фонят в округе, вообще умолчу. Думаю, меня и Прохор там ждет не дождется…

Старший охраны вылупился на меня непонимающе:

– Прошу прощения, но я несколько не…

– Забей, Виктор, – вздохнул я. – Меня только одно теперь волнует, на хрена они Пафнутьева химией накачали? Чтобы он меня от визита к Дашковым не отговаривал? – начал рассуждать я вслух. – Как вариант… И чего дед добивается, не пойму? Ладно, в особняке Дашковых все и узнаю, после того как им тут маленькую войнушку устрою.

– Алексей Александрович, – возбудился Виктор, – может как-то?..

– От машины далеко не отходите, – приказал я, открыл дверь и вышел.

Перейдя на темп, мысленно похвалил себя: как же правильно я поступил, что приказал остановиться на достаточно большом расстоянии от особняка Дашковых! Вот эти трое перекрывают Брюсов переулок со стороны Большой Никитской, недалеко от них трое из группы прикрытия. А вот ещё четверо, заслонившие параллельный Вознесенский переулок, эти двое Газетный… И еще. И еще. Везде, куда хватало моего внутреннего виденья, были фонившие напряжением патрули. И что же меня ждет в самом особняке Дашковых? А это противное ощущение взгляда в спину? Они что, везде камер натыкали?

Как поступить? Незаметно к особняку все равно не подберёшься, единственный вариант – гасить всех подряд. Решено, так и поступим.

– А вот и внучок пожаловал… – усмехнулся император, глядя в монитор.

Он встал, потянулся и скомандовал в гарнитуру:

– Всем полная готовность! Объект на месте. Действуем по плану…

Только я начал настраиваться на ближе всего расположенных ко мне «непонятных личностей», как пискнула чуйка и от всех этих людей повеяло напряжением и тревогой.

В том, что меня заметили, сомнений не осталось никаких. Они тут что, весь квартал камерами перекрыли? Сомнений, что это действует Тайная канцелярия, у меня теперь не осталось никаких. Ладно, тогда вообще нет повода скрываться. Понеслась!

Рванув по Большой Никитской, я начал гасить всех тех, о ком меня предупреждала чуйка. Через минуту быстрого забега уже по Брюсовому переулку в сторону Тверской я оказался перед воротами особняка Дашковых, которые мы с Пафнутьевым в прошлый раз пожалели и не выломали, обойдясь калиткой. Сейчас же я церемониться не стал и выбил ворота во двор, видя, что во внутреннем дворе особняка меня уже ждут четверо, представлявшие очень серьезную угрозу. Гасить их не стал, предположив, что это мои родичи, и решив, что сделаю это, если возникнет необходимость.

Так и оказалось, в стоявших я узнал отца, деда, дядьку Николая и улыбавшегося Прохора, из-за спины которого появился смутно знакомый мне мужичок в кепке и плаще, которого я, даже находясь в боевом трансе, вообще не видел и не чувствовал.

– Привет, царевич, – сказал он мне до боли знакомым голосом, растянув губы в улыбке. – Вот мы снова и встретились…

Взвизгнувшая чуйка все же успела предупредить об опасности и выбросила глубже в темп, но, несмотря на это, сознание поплыло, несмотря на все мои попытки погрузиться в темп еще глубже и не думать вообще, приближающаяся темнота пропустила сквозь себя только одну мысль:

– Колдун, сука…

– Я его держу, государь. – Иван указал императору на лежащего великого князя.

– Он в сознании? – поинтересовался тот.

– Нет, государь, но скоро придет в себя.

– Прохор, – император повернулся Белобородову, – дай команду, чтобы всех пострадавших от Алексея собрали и оказали необходимую помощь.

Белобородов кивнул, отошел чуть в сторону и начал отдавать приказы в гарнитуру, не выпуская при этом воспитанника из поля зрения.

Император с сыном подошли к Алексею.

– Отец, ситуацию будешь разруливать сам, я не собираюсь портить наши с сыном отношения, которые только начали налаживаться.

– Саша, я помню наш уговор, так что можешь все валить на меня, – кивнул император.

– Алексей, ты меня слышишь? – сквозь шум в ушах различил я голос царственного деда.

– Да… – прошептал я, пытаясь прийти в себя. – Где колдун? – открыл глаза и попытался оглядеться.

– Здесь я, царевич.

Темп!

Меня затрясло от переизбытка адреналина, но на темп перейти я так и не сумел: сознание продолжало плыть.

– Какого хрена?

– Расслабься, царевич, – продолжал гундеть этот противный голос, – с тобой желает поговорить государь.

– Пошел ты!..

Ответа от колдуна я так и не услышал, вместо него заговорил дед:

– Алексей, я Ивана после его нижайшей просьбы согласился принять обратно в род. А ты сейчас находишься в таком состоянии, чтобы не наделать глупостей. Ты понимаешь, что я тебе говорю?

– Понимаю. – Такое я понимал с трудом. – Ну и какого хрена, дедуля?

– Алексей, обещай вести себя спокойно, и мы тебе все сейчас расскажем. Так обещаешь?

– Обещаю.

Вариантов у меня все равно не было – сознание плыло, Колдун мог и без этого сделать со мной все, что ему вздумается. Вот это я понимал лучше всех здесь присутствующих.

Давление на сознание спало, а в голове постепенно прояснилось. Помотав головой и растерев лицо взятым тут же снегом, я хоть и с трудом, но поднялся на ноги. Кое-как сфокусировав взгляд и оглядевшись, остановил взгляд на Колдуне.

Поначалу могло показаться, что Иван собой ничего не представляет: невысокий рост, худощавое телосложение, самые обычные, хоть и правильные черты лица, но всю его внутреннюю силу выдавали насмешливые и одновременно колючие, цепкие глаза. Я бы не сказал, что Алексия пошла в него, скорее всего, в ней было больше от матери, но что-то общее с Иваном у неё точно имелось.

– И как я тебе, царевич? – усмехнулся Колдун.

– Думаю, что тёмный костюм с красным галстуком в белый горошек и белые тапки тебе бы вместо плаща и кепки пошли больше, – ухмыльнулся я.

– Злой ты, царевич! – вздохнул он. – Не зря тебя Прохор Злобырем кличет. А если говорить по существу твоих дизайнерских наблюдений, то желающих прикинуть на меня деревянный макинтош всегда было достаточно. И где они сейчас, царевич? Можешь не отвечать, вижу, что догадался.