— Что ж, в этот раз твои стремления встретят отклик. Я этому рад и заранее от души желаю счастья.

— Благодарю, мой король.

— Кстати, хочу спросить. Возможно, спустя пятьдесят лет мне потребуется помощь.

— Моя?

— Твоя, Глорфинделя и некоторых других нолдор. Могу я рассчитывать на тебя?

— Разумеется, государь.

Они еще некоторое время стояли, глядя на море и слушая его шепот, а после направились во дворец приветствовать Итариллэ. К вечеру, как ожидалось, возвратился Туор, а спустя десять дней Тьелпэринквар с семьей вернулись в Бритомбар, чтобы встретить прибывший в Белерианд корабль с родичами Лехтэ и Карантира, как оказалось не одного, а с женой.

Начиналась пришедшая с опозданием осень.

— Ну вот, аммэ, можешь убедиться сама, — Финдекано коротко вздохнул и отошел в сторону, пропуская Анайрэ. — Столетия проходят, но ничего не меняется.

В распахнутое окно долетал тягучий запах меда и поздних трав. Золотилась листва, березы покачивали длинными сережками. Холодало, однако целители не спешили закрывать створки.

— Значит, слухи были правдивы, — с горечью прошептала жена Нолофинвэ и покачала головой.

Пройдя через всю комнату, она села на край кровати, на которой неподвижно лежал ее супруг. Поправив край одеяла, Анайрэ долго сидела, вглядываясь в бледные, заострившиеся черты.

— Как же он ест? — в конце концов поинтересовалась она.

— Целители разводят лемабас до состояния жидкой кашицы и поят его, — пояснил сын. — Еще вливают время от времени мирувор. Но, даже если он когда-нибудь очнется, слабость будет мучить его еще очень долго.

— Да, разумеется, — кивнула Анайрэ и вновь замолчала.

В глазах ее застыли неверие, обреченность и какой-то незнакомый, древний ужас.

«Должно быть, так боялись вновь пробудившиеся атани неведомого, злого мира вокруг себя», — подумал сын.

Вслух же он сказал:

— Мы выйдем, аммэ. Не будем тебе мешать.

— Хорошо, йондо, — безжизненно ответила она.

Анайрэ вновь вгляделась в неподвижные черты мужа, и по щеке ее скатилась одинокая слеза.

— Значит, ради этого ты оставил все и отправился в чужие земли, да? — спросила она тихо, когда дверь с едва слышным шорохом затворилась. — Слышишь ли ты хоть что-нибудь? Знаешь ли, что я теперь рядом…

Однако ответа на последний вопрос никто не знал. Анайрэ встала и прошлась по комнате из угла в угол. Время то бежало, словно вода сквозь пальцы, то тянулось тягуче-медленно, как карамель. Вспомнились праздники в Амане, засахаренные фрукты, которыми они с Нолофинвэ угощали маленьких сыновей, и нолдиэ, не сдержавшись, всхлипнула. Слова вдруг прорвались и понеслись вперед бурным потоком. Она рассказывала неподвижно лежавшему мужу о том, как жила эти годы без него, почему не поехала, как опоздала, упустив единственный шанс воссоединиться с ним в Белерианде, и еще многое-многое другое.

Золотой квадрат, не торопясь, полз по полу, пока в конце концов не погас. На небосводе зажглись первые крупные звезды. Анайрэ все сидела у постели мужа.

Утром же Финдекано сообщил ей, что он сам с женой и сыновьями отправляется в Химлад на свадьбу Тьелкормо.

— Ты с нами? — спросил он мать.

Та в ответ только покачала головой:

— Езжайте без меня, мои милые. Я и так уже долго была слишком далеко от твоего отца. Передавай от меня поздравления и самые сердечные пожелания и, конечно, извинения.

— Хорошо, — обещал сын и начал готовиться к отъезду.

— Зачем мне ехать туда, брат? — спросил печально-бесцветным голосом тот, кого называли ярым пламенем.

— Ты опять?! — обеспокоенно-рассерженно произнес Ангрод. — Мы же договорились…

— Помню. Но все равно не понимаю, почему должен быть на свадьбе Тьелкормо.

— Так. Когда вы успели с ним разругаться? — строго спросил Ангарато.

— С чего ты взял? — удивился Аэгнор. — Я отлично отношусь к Турко.

— Тогда почему?

— Не вижу смысла.

Братья замолчали, и нехорошая тишина окутала их. Смолкли птицы, свет Анара сделался менее ярким, а приятный теплый ветерок неожиданно принес холод. Айканаро сделал шаг к обрыву и посмотрел вниз. Там, пробивая гранитные глыбы, несся поток, ярясь и пенясь на перекатах.

— Айкьо, — обеспокоенно позвал его брат.

Тот не ответил и лишь еще немного приблизился к краю.

— Вспомни, ты уже однажды стоял так. Но передумал, — произнес Ангарато.

— Откуда ты знаешь? — удивился Аэгнор.

— Я все же твой брат, — понимающе улыбнулся Ангрод.

— Ты меня там видел?

— Да.

— А ее ты слышал?

— Увы, — покачал головой Ангарато. — Видимо, ее слова предназначались только тебе.

— Да. И она хотела увидеть меня, стремилась ко мне…

— Что же поменялось?

— Ничего, — вздохнул он. — В том-то и дело, что ничего.

Айканаро еще немного постоял у обрыва и, развернувшись, шагнул к брату, не видя, что наступает на ненадежно лежавший камень. Нога подвернулась, а вторая проскользнула по мху.

— Не-е-ет! — Ангрод бросился вперед, пытаясь удержать брата.

Анар слепил глаза. Пот тек по вискам, а боль в руке делалась с каждым мгновением все сильнее.

— Отпусти уже, — прохрипел Аэгнор. — Зачем нам обоим… туда.

— Не дождешься, — тяжело проговорил Ангарато.

— У тебя семья!

— Не дергайся! А лучше дотянись во-о-он до того уступа, — сказал Ангрод.

Айканаро замер, собираясь, и, плотно прижимаясь к скале, попытался ухватиться за указанное братом место. Пальцы дотронулись до камня, но соскользнули.

— Лорд, вот вы где! — раздался голос одного из верных. — Что…

Быстро разобравшись в ситуации, нолдо бросился на помощь, спешившись и крикнув на бегу только выехавшим из-за сосен всадникам:

— Скорее! Веревку!

Не дожидаясь, пока их спутники найдут что-либо подходящее, Карантир спрыгнул с коня, передав заботу о малышке жене, и бросился к краю, снимая с себя плащ.

— Кожа прочная, выдержит, — ответил он на немой вопрос Ангарато.

— Хватайся! — отрывисто бросил он Айканаро.

— Не достану, — раздалось снизу.

— Куда денешься! Давай!

— В Чертоги…

— Сдурел?! — рявкнул Карантир. — Тебя дочь ждет!

— Где?!

— Там, у сосен, — ответил Морьо. — Хватайся уже.

Наконец плащ оказался в руке у Айканаро, и Карнистир вместе с Ангарато вытащили его из пропасти.

— Где она? — повторил свой вопрос Аэгнор и лишь потом поблагодарил брата и кузена.

Лантириэль с малышкой подошли ближе.

— Ты мой атто, — скорее сообщила, чем спросила кроха.

— Да, моя дорогая, — дрогнувшим голосом произнес Айканаро и обнял ее, — я. Я твой атто.

На этот раз Белерианд встретил добрым теплом и ласковым светом. Не было мрака, поглотившего все живое, а холод не пытался выстудить кровь. Легкий бриз немного растрепал волосы, спутав их с рыжими локонами жены. Феанор замер, отгоняя тени прошлого и с интересом изучая незнакомый ему край.

Фалатрим спешили встретить вновь прибывших из Благого края, помогая освоиться в смертных землях и обустраивая многих для отдыха. Не каждый пересекший море спешил продолжить свой путь.

— Приветствуем вас, родичи из Амана, — достаточно торжественно произнес эльф. — Чем я могу помочь вам?

— Как все здесь изменилось… — тихо произнес Фэанаро.

— Вы давно… покинули Белерианд? — поинтересовался тот.

— Да, очень, — ответил нолдо. — Можно сказать, я почти и не знал его.

— Тогда вам стоит задержаться в гаванях, — дружелюбно предложил мореход. — Мы расскажем о разных землях, об их красотах и их лордах. А дальше вы решите, куда лучше пойти.

— Но мы спешим к своим детям! — воскликнула Нерданэль.

— Вы знаете, где они живут, кому служат? — участливо поинтересовался эльф.

Фэанаро улыбнулся и назвал имена сыновей. Лицо морехода вытянулось, и тот от неожиданности произнес:

— Значит, и правду говорили про Великий Договор, раз вы здесь, Куруфинвэ Финвион.