— Авари наши союзники, — в конце концов объявил он, окинув взглядом ряды воинов Хисиломэ. — Мы не имеем права предать их. Вперед!

Король нолдор первым сорвался с места, словно сияющая серебристо-голубая молния, и устремился на выручку. Одновременный крик Эрейниона и Туора: «Отец!», резанул по ушам, однако Фингон не оглянулся.

— Проклятье валар, — в голос выругался лорд Виньямара и крикнул, обернувшись к брату, — скорее за ним, торон!

Тот коротко кивнул в ответ, и, подняв одним движением часть воинов Ломинорэ, устремился следом за королем и отцом. Туор оглянулся, взглядом нашел бывшего лорда Дома Золотого цветка и приказал ему:

— Глорфиндель, ваша задача вместе с Домом Хадора и харадрим князя Иннары держать наш фланг. Столь тщательно выстроенные планы битвы не должны рухнуть.

— Понимаю и сделаю все, что возможно, — кивнул тот.

— Благодарю! Эарендил, со мной!

Юного сына двух народов не нужно было просить дважды. Уже на скаку вынув меч из ножен, он занял привычное место слева и на полшага позади отца и начал высматривать свою первую в этом бою добычу.

Крики ярости, звон мечей и стоны раненых слились в один протяжный, непрекращающийся гул. Фингон и те, кто последовали за ним, скоро преодолели отделявшее их от темных врат расстояние и врезались в ряды тварей, топча копытами ирчей и на ходу снимая их головы с плеч.

Те авари, что не успели погибнуть в первые же мгновения боя, теперь, завидев помощь, бросились врассыпную, прячась за спинами нолдор и крупами их коней.

«Деритесь!» — хотел крикнуть им Туор, но промолчал, понимая, что лесным воинам необходимо преодолеть собственный съедавший душу страх. Однако вскоре, прикрываемые союзниками, они вступили в бой, метко разя противника стрелами. Нолдор бились с тварями Врага, но в приоткрывшихся воротах уже показалось подкрепление. Свежие силы ирчей, варгов и темных волков устремились к нолдорану, сиявшему впереди подобно очень яркой и живой звезде, и стало ясно, что отряды Хисиломэ и Ломинорэ рискуют всерьез увязнуть и нарушить весь ход заранее распланированной битвы.

— Не дайте им окружить короля! — голос Эрейниона гремел над Ард-Галеном.

На Финдекано нападали одновременно не меньше десятка тварей, стремясь достать его и повалить на землю, уже изрытую копытами коней и вытоптанную сапогами воинов. Туор лихорадочно соображал, что еще можно сделать в сложившейся ситуации, и только то, что часть авари все же спаслась, вселяла в сердце надежду.

«Ох, атто, — с болью в сердце думал он, — в тебе та же кровь, что и в Нолофинвэ. Но мы не можем потерять еще и тебя!»

Одним движением он снес башку ближайшей твари, как вдруг по рядам нолдор прокатился сдавленный стон, и Туор заметил, как дрогнуло и пало знамя отца. Он не знал, что тому виною был огромный оборотень, вцепившийся зубами в древко и легко перекусивший его. Воины нолдор отчаянно сражались, противостоя порождениям тьмы, но острые зубы и когти новых детищ Саурона без особого труда разрывали сталь доспехов, если попадали в стыки пластин. Вечный звериный голод гнал их вперед, заставляя забывать о собственной безопасности. Только еще живая плоть могла насытить этих хищников, и, если мечи нолдор были недостаточно проворны, среди звуков битвы разносилось чавканье и утробное рычание.

Фингон в очередной раз сразил подобную тварь, когда выпущенный откуда-то сверху болт сбил шлем с его головы. Мир на мгновение качнулся перед глазами, но король удержался в седле. Меч нолдорана почти настиг метнувшегося под ноги коню орка, когда другой ирч схватил Финдекано за волосы и попытался опрокинуть на землю. Однако рука твари неожиданно соскользнула, так и не достигнув цели. Орк попытался повторить попытку, но завизжал от боли в руке, а в следующий миг рухнул, подавившись нолдорской сталью. Фингон, не прекращая бой, отыскал глазами рвущегося к нему Майтимо и с благодарностью улыбнулся ему. Заколка-амулет, давний подарок друга, которой он закрепил волосы перед боем, скорее всего спасла ему жизнь.

Туор с облегчением вздохнул, убедившись, что отец все еще в седле, и снова ринулся в гущу сражения, целясь в горло одного из командиров орков.

— Махал с нами, верные сыны отца нашего! Вперед! Покажем остроухим, как надо воевать! — раздался суровый бас грозного Раина, что вел войско наугрим на битву.

В свое время Морифинвэ говорил с разными предводителями подгорного народа, но для участия в битве решил выбрать лишь тех, кто действительно ненавидел Моргота и готов был биться с ним почти безвозмездно. Почти. Потому как ежели никто и ничто непосредственно не угрожало жизни наугрим, те неохотно выходили из своих подземелий. Разве что ради торговли. Или боя. Так что то, что Карантир пообещал им беспошлинную торговлю в течении ста лет, можно было и не считать платой за присутствие гномьего хирда в битве.

Те же наугрим, кто возжелал получить драгоценности, остались дома, а некоторые и вовсе перешли на сторону Врага. Однако камни и золото, которые посулил Моргот, им не пригодились. Сыны Махала не любили предателей и беспощадно убивали переметнувшихся сородичей, считая их такими же тварями, как и орков.

Войска Химлада и Таргелиона сражались на равнинах Ард-Галена, быстро почерневшего от крови. Тьелпэринквар старался ни на миг не выпускать отца из виду, однако это не всегда ему удавалось. Успокаивало его лишь осознание того, что Хуан на этот раз сражался рядом со вторым из лордов Химлада, предоставив Охотнику возможность разить мечом тварей, не опасаясь зацепить верного пса. Волкодав же рвал орков, вцеплялся в глотки варгов и храбро шел на оборотней, вздыбив шерсть и клыки.

Тьелпэринквар дважды сразил орков, подобравшихся к Куруфину со спины, трижды помог дяде и примерно столько же раз мысленно поблагодарил родичей, чьи мечи оградили его самого от вражьих секир, когда он услышал, а после увидел, что войско Хисиломэ остро нуждается в помощи. Рухнувшее знамя послужило последней каплей, и он, получив одобрительный кивок от Тьелкормо, повел свой отряд вперед, понимая, что дядя Майтимо, который также устремился на помощь, просто не успеет прийти вовремя. Краем глаза он заметил взметнувшуюся серую тень, что впилась в горло очередного ирча, возжелавшего достать второго лорда Химлада. Хуан не жалел сил, оберегая дорогих ему нолдор, а те в свою очередь продолжали сметать тварей, что по-прежнему наседали на эльфов. Щиты не раз взметались вверх, закрывая воинов от стрел и болтов, что летели в них с каменных уступов северной твердыни. Медленно, пядь за пядью, армия нолдор приближалась к наглухо закрытым вратам, у которых развернулась жесточайшая битва.

— Держать строй! — крикнул Тьелпэринквар следовавшим за ним воинам.

Ведомые Куруфинвионом отряды нолдор подобно серой, закованной в сталь лавине накатились на ряды тварей, стремившихся любой ценой уничтожить короля. Ирчи завизжали, и скоро стало ясно, что соотношение сил переменилось. Туор и Эрейнион на ходу благодарно кивнули Тьелпэ и, все вместе отбросив орков, выровняли наконец собственные ряды.

Давно отошедшие от первого ужаса авари вновь натянули луки, целясь в головы тварей Ангамандо, и Куруфинвион скомандовал:

— Отходим! Строя не терять! К своим!

Ирчи в ярости завизжали и кинулись на ряды нолдор с удвоенной яростью, однако великолепно натренированные воины Химлада продолжали выполнять поставленную перед ними задачу, не поддаваясь эмоциям.

Тьелпэринквар невольно вздохнул с облегчением, отметив про себя, что многие годы тренировок все-таки принесли результат. Отход, самый сложный вид боя, сначала долго не давался воинам, однако теперь они шли по травам, сквозь поднятую тысячами ног густую пыль Ард Гален, не нарушая собственных рядов и сея панику среди орков. Те раз за разом атаковали и один за другим падали, сраженные мечами нолдор.

Пространство перед воротами Ангамандо, столь необходимое для планов дяди Майтимо, уверенно освобождалось. Когда же отряды Ломинорэ и Хисиломэ влились в ряды атани Дома Хадора и вастаков, вновь став на западном фланге единым фронтом, над травами Ард Гален победно прозвучал рог Химлада.