Он на секунду оглянулся: рядом с ними никого не было.

– У меня одно особенное свойство есть, – понизив голос, сообщил он. – Только ты молчи об этом, не трепись… Я умею в голове строить молекулярные цепочки любой длины, ну, то есть моделировать их безо всякого ограничения… ДНК, к примеру, в полном объеме построить могу, а потом каждый фрагмент рассмотреть отдельно, словно под увеличительным стеклом. Вплоть до того, что оптические изомеры, если требуется, на то или другое место прилаживаю, это вроде мозаики… – он говорил уже почти шепотом, но очень четко. – Поэтому синтез белка для меня – вроде игры в конструктор. Любого белка, ты понимаешь? В том числе и такого, который, если тот или другой ген работает с ошибкой, вызывает заболевание. Надо в таком случае ген либо заменить на нормальный, либо блокировать… По большому счету, нужно составить общую генетическую карту для каждого отдельного человека, вроде его паспорта, а потом работать по ней, занимаясь починкой сломанных фрагментов.

– Ангину сможешь вылечить? – пытаясь вникнуть в суть, но с принятым у них оттенком иронии спросил Иван.

Семен отодвинулся с шутливой гримасой:

– Вы, хирурги, – неприятные, прямолинейные люди. Не ангину, а рак, диабет, атеросклероз… Такого типа болезни. Понятно?

– Значит, возвращаясь к теме и подводя итог, – констатировал Иван, – ты себя видишь большим ученым, ну, вроде спасителя человечества: академик Семен Ильич Журавлев, встречайте! Гром аплодисментов, овации. Все встают, слышны возгласы: «Браво!»

– …А следом на сцену выходит главный хирург Советского Союза, почетный мастер кройки и шитья органических тканей, Иван Петрович Боголюбов, – подхватил Семен. – Не мешайте, граждане, разойдитесь в стороны: вот его чудесные, мозолистые руки. Хирург Боголюбов пользуется ими только во время операций. Остальное время руки отдыхают, так что все делают за него медсестры. Естественно, вы понимаете: у каждой из них параметры… – он сделал паузу, и оба будущих героя хором воскликнули:

– Девяносто – шестьдесят – девяносто!..

Они зааплодировали друг другу и захохотали от переизбытка дурацкой энергии и молодости. Две девушки, возвращавшиеся с пляжа, обернулись и, похоже, приняли бравурные крики со скамейки в качестве комплимента на свой счет.

– В запасе у нас еще целый час, – глядя, как девушки не торопясь удаляются, заметил Семен. – У каждой, как я заметил, есть две ноги. И большие голубые глаза.

– Не может быть, – пристально вкладываясь вслед девушкам, засомневался Иван. – Не изменило ли вам зрение, коллега? В том смысле, что глаза у обеих именно голубые? Это цвет моей мечты, и я очень, очень боюсь ошибиться.

– Даже синие, – заверил его Семен. – Предлагаю приступить к знакомству. Считаю до трех, и решаем…

– Вперед! – не дожидаясь счета, скомандовал Иван, и оба они, поднявшись, целенаправленно двинулись вслед за прелестницами по деревянному мостику, через который недавно сюда пришли.

Неподалеку имелось кафе-мороженое, и это можно было считать самым подходящим местом, где будущий главный хирург всей страны и академик от генетики могли бы приятно провести ближайшие полчаса со своими новыми подружками.

Их ангелы обменялись между собой короткими сигналами и двинулись в направлении, обозначенном разговором. Один из них – тот, что занимался Иваном Боголюбовым, уже получил установку и точно знал, что делать дальше. Он имел от своего подопечного вполне конкретное поручение: готовить областную клинику для прибытия туда через пару лет молодого врача, а также обустраивать для него соответствующее жилье.

Второй ангел, ведающий судьбой Семена Журавлева, никакого задания не получал. Ни на один вопрос ни разу не прозвучало твердого ответа, а значит, двигаться дальше не имело смысла. Сомнение всегда трактовалось в пользу отказа от действий вообще, поэтому приказом, обязательным к исполнению, служил безальтернативный сигнал, начинавшийся со слов: «Я решил». За последнее время, уже более года, таких сигналов не поступало, разве что случались одноразовые требования по мелочам, – поэтому ангел бездействовал.

Если бы он мог вздыхать, то, конечно, вздохнул бы, но ангелы лишены эмоций. Он видел, как его подопечный взял одну из девушек под руку, и слышал все те глупости, которые тот ей говорил. Он знал прошлое, настоящее и ближайшее будущее этой девушки, поэтому с очевидностью полагал бесперспективность начавшегося знакомства.

Та молодая женщина, которую он посоветовал бы Семену в долгосрочные спутницы, в это время входила в метро на другом конце города. Если бы Семен Журавлев слышал хотя бы часть из того, что нашептывал ему ангел, то, подчиняясь внезапному импульсу, решил бы поехать на метро, после чего оказался в том же вагоне, что и предназначавшаяся для него спутница. Дальше, конечно, выбор оставался за ним, но и здесь должна была сложиться цепочка обстоятельств, приводящая к благополучному исходу. Ангел готов был обеспечить все, что сопутствовало бы успеху, но, чтобы все это начать, Семену требовалось хотя бы на секунду подчиниться наитию и услышать голос, подсказывающий наилучший для него вариант.

Семен этого голоса, конечно, не услышал. Он разговаривал в кафе с девицей, которая, приехав в Ленинград в качестве туристки, должна была сегодня навсегда покинуть этот большой город, не оставив даже следа ни в его, ни в Семена судьбе или памяти. Билет на поезд уже лежал у нее в сумочке, но Семен об этом не знал, разливаясь соловьиными трелями и пытаясь произвести неотразимое впечатление при помощи своих ботинок, рубашки с галстуком и умения трепаться ни о чем. Девчонки смеялись, слушая его байки, Иван хмыкал, но вскоре оказалось, что всем уже пора по своим делам. Жизненные маршруты у этих четверых разошлись – чтобы более не пересечься никогда.

Приятели отправились на Васильевский остров, собираясь как следует надуться пива в кругу таких же, как и сами они, молодых и жизнерадостных созданий. Ангелы, то исчезая на мгновение – чтобы согласовать вопросы, связанные с их подопечными, – то появляясь вновь, следовали над ними, готовые выполнить любую команду, начинающуюся со слов «Я решил».

Команд, как и обычно, не поступало и, если было бы возможно приводить сравнения, то парившие над людьми создания напоминали выведенные из гаража машины с постоянно включенными двигателями.

Стояли белые ночи. Внизу, в городе, шла дружеская вечеринка, а высоко в небе, стоило поднять глаза и как следует вглядеться, все-таки можно было различить что-то необычное.

Я – Ангел.

Я выделяю здесь свое имя большой буквой только для того, чтобы вы отличали меня от прочих сущностей такого рода.

Сейчас, когда вы читаете эту книгу, вы меня слышите, но в обычное время – нет. У каждого из вас есть свой ангел-хранитель, то есть сущность, которая дает вам советы и, в определенном смысле, формирует обстоятельства на вашем пути. Его вы тоже не слышите.

Люди понимают лишь конкретные примеры и простые объяснения. Разговоры, касающиеся общих закономерностей, кажутся им слишком сложными, хотя именно там, в сфере больших истин, и находятся ключи, которыми они могут открыть любую дверь. Если попытаться объяснить человеку, что он сломал ногу не потому, что поскользнулся, торопясь сегодня (впрочем, как и всегда) на работу, а потому, что много месяцев подряд просил у Господа хоть немного покоя, и такой способ обеспечить ему покой оказался наилучшим, – если попытаться все это объяснить, человек раздраженно отмахнется. Все это кажется ему заумью. Люди живут лишь теми представлениями, которые черпают в повседневной жизни, поэтому, как правило, они пропадают без следа в пустыне времени, так и не поняв, зачем появились на свет и какие возможности, отпущенные им Богом, они упустили.

Ангел – это тот, кто дает советы, потому что знает, какой именно путь является для вас самым правильным. Ангел – это некий сгусток энергии, разума и воли, которых вам недостает. Ангел – это ваша дополнительная сила, но проявится она только в том случае, если вы научитесь видеть и понимать знаки, которые вам подают.