Глава 21
Капитализм, предпринимательство и инвестирование: XVIII в. против XXI в.
[224]
Прошлым летом я наконец-то нашел время, чтобы прочитать книгу ныне покойного Нила Постмана – известного автора, социального критика и профессора Нью-йоркского университета – которую он собственноручно подписал и подарил мне еще в 1999 г. Центральная идея книги «Строим мост в XVIII в.» (Building a Bridge to the Eighteenth Century) заключена в ее начальной эпиграмме:
Вскоре мы будем знать все, чего не знал XVIII в., и не будем знать ничего из того, что он знал, и жизнь наша станет намного тяжелее.
В своей книге Постман страстно защищает старомодный либеральный гуманитаризм, характерный для эпохи рационализма. Он стремится к тому, чтобы восстановить равновесие между человеческим разумом и машиной, и больше всего обеспокоен нашим отходом от прежней культуры, когда ценности и мораль западной цивилизации занимали центральное место в умах великих философов и государственных деятелей и когда в обществе господствовало мнение, что все важное должно нести в себе нравственный аспект.
В нынешнюю же эпоху информационных технологий цифры и научные методики, кажется, затмевают собой фундаментальные ценности. Образно говоря, то, что нельзя сосчитать, сбрасывается со счетов. Наиболее ярко это отражается в изменении характера капитализма, который перешел от системы, построенной на принципах доверия (доверяй и будь достойным доверия), к системе, построенной на цифрах и слепой вере в объективность цифр, сколь бы сомнительным ни было их происхождение.
В то время как Постман делает смелое утверждение, что правда не подвержена ни веяниям моды, ни влиянию времени, я в этом не так уверен. На самом деле я бы сказал, что мы отказались от правды – в любом ее понимании – в пользу (с должным уважением к Стивену Кольберу) правдоподобия, такому представлению идей и чисел, когда они передают ровно тот смысл, который мы хотим или который нам выгодно в них вложить, чтобы убедить других. Эта перемена в отношении к правде является одним из симптомов так называемой патологической мутации капитализма, о которой я говорю в своей новой книге «Битва за душу капитализма», – превращения прежнего капитализма собственников в нынешний капитализм менеджеров, которое затронуло корпоративную Америку, инвестиционную Америку и нашу отрасль взаимных фондов.
Несмотря на то что Vanguard является типичной компанией XXI в. (огромный размер, опора на отлаженные процессы, коммуникация в режиме реального времени и компьютерные технологии, современные методы управления на основе количественных показателей), ее ценности уходят корнями в далекое прошлое. По сути мы остаемся типичной фирмой XVIII в., выросшей из смелой предпринимательской идеи и строящей свой успех на простых инвестиционных стратегиях и на вечных добродетелях, таких как стремление ставить служение другим превыше служения себе, считать интересы принципалов выше интересов управляющих и прилагать все усилия к тому, чтобы высокие этические принципы и моральные ценности всегда направляли деятельность нашего профессионального предприятия.
Я рад, что возможность противопоставить Vanguard и ту финансовую арену, на которой мы занимаемся своим ремеслом, представилась мне в этот особенно знаменательный момент, когда мы отмечаем 300-летний юбилей со дня рождения Бенджамина Франклина, одного из самых выдающихся граждан Америки за всю историю нашей страны. Но в то время как сегодня, 300 лет спустя, мы как никогда прежде ясно осознаем все величие деяний Франклина как отца-основателя, законодателя, общественного деятеля, политика, дипломата, ученого, философа, писателя и мудрого человека, мы уделяем слишком мало внимания его строгой системе ценностей, его талантам предпринимателя и новатора и его практической сметке в управлении деньгами – качествам, характерным для человека XVIII столетия.
Хочу заметить, что предпринимательские ценности и новаторские идеи Бенджамина Франклина были сосредоточены на общественной пользе, а его инвестиционные принципы основаны на здравом смысле. Можно сказать, что то и другое характерно также для Vanguard. Далее я развиваю эту тему более подробно, а также противопоставляю ценности XVIII в. совершенно иным ценностям XXI в., которые доминируют в сегодняшней корпоративной и инвестиционной Америке.
Предпринимательство и новаторство в понимании Франклина
Давайте начнем с Франклина-предпринимателя. Его достижения на этом поприще были выдающимися не только для его века, но и для всех предшествующих и грядущих эпох. В то время как в наши дни словом «предприниматель» обычно называют людей определенного личностного склада, которые создают новые предприятия главным образом с целью личного обогащения, движимые чисто корыстными мотивами, на самом деле предприниматель – этот тот, кто организует предприятие и управляет им.
В своем лучшем проявлении предпринимательство означает нечто гораздо большее, нежели только стремление к извлечению прибыли. И так считаю не я один. Прислушайтесь к словам Йозефа Шумпетера, первого экономиста, признавшего предпринимательство жизненно важной силой, движущей экономическим ростом. В своей работе «Теория экономического развития»[225], написанной почти столетие назад, Шумпетер отвергал материальную и денежную выгоду как главный движитель предпринимателя, считая гораздо более сильными следующие побуждения: 1) «радость созидания, достижения цели, возможность найти приложение собственной энергии и изобретательности» и 2) «воля к победе, желание борьбы и стремление к успеху ради самого успеха, а не ради его плодов».
В этом случае существует различие между предпринимателем и капиталистом. Если бы Франклин обладал душой истинного капиталиста, «он бы посвящал все время, остающееся от издательского бизнеса, тому, чтобы зарабатывать деньги где-нибудь еще»[226]. Но он этого не делал. Для Франклина деньги всегда были средством для достижения цели, но не самой целью. Другие созданные им предприятия, а также его изобретения были предназначены служить общему благу, а не личному обогащению. Даже сегодня идеалистическое, характерное для XVIII в. отношение к предпринимательству доктора Франклина служит для нас источником вдохновения. Говоря о том, что «энергия и упорство побеждают все», Франклин, вероятно, имел в виду собственную мотивацию, побуждавшую его создавать и преуспевать, пользуясь словами Шумпетера, ради радости созидания, возможности найти приложение собственной энергии изобретательности, радости от борьбы и победы.
Создание Франклином компании взаимного страхования было классическим примером его ориентированного на благо общества подхода к предпринимательству. В XVIII столетии пожары были главной и постоянной угрозой для городов. В 1736 г., в возрасте всего 30 лет, Франклин организовал пожарную компанию, по сути представлявшую собой добровольческую пожарную бригаду, защищавшую дома своих клиентов. В скором времени пожарные бригады Филадельфии объединили свои усилия, что дало возможность страховать находящиеся под их защитой дома от ущерба при пожаре. Так, 13 апреля 1752 г. Франклином и его коллегами была создана первая в истории пожарная страховая компания Philadelphia Contributionship. Новая компания позаимствовала принцип работы и название у знаменитой лондонской Amicable Contributionship, учрежденной в 1696 г. Ее название, в свою очередь, было образовано от слова contribution в его тогдашнем понимании – «вклад в общее дело» – подходящее имя для компании взаимного страхования, принадлежащей ее страхователям. Такая комбинация собственности и служения, обеспечивающая настоящую взаимность интересов между владельцами компании и ее управляющими, не являлась типичным способом организации бизнеса ни тогда, ни сейчас. Но это была гениальная идея и для своего времени, и для своей цели. И она пережила века. Сегодня Philadelphia Contributionship – самая старая компания по страхованию имущества в Соединенных Штатах. Но эта бескорыстная идея взаимной компании, выдержавшая испытание временем, была только одним из плодов предпринимательского гения Франклина. Он основал библиотеку, госпиталь, академию, колледж, научное общество, думая о благе своего – теперь уже нашего – общества. Немалые достижения!
