– Вот он! – услышал я над собой незнакомый мужской голос. – Я нашел его, Принимающий!

– Тащи! – это был голос Принимающего!

И меня потащили за руки. Через несколько мгновений я вздохнул, настолько глубоко, насколько был способен. Я глотал и глотал воздух, захлебываясь им.

– Кричи! Кричи! – долетел до меня приказ Принимающего как сквозь вату. – Кричи, говорю тебе, мать твою!

– Кричи! – орал на меня незнакомец.

И я закричал:

– А-А-А-А!!!

Мой собственный крик оглушил меня. Надо мной склонялись ангелы, озабоченные, удивленные, а я все орал. Мне делали больно, кололи. Все внутри меня болело. Болело. Я что заболел?

В сиреневой сфере кроме меня были двое: Принимающий и тот незнакомец, который спас меня. Не обращая внимания на мое присутствие, они разговаривали между собой.

– Принимающий, ты не имел права оставлять его наедине с Пределом раньше установленного срока. Ты нарушаешь таинство складок времени, – голос незнакомца был укоряющим.

– Хранитель, но это был уже последний тридцать первый день, – Принимающий виновато оправдывался. Хотя было понятно, что обвиняющий его тип младше.

– Да, именно, тридцать первый день, который входит в срок карантина! Ты не должен был. Связи еще не были разрушены полностью. Предел чуть не просочился в Смерть, он вытянул бы его Смерть в Жизнь других людей. В их Жизни был бы небольшой парадокс: умер бы совершенно здоровый младенец, Это мы бы уладили. Но Пришедший чуть не умер до своей Жизни! Ты понимаешь, что это такое? – тревога пронизывала всю его речь.

– Понимаю. Но ведь этого не случилось.

– Да, но это может отразиться на его дальнейшем пребывании на Пределе и, соответственно, на всех нас. А сейчас не случилось, только благодаря мне. Я нашел его в последние мгновения.

– Спасибо, – грустно сказал Принимающий.

– Ну вот, хоть «спасибо» вытянул, – усмехнулся мой спаситель. – Ладно, дружище. Не плошай больше. Встретимся. Разбирайся со своим нарушителем, – Хранитель сказал это ласково, дружелюбно.

Значит, они друзья? Мы остались с Принимающим вдвоем, как всегда раньше. Никто не решался заговорить первым. Наконец я сказал:

– Извини, Принимающий. Я подвел тебя. Но ведь ты не предупредил меня…

– Я сам виноват, – перебил меня он. – Я подверг опасности тебя, Предел, Жизнь и Смерть.

– Тебя накажут?

– Нет, если ты никому не скажешь.

– А Хранитель?

– Он не скажет. Он хороший свой парень. Он помог мне, я помогаю ему. Ты сильно испугался? – спросил он с заботой.

– Признаться, да. А что это было?

– Для тебя еще не открыты были коридоры Предела. Смерть затянула бы тебя, ты сам не выбрался бы. Только Существующим на Пределе это под силу.

Я решил перевести разговор на другую, более приятную тему:

– Принимающий, ты же видишь меня. Расскажи, как я сейчас выгляжу, какой я теперь?

– Ты и сам знаешь, какой ты. На Пределе каждый именно такой, каким он себя представляет, каким он себя чувствует. Как правило, все Пришедшие такие же, какими были при Жизни. Но я тебя еще не видел. Сейчас уже можно посмотреть.

Мне в глаза ударил пучок темноты, я зажмурился.

– Принимающий, это ты такой темный? – спросил я, не открывая глаз.

– Ха! Ну насмешил, – он действительно рассмеялся.

Его смех был здоровым, заразительным. Так можно смеяться только после перенесенного стресса, чудом избежав смертельной опасности. Я подхватил его хохот и тоже смеялся от души, беспричинно. Когда, наконец, приступ и у него, и у меня прошел, Принимающий продолжил:

– Я темню, чтоб увидеть тебя. Ты прямо-таки красавец!

– Как это «темню»? – я открыл глаза, он убрал темноту.

– Ты слушал меня не внимательно все эти дни, я готовил тебя к пребыванию на Пределе, а ты не слушал. Я объяснял тебе, что Предел – это тьма. Не в смысле «плохо», а в смысле «темно». Жизнь – это свет. Говорят: «Появился на свете», то есть появился в Жизни. Жизнь изначально темна, в ней существуют источники света, только при свете можно видеть. Жизнь не возможна без света. Свет – основа Жизни. Свет – это Жизнь, а Жизнь – это свет. Все наоборот на Пределе. Предел изначально светел. Здесь не возможно видеть при свете, только при темноте. У нас существуют источники тьмы. При тьме все видно, вот я тебя и отемнил.

– Не может быть! Не может быть источника тьмы по всем законам физики.

– Для Жизни оставь законы физики. Здесь законы Предела. А если ты такой любитель физики, то скажу, что в жизни основной источник света – Солнце, а здесь – черные дыры. Ха-ха!

Немного поразмышляв об услышанном, я попросил:

– Принимающий, дай я на тебя потемню.

Наощупь приняв фонарик, я долго не включал его, меня пугало то, что я мог увидеть. Вдруг он имеет не человеческий облик? Каким он может быть? Кто такие эти Существующие на Пределе?

– Давай же, Пришедший, решайся. Нам пора уходить отсюда, срок истек.

Я зажмурился и нажал кнопку. Пучок тьмы лег мне на ноги. Мои прежние ноги, босые, голые.

– Я раздет, – констатировал я.

– Нет, ты не раздет, ты еще не одет, – пошутил Принимающий. – Я мог предположить, что такое случится, почему-то это свойственно только особям мужского пола. На, одевайся. Свое одалживаю. Потом подберешь себе, что-нибудь получше.

Я поймал брошенный мне сверток. В нем был огромный спортивный костюм, благо, что брюки на шнурке; дурацкие кеды минимум на полтора размера велики. Но это лучше, чем ничего. Я наощупь оделся, подвернув брюки и рукава. Мне, конечно, нравится носить широкие брюки, но не до такой же степени.

– Ты и девушкам свои вещи предлагаешь?

– Нет. Это ты у меня исключение. А девушки обычно представляют себя одетыми. У них всегда одежда входит в их образ, в их представление о себе. Но здесь все предусмотрено, тебе будет предоставлена любая одежда.

Я направил тьму по сторонам. Рассеяв светлый туман, тень легла на непривычные предметы. Видимо, это намек на скудную мебель. Одно подобие кресла было пустым, на втором сидел человек. Принимающий. Я отемнил его снизу, поднимая тьму все выше. Ботинки. Отглаженные брюки. Рубашка с вязаной жилеткой. Это был очень крупный пожилой мужчина, с седой аккуратной бородой и почти поседевшими волосами. Эдакий престарелый джентльмен. А меня одел как последнего бомжа. Хороший психологический прием! Я старался разглядеть его лицо. Он прикрыл глаза тыльной стороной ладони:

– Но, но, в глаза не темни. Я тут с тобой совсем от темноты отвык. Выйдем на тьму, тогда и насмотришься, – вставая, он взял у меня фонарик. – Пора. Пойдем я покажу тебе твою комнату и кое с кем познакомлю.

– Только не знакомь меня ни с кем в таком виде, – взмолился я.

– Это невозможно.

Я обреченно вздохнул и последовал за ним.

Лучик темноты выхватил из тумана низкий проход в сфере. Он был арочного вида с неровными, словно проломленными, краями. Пригнувшись, миновав его, мы очутились в полутемном длинном коридоре. Если бы я не был уверен, что я на Пределе, то решил бы, что нахожусь в какой-то тюрьме или больнице. Коричневый кафельный пол эхом отражал звук наших шагов: уверенных и твердых Принимающего и шаркающих в больших кедах моих. Мне оставалось только руки за спину заложить, и обстановочка подходящая. Шершавые высокие стены до половины выкрашены темным, не поддающимся описанию, цветом. На сером, каком-то закопченном, потолке покачивалось подобие лампочек, которые тускло темнили, без люстр или плафонов.

– В любом месте из сферы есть такой коридор. Но выйти в него может только свободный Пришедший, или несвободный Пришедший в сопровождении Существующего, – оживленно рассказывал мне Принимающий. – На Пределе много подобных сфер, но они только для карантина, я не советую возвращаться туда.

– Да я и не горю желанием снова там оказаться, – меня аж передернуло.