Санкёр замерла. Если героев не будет… то кто?
— Никто, — жёстко сказала Ледибаг, делая шаг вперёд, давя своей аурой на женщину. — Город будет в руинах. Люди умрут. Много людей умрёт.
Затем она внезапно переменила тон, светло улыбнулась и слегка запрокинула голову, смотря на Натали сверху вниз:
— Вы знали, что у Чудесного Исцеления есть границы по времени? В таком случае, после уничтожения акумы, ведь мы с Котом в итоге вернёмся, ничего не откатится назад. Вы готовы… взять на себя ответственность?
Глаза у неё блестели, как у сумасшедшей.
Натали чувствовала, что её бьёт дрожь. Руки вспотели. Внутренний компьютер проводил подсчёты возможного урона и… смертей.
Да она едва ли могла бы одного человека убить. Но стать причиной для смерти миллионов?
— Надеюсь, мы друг друга поняли, — сказала Ледибаг, разворачиваясь.
— Почему ты просто не остановишь его, если всё знаешь?!
Героиня обернулась через плечо и с грустью посмотрела на Натали.
— А что дальше?
Санкёр резко выдохнула.
Дальше… что?
Габриэль ведь не остановится. Будет продолжать свои попытки, потому что точно знает, что исполнение желания возможно, но какими средствами?
Самым логичным будет…
— В таком случае его только если убивать, — тихо сказала Ледибаг, отворачиваясь. — А я живу по другим принципам. Знаешь термин «ахимса»?
— Нет.
— Один из принципов существования во вселенной. Если переводить буквально, то слово значит «невреждение» или «ненасилие». Там, где можно обойтись малой кровью, я буду пытаться выйти из ситуации без неё совсем.
Натали прикусила губу. Получается, Ледибаг… бережёт Габриэля? Почему? Зачем ей это?
В логически-достоверном мире что-то не складывалось; не хватало деталей, чтобы точно понять эту головоломку и решить её.
Героиня подняла руки и посмотрела на свои ладони. Сжала кулаки так сильно, что Натали услышала скрип костюма.
— Если нам с Котом придётся действовать решительно… то я убью Габриэля собственными руками. Хорошего вечера, мада-ам.
Она одним прыжком забралась на крышу и быстро исчезла.
Натали подавила желание прислониться спиной к грязной стене.
У Санкёр совершенно не было времени на химчистку, учитывая объём оставшейся до завтра работы.
====== Проблемы интернациональной семьи, ч.2 ======
Комментарий к Проблемы интернациональной семьи, ч.2 Спасибо всем за поддержку.
Я скакала по крышам, чуть ли не мурча от удовольствия в лучших традициях Нуара.
Кто молодец? Ледибаг молодец! То есть, я молодец!
Натали в мультфильме была для меня непонятным персонажем: в первом сезоне она не слишком заботилась об Адриане, больше переживая за своё место подле Габриэля и за работу; один инцидент с передаренным шарфом чего стоил. К пятому сезону она стала этакой мамой-Терминатором, готовой ушатывать любого, кто косо посмотрит в сторону Агреста-младшего.
Чему верить? Неизвестно. Так что я наблюдала за Санкёр, так сказать, по возможности.
Что я поняла за наше недолгое знакомство: в Габриэля Натали влюблена не была. Возможно, мадмуазель, — мадам? — Санкёр вкрашится в мужчину позже, но той привязанности, на которую намекали в мультфильме, я не увидела.
Во-вторых: если удастся перетащить эту Богиню от документации на свою сторону, — я говорю про менеджерство или хотя бы работу с расписанием для Адриана, — то это будет шикарно. Натали была как робот: работала без ошибок, быстро, точно. Никогда не пропускала дедлайны, так ещё и умудрялась тащить на себе управление домом Агрестов. Прислуга Натали не любила: в своём маленьком государстве она правила железной рукой, щедро рассыпая лишения премий и увольнения.
Зато дом всегда был вылизан, обед никогда не задерживался, а от одежды Адриана стандартно пахло одним и тем же вкусненьким гипоаллергенным кондиционером. Метод кнута и кнута работал отлично; пряником выступала весьма внушительная зарплата.
Эх, ну Чудо-Женщина же.
И как мне повезло наткнуться на неё, да, к тому же, ещё и предупредить насчёт акумы. Вообще, то, что я не подумала о безопасности города, изрядно било по самолюбию: не знаю, что там было в мультфильме, а тут у нас как бы город в нашей епархии. Ответственность.
А я даже не подумала о том, чтобы как-то обезопасить Париж на время своего «отпуска».
Так что по дороге к Хлое я умудрилась выловить Роджера, — тот регулярно патрулировал дорогу возле Гранд-Отеля, — и предупредила, что в августе Чудесных не будет.
Естественно, мужчина напрягся.
— А этот… Бражник?
— Мы идём по его следу, так что насчёт акум можно не волноваться.
— То есть, дело остаётся только в обычных преступниках? Никаких акум? Никакой волшебной поебени?
Я сочувственно похлопала мужчину по плечу.
— Примерно так.
— Ты не подумай, я не против тебя и Кота, — смутился Роджер, поняв, что к «волшебной поебени» можно и нас причислить. — Просто устал я, сил нет…
— Как и все мы. Но вы эту информацию, пожалуйста, не делайте общедоступной.
Роджер хекнул.
— Ну я ж не идиот. Сейчас они затихарились, а если узнают — чёрт его разберёт, что начнётся. Вы когда возвращаетесь?
— К концу августа.
— Хорошо. Удачи… эм, то есть, ты же и есть удача… короче, всего хорошего.
Как и все рыжие, он легко и некрасиво краснел. Я в последний раз хлопнула полицейского по плечу и запрыгнула обратно на крыши.
И как у этого мужчины получилась такая дочка как Сабрина? Или я чего-то не понимаю, а робеет Ренкомпри-старший исключительно из-за моего обтягивающего костюма?
Хлоя обнаружилась возле своего бассейна в бикини и в одиночестве. Я забралась повыше, чтобы бомбочкой спрыгнуть в холодную воду и насладиться возмущённым ором облитой блондинки.
— Моя причёска! Мой макияж! Ледибаг, какого хера?!
Я распласталась на воде звёздочкой. Буржуа откинула от себя промоченный журнал и, ругаясь совсем не по-девичьи, полезла ко мне в бассейн.
— А что не так-то? Ты с любой причёской красивая, а макияж у тебя водостойкий. Сама же недавно хвасталась!
Естественно, она всё равно попыталась меня утопить.
Когда мы набарахтались в воде, я вытащила обессилевшую Буржуа обратно на лежак и пристроилась рядом на аналогичном. Хлоя схватила сок со столика и выдула целый стакан в поллитра за пару глотков.
— Ты расстроена, — заметила я.
Хлоя махнула рукой. Хотела было потереть глаза, но остановила саму себя — макияж же. Солнышко припекало даже через костюм, но благодаря волшебству температура была комфортной. А вот Буржуа пришлось прятаться под зонт.
— Я еду в Америку, — сказала девушка убитым голосом.
— Это так плохо? Скажу по секрету, я тоже еду в Америку. По делам, — добавила я, увидев, как девушка вскинулась. — Что с твоей поездкой не так?
— Ты тоже?! Но… это… ай, блин!
— Что не так-то?
Ей потребовалось минуты три, чтобы собраться с мыслями. Я вяло потягивала сок из второго бокала, что принёс молчаливый Жан. Ну, хоть посмотрела на няня Хлои в лицо; к моему удивлению, это была наша первая встреча.
Жан — он как Бэтмен и Альфред в одном лице. Выполняет всё, что должен дворецкий, и даже больше. И при этом неуловим, как летучий мыш.
— Какой мадмуазель любит сок? — спросил меня Жан. — Для следующего бокала?
— Гранатовый, тыквенный, томатный, овощной, — начала перечислять я. — Ещё можно виноградный, но тогда только если с водой. И, если вам не сложно, принесите печенье, пожалуйста. На ваш выбор.
— Сок на сейчас?
— Овощной или томатный, пожалуйста.
Он растворился, как роса в жаркое утро. Хлоя наконец заговорила.
Я внимательно слушала её тихий голос, не вмешиваясь и ничего не комментируя. Ничего нового, в принципе, я не узнала: в Нью-Йорке жила Одри. Мать моей светловолосой подружки. И поэтому Хлоя не хотела туда лететь.
Как одно связано с другим? Очень просто: Хлоя когда-то пообещала себе, что прилетит в Америку только по приглашению матери. Только когда Одри признает её достойной этого приглашения.
