Кто же знал, что эта контрольная окажется конечной для года?

Адриан рядом со мной неловко переступил с ноги на ногу. Тоже, видимо, раздумывал о том, что он мог бы рассказать Сабин. Тут ещё дело такое: непонятно, насколько откровенными мы можем быть с матерью Маринетт.

Да, она прекрасная женщина. Да, она любит свою дочь; не меня, а именно Маринетт, хотя я уже не уверена, что это не одно и тоже. Эй, уже больше года прошло с тех пор, как я попала сюда! В прошлый раз я переместилась где-то девятого апреля… хе-хе, получается, что я прямо подарочек для Адриана, про который он не знает.

— Мы не уверены, что физические тренировки смогут улучшить наши показатели, — начал Адриан, переглянувшись со мной.

Я кивнула.

— Это не первостепенно. Самое главное другое: у Кота Нуара и Ледибаг есть заклинание, которое скрывает их личность. Оно довольно слабо держится, так что, если ты вдруг узнаешь личности супергероев, ни в коем случае не раскрывай их. Даже по имени не называй, ладно? Ну это я так, на всякий случай.

Адриан кашлянул, Сабина улыбнулась.

Для наших тренировок мать Маринетт разобрала заднюю часть гостиной, где раньше стояли бесчисленные горшки с цветами. Места там было достаточно, чтобы мы с Адрианом спокойно встали и не касались друг друга, даже если поднимаем руку или ногу. К стене Сабина, — наверняка на самом деле Томас, но да это не так важно, — прикрепила огромное зеркало от пола до потолка. В ширину оно было метра три.

Повезло, что квартира у семейства Дюпэн-Чэн была необычной. Насколько я помнила, в Париже очень компактное жильё, практически как в Японии, но всё-таки не настолько. А вот Маринетт раньше жила в офигенных хоромах.

Квартира её семьи — это три комнаты, не считая гостиную, плюс мой чердак. Не знаю, сколько Дюпэн-Чэны отвалили за эти помещения, но я была счастлива тому, что у меня был собственный угол. Оставшиеся три комнаты использовались не все: помимо родительской спальни и второй детской, — которая в итоге не потребовалась, не знаю, по какой причине, — было ещё одно просторное помещение.

На мой вопрос, почему мы тут, а не там, Сабина ответила коротко: ремонт. Комната была закрыта чёрт знает сколько времени, её даже как склад для пекарни не использовали, так что требовалось как минимум изгнать оттуда пыль, прежде чем превращать доступные метры в тренажёрный зал.

Я не заметила какого-то спортивного инвентаря возле нашего зеркала, даже завалящих ковриков для йоги или тугих лент. Говоря откровенно, я думала, что маман принесёт шест для Адриана и груз для меня; видимо, сегодня у нас был ознакомительный день, потому что мы с Агрестом даже о спортивной форме не подумали. Нет, я-то могла подняться в комнату и найти себе что-нибудь… а ему что делать? Заниматься в одних трусах? Да Адриан сварится от смущения раньше.

Хорошо, что в квартире было прохладно, иначе Агрест сварился бы из-за своих шмоток.

— У нас повышенный порог выносливости и гибкости, — сказала я. — Шпагат даётся без проблем.

Адриан угукнул.

— А я один раз отжимался целый час подряд. Слегка вспотел.

Сабина слушала нас, не меняя добродушного выражения лица, от чего становилось слегка тревожно. Что она там надумала, кто скажет?

— А ещё…

— Ладно, — женщина хлопнула в ладоши. — Я поняла основную мысль. Давайте тогда начнём с основ. Маринетт, ты, насколько я знаю, ходила на курсы самообороны… ты действительно думала, что я об этом не знаю?

Я неловко пожала плечами. Честно говоря, да, я правда думала, что мать Маринетт не знает о том, куда я инвестирую свои офигенно большие карманные. Сабина никогда ничего не выведывала, не выспрашивала, не проявляла излишнего интереса… вот и ввела меня в заблуждение насчёт своей осведомлённости.

— Я научила Адриана падать, заламывать руки и ноги, а ещё показала основные болевые точки и слабые места. А, ещё использовать разный мусор для драки.

Учитывая, что этому мастерству должна владеть любая Ледибаг, список выглядел не особенно внушительным.

Я задумалась. Вообще, чем мы целый год занимались? Детородные органы попинывали? Кофе на крышах гоняли? Получается, что именно так: несмотря на наши еженедельные дни для тренировок, умели мы с Адрианом преступно мало.

— Помимо шеста, — взял слово Агрест, — я хорошо обращаюсь со шпагой, ещё немного с метательными ножами и дротиками. И с йо-йо тоже. Тренировался на всякий случай.

Последнее он добавил с красными щёчками. Ух ты ж прелесть какая. Сознательный. Я-то даже не подумала о том, что при обмене Талисманами мне в руки попадёт шест Кота Нуара, так что и не пыталась научиться махать длинной палкой. Очередной просчёт, Маринетт, какой уже по счёту?

— Хорошо. Упор лёжа, планка на прямых руках.

Мы с готовностью упали. Сабина поправила наши позы и… ушла на кухню, заваривать себе чай.

Адриан хехекнул.

— Чего ты? — спросила я, на всякий случай не повышая голос.

— У меня сок в животе булькнул, — поделился проблемой Агрест. — А вообще, ужасно хочу спать.

— Голова не кружится?

— Нет, только ментальная усталость.

— Уже хорошо.

Сабины не было минут пять. Вернулась она с подносом, который поставила на кофейный столик в гостиной. Подойдя к нам, маман Маринетт опустилась около меня, после чего положила руку мне между лопаток.

Не знаю, что она там делала, но рука у неё была горячей. Может и ничего, но можно же мне помечтать о каком-нибудь супер-сенсее, который столько времени был у меня под носом? И я не про мастера Фу говорю.

— Дрожи в мышцах нет, — довольно хмыкнула Сабина. — Хорошо.

— Я могу так стоять буквально час, — заметила я.

— Отличные новости, но проверять мы это не будем, пожалеем наше время. Поднимайтесь и к стене.

«Расстреливать буду», — добавила я за Сабину.

Мы вскочили на ноги и позволили установить себя спинами к стене. Сабина лёгкими движениями поправляла наши позы: затылок к стене, лопатки распрямить, копчик прижать, пятки и икры тоже.

Заметив что-то, женщина опять понимающе похмыкала. Потом сказала нам наклониться, так ничего и не объяснив. Попу было велено не отрывать от стены.

Ну мы послушались — а что ещё делать-то?

— Ясно, ясно… ложитесь на пол. Адриан, будь добр, сними футболку. Маринетт?..

— Сейчас.

Я сбегала в комнату и переоделась. Джинсы заменила на спортивки, футболку — на тот самый плотный топ. Мда, нехорошо выходит, что Адриан остаётся в своей обычной одежде… но вроде бы физкультуры у нас как таковой и нет до сих пор. Подумаешь, немного у стены постояли.

Интересно ещё, зачем?

Внизу Адриан уже сидел за столиком и задумчиво пил чай. Одетый, так что на кубики я сегодня не посмотрю; только если на пресс Кота Нуара, когда Агрест заявится ко мне вечером, чтобы вытребовать обещанные недавно пироги.

Одну руку Адриан держал перед собой, не опуская; в кулаке у Агреста была гиря килограмм на шесть — где только она лежала до этого момента.

— Ложись на пол, — приказала Сабина.

Затем я поднимала и опускала ноги, сгибала их, поднимала корпус. Мать Маринетт явно преследовала какую-то цель, которая мне была не ясна.

— Всё, вставай, — сказала Сабина, когда я в очередной раз опустилась на шпагат после её приказа.

Она села рядом с Адрианом, прощупала его сухожилия и забрала гирю. Агрест крутанул запястьем и смущённо мне улыбнулся.

— Давай-ка выпьем чаю, и я скажу, что мы с вами будем делать, — сказала Сабина.

Вот вечно что у англичан, что у китайцев так. Обсудим что угодно, но сначала — чай! И вообще, как сказал один мудрый кот: кто цай не пьёт — тот цьмо.

Мудрый был зверь.

====== Расшифровка ======

Пироги Адриану всё-таки достались, и даже не под вечер. После разговора с Сабиной маман Маринетт отправила нас с Агрестом в мою комнату — подумать.

Адриан сбегал к себе домой за вещами для переодевания; я тактично отошла в ванную, чтобы не палить Трансформацию, а по возвращению не стала акцентироваться на «непонятно» откуда взявшихся домашних штанах. Ну в самом деле: если бы мой Агрест испачкал жиром от пирогов штаны из новой коллекции отца, то Адрикинса пришлось бы хоронить в закрытом гробу. Габриэль ещё даже не выпустил эту коллекцию, чтобы вы понимали; Адриан был ходячим рекламирующим шмотки манекеном.