– Чего? – взвизгнула Маркони, и Гретхен только сейчас осознала, насколько мелодично прежде звучал ее голос, мягко выговаривавший согласные звуки.
Получается, Маркони не уроженка Бостона. Неважно. После этого дела их пути с Маркони не пересекутся. Второе расследование Маркони не светит.
– Нет никаких свидетельств его пристрастия к игре, – пояснила Гретхен, снисходя до повтора только что сказанного, лишь бы успокоить внезапно напрягшуюся Маркони.
– А что он тогда забыл в казино?
Помедлив с ответом, Гретхен прожгла детектива испытующим взглядом. А не такая уж она, оказывается, и дура.
– Боксерский поединок. Правда, никто не поинтересовался, почему он выбрал для просмотра именно ту самую ночь.
– Тогда все ясно, – шумно выдохнула Маркони. – Убийца – муж. Как обычно.
Гретхен притормозила напротив элегантного коттеджа. Она сразу узнала его – видела на фотографиях из Лениной папки. Повернулась к Маркони и улыбнулась, обнажив передние зубы:
– Ты разве не в теме? Теперь подростки-садисты дают мужьям сто очков вперед.
6. Рид. За три недели до гибели Клэр…
– Привет, папуля.
Откуда Виола, сидевшая за кухонным столом спиной к двери, узнала, что он нерешительно топчется в коридоре? Волосы на его руках встали дыбом: неужели она заметила его отражение в зеркальном лезвии ножа, с которым играла?
– А где твои братья? – спросил Рид, стараясь не выказывать волнения: чужой страх для Виолы все равно что красная тряпка для быка.
Странно, но Виола не разозлилась, а лишь пожала плечами и вонзила нож в столешницу.
– Их мамуля осматривает.
Рид не стал уточнять зачем. И так ясно: Клэр проверяет, не появились ли на их маленьких телах свежие синяки или царапины. Бедные мальчуганы! Рид не спускал с дочери глаз, но та все равно ускользала от его бдительного ока и тиранила и истязала младших братишек.
Рид подошел к барной стойке и налил из кофейника кофе – там как раз оставалось на целую кружку. Пить ему не хотелось, но надо было чем-то занять руки.
– Как тебе доктор? – поинтересовался он, подтаскивая стул и усаживаясь напротив Виолы.
Она вскинула голову и дернула плечом. Рид не узнавал свою дочь. Вместо того чтобы кинуться на него и выцарапать ему глаза, она спокойно, с оттенком меланхоличной взрослости – и куда только девалась ее ребячливая капризность? – ответила:
– Он мне не нравится.
Неудивительно. Виола ненавидела психиатров. Взрослые люди, знающие, как работает человеческий мозг, ничего не могли противопоставить сопливой девчонке, умело игравшей с ними в кошки-мышки. От Виолы даже у профессиональных докторов ум заходил за разум.
– Мамуля говорит, мне больше не надо ходить к нему.
Усилием воли Рид сохранил бесстрастное выражение лица. Клэр всегда выступала против психиатров.
Впервые она наложила вето на посещение врачей, когда Виоле исполнилось пять и ее подружку увезли с ожогами в больницу. Откуда взялись ожоги, Виола объяснить отказалась. Затем при виде приближавшейся сестренки начал рыдать Себастиан, но и тогда Клэр заявила, что не надо пороть горячку. Виола хлопала огромными невинными глазами и утверждала, что и пальцем Себастиана не трогала.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
