– Что ж, не тревожься так, – успокоила я его. – У меня в планах нет плескать это кому-нибудь в лицо.

– О нет, мэм. Я бы никогда такое не подумал о вас. – Бобби выглядел шокированым моим предположением.

Я пропустила его уверения мимо ушей, погруженная в исследование новых сокровищ.

– О, гляди-ка, – сказала я завороженно. Я держала в руках произведение мистера Блогуэзера – стеклянный шар величиной с мою голову, идеально симметричный, без малейшего намека на пузырьки воздуха внутри. Шар был прозрачного голубоватого оттенка, и я видела в нем собственное искаженное отражение с огромным носом и вытаращенными глазами, как будто на меня оттуда смотрела русалка.

– Ай, мэм, – отозвался Бобби, послушно глядя на реторту. – Она эээ… довольно большая, да?

– Она идеальная, просто идеальная.

Вместо того чтобы просто срезать шар со стеклодувной трубки, мастер сделал горлышко длиной около двух дюймов и диаметром в дюйм, с широкими стенками. Края и внутренняя поверхность его были… отшлифованы? Отполированы? Не знаю, что именно делал с ними мистер Блогуэзер, но в результате получилась гладкая матовая поверхность, которая образовывала прекрасный герметичный стык, если вставить в нее другую деталь, обработанную таким же образом.

Мои ладони стали влажными от волнения и страха, что я могу уронить это сокровище. Я обернула реторту передником и огляделась по сторонам, размышляя, куда лучше ее поставить. Я не ожидала, что она окажется такой большой: без надежного помощника вроде Бри или кого-то из мужчин тут не обойтись.

– Ее нужно будет нагревать на слабом огне, – объяснила я, хмурясь при взгляде на небольшую жаровню, которой я пользовалась для приготовления отваров. – Тут важна температура, а угли плохо держат жар. – Я осторожно поставила шар в свой буфет за рядом бутыльков. – Думаю, можно будет использовать спиртовую лампу, но сосуд гораздо больше, чем я рассчитывала. Нужна будет лампа хорошего размера, чтобы подогреть его…

В этот момент я поняла, что Бобби больше не прислушивается к моему бормотанию, его внимание было захвачено чем-то снаружи. Он хмурился, глядя в открытое окно, и я подошла к нему сзади, чтобы увидеть, что его отвлекло. Было несложно догадаться: Лиззи Уэмисс стояла на траве под каштанами, сбивая масло, и с ней был Манфред Макгилливрей. Я посмотрела на весело переговаривающуюся пару, затем на мрачное лицо Бобби и кашлянула.

– Бобби, ты не откроешь для меня еще один ящик?

– А? – Внимание парня было по-прежнему поглощено парой снаружи.

– Ящик, – терпеливо повторила я. – Вот этот. – И я толкнула его кончиком ступни.

– Ящик… О! Да, мэм, конечно. – Оторвав взгляд от окна, он с довольно напряженным видом принялся за дело.

Я же тем временем вытаскивала оставшиеся детали из открытого ящика, отряхивала их от соломы и укладывала колбы, реторты и трубки в высокий буфет, не забывая наблюдать за Бобби краем глаза и обдумывая новый поворот сюжета. Я не думала, что его чувства к Лиззи были чем-то большим, чем мимолетное влечение. И, возможно, одернула я себя, так оно и было. Но если… Невольно я снова посмотрела в окно и обнаружила, что пара превратилась в трио.

– Йен! – воскликнула я. Бобби резко поднял голову, ошарашенный моим вскриком, но я уже была у двери, спешно стряхивая солому с фартука по пути. Если Йен вернулся, то Джейми…

Он вошел через парадную дверь, как раз когда я выбежала в прихожую, и тут же схватил меня за талию, осыпая страстными поцелуями, которые пахли солнцем и пылью, и царапая щетиной, колючей, как наждачная бумага.

– Ты вернулся, – сказала я зачем-то.

– Да, и не один, а с индейцами, – отозвался он, хватая меня за зад обеими руками, и страстно потерся жесткой щетиной о мою щеку. – Господи, ты не представляешь, что бы я отдал за четверть часа с тобой наедине, саксоночка! Мои яйца вот-вот взорву… О, мистер Хиггинс. Я, эм, не знал, что вы здесь.

Он отпустил меня и резко выпрямился, одновременно стягивая с головы шляпу и подчеркнуто небрежно опуская ее себе на бедро.

– Да, сэр, – сказал Бобби довольно мрачно. – Мистер Йен тоже вернулся? – В голосе его при этом не звучало особой радости: если возвращение Йена и отвлекло Лиззи от Манфреда – а оно отвлекло, – это никак не переключало ее внимание на Бобби.

Лиззи тем временем оставила маслобойку на несчастного Манфреда, который вращал ручку с явным отвращением, и, смеясь, побежала в сторону конюшен с Йеном, должно быть, чтобы показать ему теленка, который родился в его отсутствие.

– Индейцы, – сказала я, вспоминая, о чем говорил Джейми. – Какие еще индейцы?

– Полдюжины чероки, – ответил он. – А это что? – Он кивнул на след из соломы, ведущий в мой кабинет.

– Ах, это. Это эфир! – сказала я радостно. – То есть скоро будет эфир. Я так понимаю, индейцев нужно накормить?

– Да, я скажу миссис Баг. Но с ними молодая женщина, которую они подобрали по пути, чтобы ты ее подлатала.

Джейми уже устремился в сторону кухни.

– О? Что с ней?

– Зуб болит, – коротко отозвался он и толкнул дверь в кухню. – Миссис Баг! Где вы? Эфир, саксоночка? Ты же не имеешь в виду флогистон, правда?

– Не думаю, – ответила я, пытаясь припомнить, что вообще такое «флогистон». – Но я говорила тебе про анестезию, помнишь? Это и есть эфир, разновидность анестетика, – он усыпляет людей, и их можно оперировать, не причиняя им боли.

– Полезная штука на случай зубной боли, – заметил Джейми. – Куда делась эта женщина? Миссис Баг!

– Так и будет, но потребуется немного времени, чтобы его приготовить. Сейчас придется обойтись виски. Думаю, миссис Баг в летней кухне – сегодня хлебный день. Кстати, раз уж мы начали говорить об алкоголе…

Он уже открыл заднюю дверь, и я поспешила за ним вслед на крыльцо.

– Мне понадобится много качественного алкоголя для эфира. Можешь принести мне завтра бочонок посвежее?

– Бочонок? Боже, саксоночка, что ты собираешься с ним делать? Принимать ванны?

– Ну в общем-то да. Только не я, а купоросное масло. Нужно осторожно влить его в ванну с горячим спиртом, и оно…

– О, мистер Фрэзер! То-то мне казалось, кто-то меня кличет. – Рядом с нами неожиданно возникла улыбающаяся миссис Баг с корзиной яиц в одной руке. – Как я рада снова видеть вас дома целым и невредимым!

– И я рад, миссис Баг, – заверил он ее. – Сможем мы накормить ужином полдюжины гостей?

На мгновение ее глаза расширились от удивления, а затем сразу сузились – она что-то подсчитывала в уме.

– Колбаса, – объявила она. – И репа. Идем-ка, малыш Бобби, подсобишь мне.

Отдав мне яйца, она схватила за рукав Бобби, который вышел следом за нами, и потянула его в сторону грядок. Я вдруг почувствовала себя так, будто оказалась на кружащейся карусели, и ухватила Джейми за руку, чтобы не упасть.

– Ты знал, что Бобби Хиггинс влюблен в Лиззи? – спросила я.

– Нет, но если это так, то не сулит ему ничего хорошего, – индифферентно ответил Джейми.

Решив, что мои манипуляции – это приглашение к действию, он забрал корзину с яйцами и поставил ее на землю, затем прижал меня к себе и снова поцеловал – на этот раз не торопясь, но по-прежнему пылко. Джейми оторвался от моих губ со вздохом глубокого удовлетворения и обратил свой взор на летнюю кухню, которую мы возвели в его отсутствие. Это была небольшая прямоугольная постройка со стенами из грубого полотна и крышей из сосновых веток, внутри стояли очаг и дымоход, посередине помещался большой стол. Оттуда доносились соблазнительные ароматы поднимающегося теста, свежеиспеченного хлеба, овсяных лепешек и булочек с корицей.

– Так вот, насчет четверти часа, саксоночка… Думаю, если нужно, я могу управиться и быстрее…

– Я не смогу, – твердо сказала я, но позволила себе несколько нежных прикосновений. Лицо у меня горело от его жесткой щетины. – А когда у нас появится время, то, надеюсь, ты расскажешь мне, чем таким занимался, чтобы случилось вот это…

– Смотрел сны, – ответил он.