И вдруг в их разговор влез Димитру. Шмыгнул носом и проговорил:
— Я знаю, какой артефакт использовал ордынский хан, чтобы попасть в замок. Он мне его сам показывал, и я все хорошо запомнил.
— Запомнил он, — устало выдохнула Вайорика. — Не ты ли сам этот артефакт пронес в замок?
— Пронес, — кивнул Димитру, — потому что Тэмур обещал мне дать силу, обещал…
Вайорика гневно фыркнула и топнула ногой.
— Ой, молчи! Молчи, дракушор. Обещал ему Тэмур… И как только язык у тебя поворачивается его по имени называть! Как ты мог поверить ему?!
— Он рассказывал мне о том, как объединит наши государства, и тогда все заживут счастливо, а мы будем самым сильным государством, — пересказал свои мысли Димитру, но ни толики мальчишеской живости, ни одной искорки эмоций в его голосе уже не было.
— Он его очаровал, — сказала я Вайорике.
Она покачала головой и уставилась на единственное «окошко» в натянутой ткани кибитки.
— Не магией, а словами. Внушил ему ненужные мысли о силе и власти и умело манипулировал ребенком. Теперь ты видишь, Димитру, насколько опасен хан Тэмур, что даже ребенка готов использовать в своих целях?
Мальчик ничего не ответил, но несколько раз кивнул, и мне стало так его жалко, ведь Димитру желал лишь получить одобрение Василе — самого главного мужчины в его жизни.
Димитру хотел продолжить, что-то сказать нам, но тут послышались голоса, затопали ноги по камням двора, залязгали мечи и наша кибитка тронулась, поскрипывая колесами. Вот и все. Увозили нас, пленниц, в Орду.
* * *
Ехали мы долго, и никто нами не занимался, лишь через несколько часов мужчина, что закинул в кибитку огонька, принес похлебки. Осмотрел острым взглядом, словно лезвием полоснул, и одернул завес. Я передала миски, и мы поели в молчании; сил не осталось. Огонек тоже вел себя тихо, будто чувствуя, что лишний шум привлечет к нам нежелательное внимание и сидел около меня. Бурдюк с водой почти закончился, а как попросить воды, я не знала. Боялась, что из подлости у нас и эти крохи заберут, замучают жаждой, что мы будем готовы на все ради глотка, а терять достоинство я совсем не хотела, как и все мы.
— На привале я попрошу воды и место для ночлега, — сказала Вайорика, будто прочитала все по моим глазам. Теперь света хватало и можно было видеть, насколько мы все устали: тени залегли под глазами, кожа побелела и натянулась от нехватки сна.
— Вайорика, — вымолвила тихо Иринь, — не надо. Что им в голову придет попросить взамен такой услуге.
От этих слов по спине прошел ледяной холод, дрожью отозвавшись в руках. Что мы сможем сделать против мужчин, закаленных и стычками, и долгими походами? Скрутят и возьмут от нас, что захотят.
Вайорика поджала губы и отвела взгляд:
— Тэмур не дурак, не позволит причинить нам вред раньше времени. Мы же все-таки его трофеи.
— А ежели ему все равно? А…
Но договорить Иринь не успела, как полог резко откинули и внутрь заглянул сам предмет разговора. Хан был весел и раздражающе бодр. Его дорожный костюм почти не запылился, отделка из темной кожи блестела, натертая воском, меховой кант на плечах не скатался от ветра, а рукоять лука, что торчала из-за спины вместе с колчаном отливала позолотой, сверкая на солнце настоящим украшением. Тэмур не стеснялся демонстрировать ни свою силу, не богатство, считая остальных низшим сортом.
— Мои воины не приучены к манерам, птички. А дела не позволили мне проследить за всем должным образом, поэтому прошу извинить меня за столь грубое обращение. Прошу, отдохните в моем шатре. Все необходимое там есть.
Тэмур протянул руку Вайорике и улыбнулся, но не добро. Взгляд его окутывал липкой паутиной, что оседала на коже неприятными нитями. Хан вожделел Вайорику, и я видела, как застила стужа ее глаза, а потом я вспомнила, как он обнимал ее в зале.
И эта похоть была страшнее всего, ведь за ней стоял не просто сильный мужчина, но и наделенный абсолютной властью.
Вайорика быстро посмотрела на нас и сказала:
— Идемте, нельзя пренебрегать приглашением хана. Он оказывает нам милость.
И взялась за протянутую мужскую руку, сжав плотно губы.
Я посмотрела испуганно на Иринь, но она беззвучно кивнула и взяла за руку Димитру. Так мы и вылезли из кибитки, а когда оказались на земле, сердце мое заколотилось испуганным зайцем.
Мы были в пролеске около степных равнин. Но как же это было возможно!
Глава 12 (Василе)
Василе лежал на узкой деревянной кровати в комнате Иона и смотрел пустым взглядом на каменный свод потолка. Комната хоть и была небольшой, но света здесь всегда хватало для работы или чтения. Сейчас Ион углубился в одну из своих книг, выискивая рецепт, который помог бы унять боль в руке. Хан его не пожалел, всю руку обжег своей магией, вытягивая драконью силу, только вот подарок бога-медведя спас его: вытянул враг лишь толику силы, да и то та скоро развеется и не осядет внутри чужого тела. Не будь у Василе такого оберега, то никто не знает, чем бы дело закончилось.
— Господарь, встаньте же с лежанки. Пройдитесь по смотровым, потренируйте руку с мечником. Неужели ваше тело не просит зарядки?
— Оставь меня, Ион. Только и норовишь меня выкинуть из своей светлицы, думаешь обрету силу? Или надеешься, что ума моего хватит не кинуться за Лилей, а покорно ждать Больдо с новостями. Так вот знай — не хватит у меня благоразумия оставаться здесь. Так что держи меня своими заклинаниями на кровати, дабы хуже не стало.
Ион лишь головой покачал на неразумные речи своего князя и снова стал читать мудрую книгу. Сколько времени прошло, Василе не считал. Да и все равно было, ведь сердце все кровью истекло от страха и боли за Лилю и за его родных. Может быть, Иринь нашла способ сбежать, умная же княжна не по годам. А может, магию свою применила и вот буквально к закату солнца Больдо приведет их всех, запыленных, но целых и невредимых…
— Княже, ну не гоже лежать. Подымитесь хоть с кровати. Из комнаты не выпущу, но и телу будет полегче, ежели на разум свой вы махнули рукой, — как всегда строго отчитал его старик и провел узловатыми пальцами по запястьям, чтобы снять невидимые путы.
— Сколько же зим и лет я терплю твой ужасный характер, — пробасил Василе, поднимаясь с кровати и садясь. По телу сразу побежала волна тонких иголок, отчего захотелось кожу растереть сильно, чтобы стряхнуть их, но ведь под кожей они были, три-не три, а тело его затекло не хуже старческого. — Лучше бы нашел способ, как мне вернуть моих дорогих, раз драконом мне пока нельзя оборачиваться.
— Аль помереть собрался? Так принеси сразу свою голову Тэмуру. Пусть змей степной порадуется. Василе, послушай старика, не слушай кровь свою горячую, а послушай разум. Если ты умрешь, то уже никто не спасет нашу княженьку. У тебя есть еще время, пока Тэмур их не довез до Каракорума.
— Да если бы он ко мне пришел из самого Каракорума, то неужели никто бы не заметил его еще на подступах и не сообщил мне? Нет, он пользовался магией тайной, раз так легко ворвался в замок. И ту, что такое зло сотворила, он забрал с собой.
— Кого ты подозреваешь, господарь мой?
— Вайорику, — сухо ответил Василе.
Ион нахмурился, отложил свою книгу и не дрогнувшим голосом сказал:
— Нет, напраслину на девочку наводишь. Не делала она зла такого. Может, женщина она суровая, и характер совсем не покладистый, но сердце у нее честное и смелое. Не сделала бы она такой подлости.
— Тогда кто? Лиля была со мной. Для Иринь выгоды не было. Только Вайорика остается, а уж как хан ее прижимал к себе, видно соблазнила она его давно, да предложила удобный для всех план.
Ион сложил сжал руки в кулаки, но продолжал стоять на своем, понимая, что перечит и своему государю, и стройной логической мысли своего князя. Он бы и сам подумал на деву, если бы не узнал ее за прошедшие года.
— Кто и мог такую глупость сотворить, так это твой Димитру.
— Что? — взревел Василе и подскочил с кровати, готовый разорвать обидчика собственными руками. Только слабость тела, из-за которой он качнулся назад, его и остановила. И спасла Иона от неминуемой смерти разгневанного дракона. Это с полной силой Василе Дракул прекрасно контролировал свою опасную вторую ипостась, а при болезнях и ранениях давалось ему такое хуже, отчего вспышки гнева были страшнее.
