Когда Шарлотту унесли на носилках, и последний солдат скрылся из виду, Мелани еще долго сидела неподвижно среди тины и мошкары. Затем на подкашивающихся ногах она брела вдоль оврага, пока силы не покинули ее. Мелани рухнула, почувствовала, как что-то твердое врезалось в бок, и в ту же секунду уснула.

   ***

   Через несколько дней по лесу шла группа людей и отчаянно выкрикивала:

   - Дедушка! Отзовись!

   - Отец! Где ты?

   У оврага они заметили череду следов, напоминающих выжженные островки, как после маленького костра. Вокруг них завяли растения. Необычные следы оборвались у высокого ясеня, ствол которого скрючился и на фоне остальных деревьев выглядел зловеще. Листья толстыми черными иголками свисали с иссохших веток. Не менее жутко выглядел окровавленный халат у основания корня.

   ***

   Возле кафе напротив цирка-шапито стояли двое мужчин в серых костюмах. У одного из них были белоснежные волосы, словно по ним прошлись белой акварелью, а глубокие морщины, тонкие брови и закрученные вниз усы придавали ему несчастный вид. Он держал за руку девочку лет шести в розовом платье. Второй мужчина под сорок с сильной залысиной и бакенбардами тряс газетой и бил ладонью по фотографии с изображением вооруженных мужчин в военной форме. Заголовок гласил: "Французский десант успешно высадился в Заире девятого мая 1978."

   - Если бы вы успели предоставить им разработки... - мужчина с бакенбардами сделал паузу и поджал губы. - Послушайте, финансирование и так под угрозой.

   - Пьер, из-за потерянного образца даже с тремя лабораториями я закончу исследования лишь к концу года.

   - Вам придется закрыть один из проектов.

   Разговор прервал официант:

   - Месье Одрик, Ваше место готово, - и повел компанию на открытую террасу к столику, на котором ждали свежевыпеченные круассаны. Чуть позднее он принес кофе для Одрика и его компаньона.

   От запаха круассанов девочка заерзала на месте и потянулась к ним.

   - Тебе нельзя. - Одрик пресек попытку стянуть сладость и отодвинул тарелку подальше.

   - Деда, хочу к лошадкам и тиграм. Деда, ну пожалуйста.

   - Прошу прощения, Пьер, - Одрик тяжело вздохнул, повернулся к внучке. - Моя дорогая, мы пойдем в цирк после того, как я допью свой кофе и договорю. До сих пор сиди спокойно. - Он пригрозил пальцем и вернулся к беседе с Пьером.

   Девочка скрестила руки на груди, надула щеки и отвернулась. Ее взгляд блуждал по остроконечным вершинам шатров, разукрашенным зазывалам и прохожим, пока не остановился на одном человеке выделяющимся из толпы.

   В паре шагов от нее, словно статуя, замер мим, в белых штанах, полосатой черно-белой майке и фуражке с помпоном. Лицо покрывала белая краска, нарисованные широкие брови собрались галочкой, а ярко-красные губы вытянулись в тонкую линию. Казалось, мим высматривает что-то за их столиком. Затем он широко улыбнулся, надул щеки и помахал внучке Одрика.

   Вокруг девочки завертелась веселая пантомима: мим гротескно падал; его сдувал невидимый ураган; он оказывался в глубине вымышленного моря; показывал фокусы и трюки.

   Когда из-за ее уха появилась монета, девочка заметила, как под стол упала канцелярская кнопка, а на кончике пальца белой перчатки мима проступило красное пятнышко. Мим проследил за ее взглядом, составил удивленное лицо и затрясся, словно публично нашкодил. Его губы свернулись трубочкой, последовал жест, призывающий к молчанию. Очарованная девочка повторила жест и зашлась в беззвучном смехе. Мим с опаской глянул на спину Одрика, быстро подобрал кнопку, и в ту же секунду она исчезла в ловких руках.

   Пантомима перешла на стакан с кофе. Мим изобразил, будто над стаканом пальцем перемешивает содержимое, потом якобы поднял его и сделал глоток. После чего довольно прикрыл глаза, потирая живот. Девочка, увлеченная мимикой актера, не углядела, как в кофе упала капля крови.

   До этого момента не обращавший особого внимания на творившуюся вокруг суматоху, Одрик обернулся, небрежно взглянул на мима, махнул рукой и раздраженно произнес:

   - Довольно.

   Мим поднес палец к носу, изображая усы, сделал грустное выражение лица, пожал плечами и направился в сторону цирка, заигрывая с прохожими.

   Ветер отказывался разгонять зной майского солнца. От жары хотелось поскорее убежать в тень или выпить чего-нибудь холодного. Девочка, завидев, как за соседним столиком из запотевшего кувшина разливают лимонад, облизала губы. Жажда во всю гуляла по языку и небу, но внучка боялась отвлечь дедушку от увлеченного разговора с Пьером и потянулась к стакану.

   ***

   В крохотной комнатушке, большую часть которой занимали вешалки с реквизитом и зеркало, обрамленное лампочками, сидел мим. Он медленно стирал макияж. На бровях под черной краской скрывались цифры-татуировки. На лице боролись радость и грусть. Шмыгал нос, дрожали подбородок и губы, затем все менялось на довольный прищур и широкую улыбку. И так по кругу. Не исчезали лишь слезы, блестевшие в уголках глаз.

   Под ногами лежала газета:

   "От сердечного приступа скончался профессор Одрик Дюбуа..."

   "... не выдержал смерть внучки, которая умерла от неизвестного..."

   На снимке среди перевернутых столов и стульев сидел пожилой мужчина, прижимая девочку к груди, а на его лице застыл так знакомый миму немой крик.