Стены от пола до потолка закрывались висящими на гвоздях странными инструментами, многие из которых были практичны в пытках.

Вальдемар любил растягивать наслаждение и потому заранее предупредил волков не перегибать палку.

Взмахом длинного пальца он впечатал старшего брата в стул и окутал его волшебными цепями.

Запачканный собственной кровью, потрепанный после короткой стычки с Джеком, Ник совсем не производил впечатления главного колдуна.

Он сухо кашлянул, пытаясь избавить от неприятной сухости во рту, и вызывающе взглянул на Вальдемара.

— Ты не в том положении, брат, чтобы смотреть на меня так яростно, — невозмутимо изложил младший брат, крутя в руках всякие железные приспособления и раздавая их оборотням.

— Родители неспроста любили меня сильнее, знали каким большим разочарованием ты для них станешь, — Вальдемар взял плоскогубцы, развернулся и зашагал к брату.

— Как мне нравятся человеческие пытки, — голос младшего брата Ника дрожал от восторга, — они такие оригинальные, не то что в ночном мире. Одни когти, да клыки. Времени насладиться даже нет.

— И каково это лизать задницу Фросту? — не унимался Ник на свой страх и риск. — Не этому тебя учили отец с матерью.

— Они нас учили лизать задницу его сестре и её приспешникам, поэтому я и отравил их. Уж лучше выберу сам, кому лизать, а не этой психопатке.

Ник сплюнул оставшуюся влагу во рту прямо на платье Вальдемара.

— Перед тем, как я вырву твой язык, чтобы ты больше не плевался. Еще что-нибудь скажешь? — Вальдемар присел на корточки у коленей Ника. На его лице пробежала тень холодного безумия, растущая в теле уже очень давно.

Сэнди Ник обессилено прижал подбородок к груди, утратив последнюю надежду на спасение. Вальдемара невозможно было сбить с толку с самого детства. Это чудовище, прячущееся за лукавой мордашкой с золотыми локонами, страшило даже собственных родителей. Его андрогинная красота сбивала многих с толку.

— За что ты убил Нео? — прохрипел Ник. Не так он себе представлял свои последние слова перед смертью.

Образ младшего брата врезался в голову Вальдемара. Смешливый симпатяга с торчком черных волос. Всегда радостный и энергичный. Родители любили Нео больше всех и возлагали на него большие надежды, стремясь вырасти из него уничтожителя Альянса.

— Что ты! Я не братоубийца… Пока что… Его убил Джек. Конечно, я таил на Нео злобу, что он был искуснее меня и когда-то съел мое любимое печенье, но чтобы убивать. Я всего лишь помог королю вампиров найти младшего братишку, откуда мне было знать, что он хочет его убить.

Из речи Вальдемара сочилась частичная ложь, но распознать её было сложно, кроме Ника. Оборотни чувствовали, как от колдуна, поймавшего родного брата, веяло тем необузданным сумасшествием, которое может уничтожить даже их, потому они старались держаться на расстоянии от него. Лютьен в том числе.

— Не стоило нам за ним идти, босс, — произнес кто-то из волков на ухо Лютьену. Но вожак стаи промолчал, также окутанный легким страхом.

— Мы отомстим за Диккенса, — рассеяно ответил вожак, когда Вальдемар выпрямился и согнулся над братом.

— Ну, ехала! — с этими словами колдун резко схватился правой рукой за челюсть Ника. Острая боль заставила его разомкнуть губы, предоставив удобный доступ ко рту.

Холодные, тяжелые плоскогубцы залезли ему в рот. И через секунду подвальную комнату особняка Вальдемара заполнил истошный крик, перекрывающий дьявольский смех мучителя.

***

Невыносимо пахло дрянной кровью в баре, обшитым непонятным деревом. Галдеж вампиров не давал Астрид спокойно собраться с мыслями. Уйти из дешевого отеля она тоже не могла, пока солнце царствовало в небе.

Хофферсон сидела в темном углу, за самым отдаленным от сцены круглым столиком. Местами её платье было порвано, когда она в ярости мчалась прочь от Смэлла, подальше от Иккинга, подальше от резиденции, что многие года служила ей домом.

Когда к столику подошел светловолосый официант с её заказом, Астрид опустила голову и плотнее скрестила на груди руки. В столице её могли запросто узнать, было рисково приходить в ближайший отель, но время рассвета распорядилось иначе.

Хоть кровь пахла омерзительно, зато от запеченной рыбы текли слюнки. В этот момент вампирше вспомнились родные края. Рыба там подавалась чуть ли не каждый день. Вампиры диких мест умели миллионами способами подавать морскую живность. Мысли о доме вызвали в голове Астрид образ Эльзы.

Как бы дочь диких вампиров не хотела вернуться к привычной из детства жизни, она не могла бросить ту, что подарила ей ещё один шанс.

Хмуро отбросив вилку и нож, Астрид облокотилась на спинку стульчика. Быть рядом с Эльзой, значило быть рядом с Иккингом. А это тяжело находиться одновременно рядом с тем, кого всем сердцем любишь и уважаешь и с тем, кого хочешь превратить в ничто.

Тем не менее, Астрид знала точно лишь одно — ей нравилось быть подругой Эльзы и бросить подругу она никак не могла.

========== XXX глава: “Клятва” ==========

Комментарий к XXX глава: “Клятва”

*автор вылезает из гроба и отряхивается от пыли

Ну что ж, оказывается я жива. Ух, так странно осознавать, что моя работа всё ближе и ближе к завершению. Я уже продумываю финальную битву. И стало интересно, как думаете, рассказ будет со счастливым концом или нет? Или что-то смешанное?

Приятного чтения!

Следующую ночь столицу Ночной Империи окутывал холодный туман. Влага приятно соприкасалась с телом, утихомиривая жар. И путь из города до резиденции Владыки казался Астрид чуть более выносимым.

Возвращаться в обитель Джека не хотелось совсем, но присутствие Эльзы всё меняло.

Хофферсон размеренно шагала по ещё зелёной лужайке в сторону замка. Она не оглядывалась, не осматривалась.

Столичный замок Владыки был её родным домом, когда-то… Она знала каждую шероховатость на каждом кирпиче строения, знала потайные ходы, знала, где слуги утаивают свои драгоценности, знала щели, через которые мыши проскальзывали внутрь, знала любимые места Повелителя…

Одного она сейчас не ведала… Проходя недалеко от каменного склада, где хранилась садовая утварь, Астрид заметила в тени странный силуэт.

Бывшая помощница Владыки остановилась, неловко вглядевшись в темноту. Как только густое облако и туман позволили луне освятить землю, лицо вампирши скосило от отвращения.

Иккинг, продолжая смирно стоять на одной ноге, медленно открыл веки, словно это столь пустяковое движение отнимало уйму сил. Увидев Астрид, он не произнёс ни слова, не напряг ни одну мышцу лица и тела. Удивление выдавало лишь трепетание влажных глаз, отражавших свет ночи.

Ещё в отеле Хофферсон мысленно обещала себе, что не посвятит Иккингу ни одной минуты. Но то, как он сейчас выглядел, вводило её в ступор.

Его руки, разведённые в стороны в виде ровной линии, держали два железных ведра. Голова статично удерживала третье. Все три практичных творения были до краев полны водой

Пустяковое дело для вампира, казалось бы, но на ведра были наложены заклятья. И вес их превышал тонну, а то и две.

Потоптавшись секунду на мокрой траве, Астрид колко ухмыльнулась. Злорадство в ней торжествовало, хоть Иккинг никак не выдавал тягость исполнения.

— Наказание за мои слова в лесу требуют большей жестокости, — прохрипел Иккинг, как только набрался сил для разговора.

— Ещё как! — Согласилась вампирша. Но Астрид понимала, что их стычка в лесу здесь ни при чем, иначе бы Смэлл давно её нашел. — Почему стоишь тут? — и вновь прозвучал голос, полный смертельной холодности.

— Оборотень попался под горячую руку, — слова Иккинга не особо разъяснили ситуацию. Астрид хотелось услышать больше подробностей.

Но свежие раны удерживали Хофферсон на месте. Глубоко в душе она жаждала, чтобы Иккинг продолжал говорить, оправдываться, изъясняться, смывать с себя вину. Однако вампир молчал.

Вымученно дитя ночи взглянула на небо, сокрытое в тумане, где больше не горели десять звёзд, оповещающих о празднике Эльдаро. А затем опустила глаза к своему платью. Местами изорванное, запачканное в грязи и крови, оно не подлежало реставрации.