И, толкнул его легонько,
Мертвого теперь отца.
Засучивши рукава
Без особого труда
Враз закрыл его глаза.
Но нечистое тут дело
Приключилась сразу вдруг:
Распахнулось деда веко
Не внимая силе рук.
Странник было стал опять
Пальцем веко закрывать,
Но проклятый старый глаз
Распахнулся в тот же раз.
И тогда почтенный сын
Воска от свечи налил
И закапал парафин
Глаз стеклянный ослепил. -
"Не смотри с немым упреком -
Боли мне не причинишь,
Вырос я давно, признаюсь,
И теперь уж не малыш.
Что ты дышишь, что не дышишь-
Разницы особой нет.
Мать лишь взор мой кротко ищет,-
Я ушел… Давай, привет!"
И уйдя Абдул косился.
Оборачиваясь часто,
На забытый отчий дом
И вздыхая лишь напрасно
По ушедшим детства дням
Заключил он: "Значит ясно,
Воскрешу тебя я, мам…"
Глава 6. Странник. Сон
Прикорнул усталый путник
У обочины дороги;
Бывший исхудавший узник
Позабыв про все тревоги
В тень деревьев под листву
Лег, предавшись живо сну.
По утру не зная злобы
Без опаски и тревог
Шли с силками на работы
Не жалея рук и ног -
Люди разных положений
На базары, в мастерские
И в мечети для молений,
На посты сторожевые;
В общем поднялось село
И пошло в Багдада стены,
Не заметивши скитальца,
Словно были вправду слепы.
Только два отсталых старца
Засмотрелись на него,
Мимоходом чтя молитвы:
"Как несчастным нелегко…
Прокаженным и избитым
В грусти стонущим, забытым
Миром подлым и скупым…
И в отличии от них
Мы в уюте дома спим." -
Так твердили старики
Горько сетуя в печали
И доставши из сумы
Мясо, что с собою брали
Положили к изголовью
Спавшего там Абдулы,
С той заботой и любовью,
Что родные лишь могли.
А затем тихонько дальше
По делам своим пошли.
"Люди были лучше раньше,
Не бросали братьев павших
И убитых, до земли
На руках своих несли.
Прежде люди лучше были
И надежней и честней.
А теперь уже забыли
Про устои прошлых дней…"
Черный ворон горевал
Провожая в путь – дорогу
Добрых старцев. Он не знал
Про несчастную тревогу.
Абдулле во сне явились
Виды ада, там кружились
Орды демонов, они
Души грешников несли
На съедение сатаны;
Чтоб истлели до золы
Их тела и чтоб сыны
Были здесь погребены
В старом царстве грозной тьмы.
Там внизу у лавы выли
В копоти, дыму и пыли
Души проклятых во век.
"О, безумный человек!"
Демон зарычал косой -
"Люд, с нетленною душой,
Превознес пороки ты,
Встав совсем уж у черты,
За которую зайти
Побоялись даже мы!
Род пороками доволен,
Будто хлебец пересолен.
Я смотрю на вас, зверята,
Вы постигли блажь разврата,
И теперь уж, как когда – то
Вам не станет небо радо!
Власть, пороки-все едино,
Честолюбие в сердцах
Души напрочь извратило.
Утешение в слезах
Не найдете и напрасно
Боретесь в морских сетях,
Ведь, когда уйдете, ясно…
Посмотри, Дитя! Узри!
Ты со всеми будешь вскоре, -
Сорваны замки с двери,
Нет нужды уже в запоре, -
Вы в пути и по дороге
Той идете без труда,
Словно вольные потоки,
Воды чистого пруда.
И за это все накажут
Вас, никчемные скоты,
Горло петлями обвяжут
Руки самой черной тьмы".
С этими словами демон
Воспарил и улетел,
А в болоте безызменном
Билась также куча тел.
Абдулла туда глядел,
Где смыкались две скалы:
"Вы свершили много дел
И достигли похвалы,
Замечательной награды:
Вас окутывают яды
Серы душной, красной лавы-
Вот венец печальной славы,
Что при жизни вы сыскали,
В мире том, где промышляли
Непотребными делами…
Я достиг предела, грани,
Но пока не рухнул вниз.
Ангел мне поможет в высь
Вознестись, я знаю сам, -
Ведь не даром поклоняюсь
Впредь великим небесам.
А за все грехи я каюсь,
Жертвою их стал я сам."
Так Абдул глядел с укором
На никчемный грязный люд,
Что вовек уже не сможет
Сбросить бремя тяжких пут.
Утро весело глядело
На усталые леса
И с зарей синица пела
Вылетая из гнезда,
Предвещая: день настанет,
Просыпаться всем пора.
Лучик радостно сияет
Пробиваясь сквозь туман,
Через горы и деревья,
Сквозь травы сплошной бурьян,
Свет несет он и тепло,
Согревает землю нашу.
Солнце ясное взошло,
Расплескав сияния чашу.
Пробудились все цветочки,
Стебельками поднялись,
Птицы после долгой ночки
Полетели стаей в высь.
Ручейки казалось тоже
Побежали побыстрей,
Вдоль печальной темной рощи
В тишь задумчивых теней.
Странник медленно проснулся,
По – турецки сел, нагнулся
И увидел: о, судьба -
На траве была еда.
Зашептал Абдул хвалы,
К небу вознеслась мольба,
Благодарность пути,
Что блага его судьба.
Глава 7. Луга
Где – то праведный мужчина
Помогает всем больным,
Будто часть большого клина
Подражает он святым;
Голодает, но не стонет -
Ровно тяготы несет.
Если даже горло сохнет -
Он другим воды нальет;
Забираясь по дороге,
Горку малую иль склон,
Будь малы они, высоки,
Стерпит все – ведь он силен.
Духом падшие на яства,
Искусители, злодеи,
Что творят одни лукавства,
Алчные, лихие змеи,
На него с укором глядя
Строят козни, дураки,
Понапрасну силу тратя
Копят лишь себе долги.
Метя словно на вершину
Уходящих в небо скал
За полой таит дубину
Стада подлого шакал.
Те, кто лучше и милее, -
Благородные мужи,
Духом тверже и мудрее,
Что смирили страсть души,
Неугодны миру злому,
Ведь живут не по тому
Всеединому закону, -
Пряча старую суму
Возвышают ту корону,
Что еще за сто веков
Возложил на древа крону, -
Старец сброшенных богов.
Где – то солнышко сияет,
Дарит лучики тепла,
И они во тьме играя
Слепят сонные глаза.
И от этого вздыхая
Путник только без конца
От сияния закрывает
Страшные черты лица.
Вдалеке цветет зарница,
Просыпаются поля,
Ранняя гогочет птица.
Зашумела конопля.
Ива клонится главою
У песчаных берегов,
Над чистейшею водою
У далеких, у прудов…
Мирно высятся деревья,
Молча стоя в тишине.
Слышно крики, ветра пенье,
Где – то на крутом холме.
И причуды не стирает
Здешний мир своей печалью:
Кажется еще – порхают
Грезы тонкой вуалью.
***
В бесконечной череде
Дней минувших и наставших,
Кланяясь своей звезде,
Думаю о братьях павших,
Те, кто веру защитили
И мечами и стрелой,
Явно смельчаками были, -
Им неведом страх земной;
За какие – то победы
Небо их пригрело там
И теперь они заветы
Сверху тихо шепчут нам.
Где – то говорят озера,
Быль веков передают
И неведомые споры
Меж собою все ведут.
Города большие зноем
Солнце щедро одаряет,
