– Не-е-ет. Мы действуем по-другому. А звали тебя, вероятно, охотники, или, помнишь, я говорил тебе, мы называем их «измененные». Взрослые жертвы демона, которые клюнули на пение леса и попали в ловушку. Как те, с кем ты сюда пришла. Но поскольку своего сознания у них уже нет, им плевать, кого зазывать. Правда, даже изменившись, они по-прежнему способны имитировать людскую речь. Звучит это не слишком натурально чаще всего. Но вполне сносно. Многие покупаются. Вероятно, твой друг на той стороне звал тебя, и один из измененных скопировал этот оклик.

Гарри где-то рядом. Ищет меня… Гермиона очень хотела, чтобы Гарри нашел ее, но одновременно она понимала, что если это случится, то он попадет в ловушку, как и она. Поэтому, вопреки желанию, она молила бога, чтобы друг не нашел портал в это место.

– Нашей общей целью было привести вас к камням, чтобы призвать Великого Дарителя. А затем, ну… С твоим другом уже наверняка расправился один из хранителей. И он постепенно станет частью леса, как и прочие взрослые. Основную часть времени они существуют как деревья, иногда возвращаясь к почти что прежнему облику, чтобы выполнить свою задачу.

Значит, она была права, лес и правда живой. Гермиона непроизвольно содрогнулась, взглянув на пару растущих у берега дубков.

– Ты же будешь пищей демона, – произнес Роберт.

– Почему не деревом? Я уже не ребенок. Мне девятнадцать, – сказала Гермиона.

– Всего девятнадцать… От ребенка недалеко ушла. Ты еще юна, лет жизни у тебя можно забрать основательное количество. Но Великому Дарителю, конечно, это не особо интересно. Твои годы он отдаст слугам. Его самого привлекает твоя душа… Потому что она светлая, как бы банально это ни звучало. Сюда не так часто попадают такие люди. Я, например, похвастаться подобным не могу. Демон будет подпитываться твоими страданиями. Вот что ему от тебя нужно. Муки искренней доброй девочки.

Роберт демонстративно покривлялся, и Гермиона в отвращении чуть отвела голову в сторону. И в этот момент она уловила движение справа, а затем, когда подняла взгляд, увидела знакомый силуэт среди деревьев.

Он жив!

Гермиона понимала, что нужно продолжать отвлекать Роберта, чтобы позволить Антонину подобраться к нему незамеченным.

– А Бетти? Как она со всем этим связана? Она ведь не просто пленница леса, так?

– И да, и нет. Мэрибет Уортон стала последней жертвой культа в день того рокового ритуала. Когда пожар охватил лес, демон укрыл оккультистов в своем логове. В болоте. Он спас всех, кроме лидера культа. Разъяренные жители Берфорда подожгли ее первой. И к тому моменту, как демон откликнулся на призыв слуг, костер превратил тело главной ведьмы в обуглившийся кусок мяса. Великому Дарителю пришлось искать сосуд для ее души, и этим сосудом стала подвернувшаяся под руку малышка Бетти, жертва, которую он еще не успел затащить в болото, как делал это с другими детьми. Так что с Мэрибет Уортон ты никогда не была знакома. Не знаю, как зовут ту, что украла ее тело, но, в любом случае, она всем представляется как Бетти. А еще она единственная из хранителей, кто смог остаться человеком. Более-менее. Возможно потому, что она была в теле ребенка или из-за того, что Бетти так и не попала в болото. Зато остальным оккультистам повезло меньше – когда они погрузились в трясину, следуя за хозяином, то лишились не только прежнего облика. Еще они утратили возможность говорить, да и по большей части мыслить по-человечески, превратились в ведомых инстинктами животных. Хотя, в отличие от измененных, какой-никакой разум у них сохрани…

***

Одним резким ударом камня по виску Антонин вырубил юношу, и его тело безвольно рухнуло на землю. Пожиратель не стал церемониться с врагом – подхватив его на руки, он швырнул Роберта в топь, и та стала слабо, едва заметно затягивать бесчувственного парня.

– И почему я не удивлен, что ты опять во что-то вляпалась, грязнокровка? – наигранно проговорил Долохов, внутренне улыбнувшись двойному смыслу своих слов.

– Я…

– Не напрягайся. Когда выберемся отсюда, я с удовольствием послушаю твои оправдания о том, почему ты утаила от меня нового знакомого, – сказал мужчина, осматривая местность, которую освещал яркий лунный свет, то и дело пробивающийся через изредка плывущие мимо облака.

Найдя то, что искал – длинную, около двух метров, крепкую палку, – Пожиратель подошел к берегу и произнес:

– Когда схватишься за нее, не делай резких движений, иначе начнет затягивать быстрее и, что опаснее, сильнее. Тогда я не смогу тебя вытащить. Уяснила?

Гермиона кивнула, и мужчина протянул ей палку. Девушка ухватилась за ее край.

– Теперь, о-о-очень медленно двигайся ко мне.

Гриффиндорка начала движение, а Долохов, в свою очередь, принялся неторопливо подтягивать ее к себе. Когда она преодолела около половины расстояния и оставалось совсем чуть-чуть, девушка смогла дотянуться до протянутой ей руки Пожирателя и схватились за нее. Казалось, теперь все позади, и она спасена.

Но вдруг девушка вскрикнула, и Антонин непонимающе взглянул на нее.

– Что такое? – спросил он.

– Меня что-то держит… – пролепетала Гермиона, начиная паниковать, что не сильно способствовало освобождению из трясины.

– Просто топь затягивает, – попытался успокоить ее мужчина. – Перестань дергаться, иначе станет тянуть сильнее.

– Это не топь! Что-то схватило меня за щиколотку.

Антонин хотел уже рявкнуть на девушку, чтобы она заткнулась и не мешала ему спасать ее, но что-то настолько мощно дернуло ее из его рук, что он сразу же разуверился в том, что это просто топь.

– Не отпускай меня! Пожалуйста, не отпускай! – умоляла девушка, вцепившись в Долохова теперь уже двумя руками.

Быстрый взгляд мужчины скользнул по поверхности болота, освещенного светом луны, выбравшейся из-за очередного облака, и Долохов заметил, как ковер из мха, укрывающий большую часть трясины, шевельнулся. Было похоже, что кто-то снизу пытается пробраться на поверхность через заросли.

Осознав, что медлить больше нельзя, Пожиратель резко рванул девушку на себя. Затем отступил на шаг, и рванул снова.

Главное, не сбавлять напор. Ты сможешь. Сможешь. Должен. Мотивирующие слова звучали у него в голове, пока Антонин изо всех сил тянул гриффиндорку на сушу.

Девушка снова вскрикнула. Еще рывок. И снова крик. Адреналин шарахнул по вискам, уши заложило, теперь Антонин слышал лишь гул. Он дернул девушку из последних сил и на краткое мгновение, когда ее ноги наконец-то показались на поверхности, мужчина увидел когтистую руку, скользнувшую по ее лодыжке, а затем скрывшуюся в болоте.

Гермиона вцепилась в рубашку упавшего на землю Долохова, скомкав ее в районе груди. Гриффиндорка тяжело дышала сквозь рваные всхлипывания.

– Вставай, грязнокровка, надо валить, – спокойно, чтобы она снова не запаниковала, проговорил мужчина, увидел, что болото пришло в движение. Оно бурлило, словно вскипая, а зеленый ковер начал расступаться, пропуская того, кто был внизу.

Сначала показалась голова – настолько угольно-черная, что терялась в ночном полумраке, превращаясь в одно темное пятно, разобрать детали которого было просто невозможно, даже в свете периодически появляющейся луны. Единственное, что четко видел Антонин – это острые уши существа, торчащие сверху, как у рыси. По мере того, как монстр поднимался из топи, мужчина мог увидеть очертания его жилистого туловища. Дальше ждать он не стал. Пожиратель поднялся на ноги, за шкирку подхватил с земли Гермиону и, не давая ей времени опомниться и сообразить, что происходит позади нее, взял ее за руку и бросив «Бежим!», подорвался с места, потянув ее следом.

***

В лесу творилось настоящее безумие – деревья неистово раскачивались, будто от ураганного ветра, сыпали листья и мелкие ветки на головы бегущих прочь от болота Антонина и Гермионы. Трава обхватывала ноги, а крупные, растущие ниже остальных ветви цепляли за одежду, запутывались в волосах, болезненно царапали открытую кожу рук, лица и шеи. Давящий на уши гул, раздающийся одновременно отовсюду, мешал сосредоточиться.