После нескольких таких инцидентов родители мальчика, устав краснеть за сына и смотреть, как он портит всем настроение, начали принимать превентивные меры. В день кинопросмотра они заранее отводили его в сторонку и напоминали о том, чтобы вечером при выборе фильма он «вел себя хорошо». Патрик недовольно морщился, а ближе к вечеру родительские напоминания превращались в предупреждения. «Помни, – грозно говорили они, – ты не должен спорить». В прошлые годы предупреждения мало помогали, и теперь надежды на них было мало, но ничего лучшего родители не придумали. Патрик становился все более встревоженным. Меня одолевало любопытство: хотелось понять, что с ним происходит. Я успела заметить, что мальчик не может найти себе место в компании родственников, он никак не может им угодить, но явно хочет дружить с остальными детьми. Я попросила у родителей мальчика разрешения побеседовать с ним и попробовать разобраться в причинах его поведения во время выбора фильма.

Мы с ним немного поболтали, и, когда выяснилось, что он тоже хочет иного развития ситуации и готов для этого постараться, согласовали план. Мы договорились, что он пойдет играть с детьми и постарается со всеми ладить, но, если что-то пойдет не так, подойдет ко мне и мы вместе найдем решение.

Первая ссора вспыхнула, когда все дети – кроме Патрика – дружно выбрали определенный фильм. Он хотел смотреть другой, который и он сам, и остальные дети видели уже миллион раз. Мы с Патриком отошли в сторонку и устроились в пока еще пустой комнате отдыха. Здесь ему не грозили ничьи осуждающие взоры.

– Патрик, – произнесла я, – думаю, мы можем сделать так, чтобы вы не ссорились во время выбора фильма. Что скажешь?

Его лицо просветлело, но он тут же нахмурился, вспомнив о прежних неудачах.

– Не получится, – ответил он.

– Конечно получится! – возразила я. – Чем тебе так нравятся фильмы, которые ты уже много раз видел? – спросила я с искренним интересом.

Он на секунду задумался.

– Мне нравится знать, что будет дальше, – ответил он.

– А что с тобой происходит, когда ты этого не знаешь?

– Я беспокоюсь, – ответил он.

Выяснилось, что непредсказуемость будущего вызывала у Патрика дискомфорт. Даже мультфильм про семейку Флинтстоунов оказал бы на него такое воздействие, если бы он смотрел его впервые. Неизвестность тревожила Патрика. И от этого ему становилось физически некомфортно. Вдобавок ему приходилось иметь дело с негативной реакцией других детей. Патрик не мог справиться с собственными эмоциями, не говоря уже о чужих, и под этим давлением начинал спорить о вещах, которые для других детей не имели смысла.

Лицо мальчика засияло, когда я сказала, что ситуация не безнадежна. Мы нашли в интернете короткие видеоролики о том фильме, который выбрали остальные дети. Напряженность Патрика сразу заметно ослабла. Успокоившись, он перестал спорить и согласился с выбором остальных. Весь оставшийся вечер Патрик подходил ко мне, как только начинал испытывать какой-то внутренний дискомфорт, и мы вместе находили устраивающее всех решение. В тот раз он сумел насладиться совместным кинопросмотром и не испортить его окружающим.

Наконец-то Патрику удалось почувствовать себя своим в компании двоюродных братьев и сестер, а не вечно недовольным изгоем. Кроме того, у него появился способ справляться со стрессом и тревожностью в различных ситуациях общения. Сначала мы определили источник его стресса (страх неизвестности), а затем подумали, как ослабить его негативные переживания по поводу выбора того фильма (посмотреть трейлеры в интернете). Нам понадобилось всего несколько минут откровенного разговора, который побудил Патрика проанализировать свои эмоции и подумать над решением. Конечно, само по себе это одноразовое решение не могло устранить тех проблем, из-за которых мальчику было трудно находить общий язык с окружающими. Но для него и его родителей это был первый шаг к поиску новых подходов к устранению проблем в общении, чтобы мало-помалу он научился находить решение, добиваться хотя бы небольших успехов и на их основе развиваться дальше.

Окружающие воспринимали поведение Патрика как упрямство, ребячество, нежелание идти на компромисс. На самом деле он таким образом выплескивал нараставшее внутреннее беспокойство, с которым не мог справиться, и недовольство происходящим, а также демонстрировал дефицит социальных навыков, в частности умения договариваться с окружающими. Эти навыки приходится усваивать всем детям, но для некоторых процесс обучения оказывается особенно трудным. Простые на первый взгляд ситуации межличностного взаимодействия могут оказаться слишком сложными для ребенка, у которого в силу нейрофизиологических причин еще нет необходимых навыков, с помощью которых достигаются базовые цели социального поведения: умения справляться с сильными чувствами, видеть общую картину, осознавать свою роль, учитывать чувства и ожидания других детей, корректировать действия в соответствии со своими целями социального взаимодействия.

Запомните: мы не всегда знаем, что беспокоит ребенка, и не должны полагать иначе. Мы должны говорить с ним, спрашивать о его переживаниях, внимательно слушать, не торопясь с выводами или подсказками. Наша основная задача – понять ребенка, а затем вместе с ним разобраться, чего он хочет и как мы можем помочь ему изменить свое поведение.

У родителя или учителя тоже может быть своя история о «трудном» ребенке. Возможно, вы сами характеризовали его поведение каким-нибудь ярлыком или слышали, как это делают другие. «Он никого не слушает». «Она упрямая и своенравная». «Он лентяй». «Он эгоист». «Она попросту интроверт – не каждый из нас нуждается в общении». Нам тоже нужно какое-то объяснение, и мы находим самое, на наш взгляд, логичное.

Конечно, временами ребенок действительно может быть упрямым или эгоистичным, но новейшие исследования в области нейрофизиологии и человеческого поведения предполагают, что подобное поведение часто вызвано дефицитом навыков, особенно связанных с управляющими функциями головного мозга. Это не лень и не вредность. Не слабохарактерность. Управляющие функции – это обеспечиваемый структурами головного мозга комплекс навыков, таких как рабочая память, самоорганизация, планирование, саморегуляция, управление эмоциями, умение адаптировать свое поведение в соответствии с реакцией окружающих ради достижения цели общения. Чуть позже мы вернемся к нейрофизиологии, а пока отметим, что при недостаточном развитии данных навыков – независимо от причин – бессмысленно просить человека больше стараться и выполнять все указания. Более того, упреки и критика лишь усугубляют проблему.

Если вас беспокоит или огорчает поведение ребенка, вы можете бесконечно искать ответ на вопрос, делает он это специально (из вредности) или действительно не умеет иначе и нуждается в помощи. Не может или не хочет? Сам по себе данный вопрос достаточно разумен, но опасен тем, что отвлекает вас от получения помощи, если она действительно необходима. Пытаясь поставить ребенку диагноз – не может или не хочет? – и для этого детально анализируя каждую неудачу во время совместных игр, каждое замечание учителя, вы лишь глубже увязаете в этой дискуссии с самими собой. Вы не движетесь вперед. И ваш ребенок тоже.

Чтобы идти вперед, нужно, прежде всего, признать, что поведенческая модель вашего ребенка убедительно указывает на элемент «не может», т. е. дело не просто в лени, сознательном непослушании, невоспитанности. Это не значит, что ему нужно прощать все грехи. Но вы будете помнить, что, какими бы ни были его достоинства, он попросту не умеет считывать обыкновенные социальные сигналы и адекватно на них реагировать. Кроме того, вы должны усвоить, что проблема сама по себе не исчезнет и ребенку понадобится помощь. Это станет первым шагом к пониманию его трудностей и формированию практических навыков, которые ему понадобятся, чтобы подстраиваться под ситуацию, участвовать в общении, учиться и комфортно чувствовать себя в обществе.