Разбойник, побледневший как полотно при этом рассказе, вскочил со своего места и хотел было бежать; но гости его задержали и передали его властям. Вскоре после того и он, и вся его шайка были казнены за их позорные деяния.

Жили-были петушок с курочкой, и задумали они вместе пуститься в путь-дороженьку. Вот петушок и построил чудесную повозочку, с четырьмя красными колесами, и впряг в ту повозочку четырех мышей. Петушок с курочкой сели в повозочку и поехали. Вскоре повстречались они с кошкой, которая спросила: «Куда это вы собрались?» Петушок и отвечал:

«Возьмите меня с собой», – сказала кошка. Петушок отвечал: «С удовольствием! Только садись позади повозки; а то сядешь впереди, так еще, пожалуй, свалишься». И добавил:

Вслед за кошкой повстречались им жернов, яйцо, утка, булавка и, наконец, иголка – и все они сели в ту же повозку и поехали вместе. Когда же они прибыли к господину Корбесу в дом, его самого дома не было. Мышки завезли повозочку на сеновал, петушок с курочкой уселись на шесток, кошка залезла в камин, утка взобралась на шест насоса у колодца, яйцо завернулось в полотенце, булавка воткнулась в подушку кресла, иголка вспрыгнула на кровать и забилась в изголовье, а жернов взмостился над дверью.

Приехал господин Корбес домой, подошел к камину и хотел развести огонь, а кошка ему все лицо запорошила золой. Он побежал поскорее в кухню и хотел обмыться, а утка ему в лицо водой плеснула. Он было ухватился за полотенце, чтобы лицо отереть, а яйцо из полотенца выкатилось, разбилось и залепило ему глаза. В изнеможении он хотел опуститься на стул и посидеть на нем – как вдруг булавка впилась ему в тело. Он пришел в ярость и бросился на постель; но едва опустил голову на изголовье – как его уколола иголка, да так, что он вскрикнул и бросился из дома вон. И чуть только он очутился в выходных дверях, как жернов свалился ему на голову и убил его насмерть. Видно уж, господин Корбес был очень злой человек!

У одного бедняка было так много детей, что он всех к себе в кумовья перезвал; а когда у него родился еще один ребенок, то он уж и не знал, кого бы еще пригласить к нему в крёстные отцы. Не зная, как поступить, он в горе бросился на постель да и заснул. И приснилось ему, будто он должен выйти за ворота и просить к себе в кумовья первого встречного прохожего. Проснувшись, он решился и наяву последовать указанию, полученному в сновидении, вышел за ворота и первого встречного зазвал к себе в кумовья. Незнакомец подарил ему при этом случае склянку воды и сказал: «Эта водичка не простая; ты ею можешь лечить всякие болезни – только всегда смотри, где у больного смерть стоит. Если стоит в головах, то смело дай больному хлебнуть этой водицы, и он выздоровеет; а если у больного смерть стоит в ногах, то все труды будут напрасны – он все равно умрет». И вот с тех пор этот бедняк всегда мог с уверенностью сказать, можно ли больного спасти или нет, прославился своим искусным врачеванием и стал зарабатывать много денег. Однажды его позвали к королевскому ребенку, и как только он вошел в его комнату, то увидел, что смерть стоит у него в головах, и вылечил его своей водицей; так же точно случилось и в другой раз; а в третий – он увидел смерть в ногах, и ребенок должен был умереть.

Вот и вздумалось бедняку однажды посетить своего кума и рассказать ему, как успешно он лечит его водицей. Когда же он пришел к куму в дом, то все показалось ему чрезвычайно странным. На первой площадке лестницы он увидел, что метла с лопатой ссорятся и дерутся. Он спросил у них: «Где тут живет господин кум мой?» Метла отвечала: «Лестницей выше!» Взойдя на вторую площадку, он на ней увидел множество отрубленных пальцев. Он спросил у них: «Не здесь ли живет господин кум мой?» – «Лестницей выше!» – отвечал ему один из пальцев. На третьей площадке он увидел кучу мертвых голов, которые опять-таки указывали ему, что следует взойти еще на одну лестницу. На четвертой площадке он увидел на огне сковороду с рыбами, которые сами себя поджаривали. Они также сказали ему: «Лестницей выше!» И вот когда он поднялся на пятую площадку, то очутился перед дверью комнаты; заглянул в скважину двери и увидел своего кума, а у кума на голове рога большие-пребольшие. Отворил он дверь, вошел, а кум поскорее улегся в постель да и прикрылся с головой. Тогда сказал он куму: «Ну, куманек! Тут у вас в доме все что-то очень мудрено! Взошел я на первую площадку и вижу – ссорятся на ней лопата с метлой, да так и наскакивают друг на друга!» – «Какой же ты недальновидный! – сказал ему кум. – Да ведь это слуга со служанкой между собою калякали…» – «Ну а вот на другой-то площадке увидел я отрубленные пальцы». – «Э-э, какой же ты глупый! Да ведь это были вовсе не пальцы, а корни козелка!» – «А вот еще на третьей-то площадке лежала целая куча голов?» – «Экий дурень! Да это же не головы, а кочаны капусты!» – «Ну вот еще и на четвертой – рыбы лежали на сковороде и сами себя поджаривали». Чуть только он это сказал, рыбы сами явились в комнату и поднесли себя куму. «Да вот еще, куманек, как поднялся я на пятую площадку, так глянул сквозь скважину двери и увидел вас – и на голове у вас рога большие-пребольшие?..» – «Ну это уж неправда!» – сказал кум, и бедняку вдруг стало так страшно, что он от кума бегом пустился с лестницы – и кабы не убежал, так еще Бог знает, что бы ему от кума досталось.

Была однажды на свете девушка упрямая и капризная, и если родители ей что-нибудь говорили, то она никогда их не слушалась – ну что же было от нее и ждать путного? Однажды она сказала своим родителям: «Я так много наслышалась о госпоже Тру́де, что мне бы хотелось у нее побывать. Мне рассказывали, что в доме у нее все так чудно-мудрено, вот мне и захотелось на ее дом посмотреть». Родители ей это строго-настрого запрещали, говоря: «Госпожа Тру́да – злая старуха и с нечистым знается, и если ты к ней пойдешь, то ты нам не дочь». Но девушка не обратила внимания на запрет родительский и все же пошла в дом госпожи Тру́ды.

И когда она к старухе пришла, та спросила ее: «Отчего ты это такая бледная?» – «Ах, – отвечала девушка (а дрожь так и пробирала ее по телу!), – уж очень я испугалась того, что увидела!» – «А что же ты видела-то?» – «Я видела у вас на крылечке черного человека». – «Это был угольщик». – «А потом увидела зеленого человека». – «Ну это был охотник». – «А затем увидела как кровь красного человека». – «Это был, конечно, мясник». – «Ах, госпожа Тру́да, я в себя не могу прийти от страха, смотрела я потом в окошко и вас-то не видела, а на вашем месте сидел черт, и голова у него была вся в огне». – «Ого, – сказала госпожа Тру́да, – так, значит, ты видела ведьму во всем ее уборе! А я уж давно тебя поджидала: ты теперь мне и посветишь». Тут она оборотила девушку в деревянный чурбан и швырнула ее в огонь. И когда огонь вполне разгорелся, ведьма к нему подсела, стала греться около него и приговаривать: «Вот теперь горит светленько и тепленько!»