(Первая бумажная публикация – 23-й номер литературного альманаха "Unzensiert" ("Без цензуры"), октябрь 2022, Германия)

Дом был слеп. Он уже не мог, как прежде, приветливо смотреть на улицу распахнутыми глазами окон, скрытыми теперь за бельмами навеки заколоченных ставней. Никто уже не помнил, какого цвета были его глаза, некогда чистые и ясные, а в старости – пустые и тёмные. Впрочем, обезлюдевшие дома, как и бездомные люди, со временем становятся похожими друг на друга. В угасании тоже есть свой стандарт, и Дом ему соответствовал.

Дом был стар. Всё, что он ещё мог, – это старчески поскрипывать рассыхающимся деревом потолочных балок да надсадно кашлять в промозглую ветренную слякоть, гремя листовой жестью крыши. Ему уже не под силу было удерживать тепло, так ценимое стариками, и он горбился, оседал всё ниже, стараясь съёжиться, летом подставляя костлявую горбатую спину крыши жарким солнечным лучам, а зимой кутаясь в пушистую снежную шаль.

Вечерами по тёмным пустым комнатам Дома неприкаянной тенью бродила Память, трогая уцелевшие предметы невесомыми ладонями. От этих прикосновений они ненадолго выходили из своего забытья, и тогда Дом с удовольствием вступал с ними в неспешную беседу, коротая ночи, длинные, как у всех стариков. На рассвете Память исчезала, пряталась где-то в глубинах Дома, всё засыпало вновь, и Дом опять оставался один на один со своими невесёлыми мыслями. Впрочем, он привык к ним, и мысли мало обращали на него внимания, протекая как бы сами по себе, отдельно от Дома. В этом отстранённом созерцании собственных дум было что-то умиротворяющее, что настраивало Дом на философский лад и примиряло его с действительностью. Наверное, это и есть пресловутая спокойная старость, привычно полагал Дом.

Однажды к Дому приблизился какой-то незнакомый человек. Он внимательно осмотрел Дом снаружи, потом прошёлся по заросшему бурьяном дворику, заглянул в комнаты, постоял немного в раздумье, решительно кивнул сам себе и деловитым шагом удалился прочь.

В ту ночь Дом от волнения не сомкнул глаз. Он кряхтел, громче обычного скрипел деревянными балками и гремел жестью, хотя ночь была безветренной и тихой, и Память не осмелилась выйти из своего тайного угла.

А спустя несколько дней ранним утром к Дому подъехали горластые энергичные люди на урчащих грузовиках. Они разбрелись по двору, по комнатам, а двое влезли на крышу и стали, кряхтя, споро отдирать листы жести от рассыпающихся в труху досок. Сразу стало шумно и заполошно, многолетний слой потревоженной пыли поднялся в воздух и туманом осел на весело фыркающих людей.

Дом улыбнулся. Вот и всё, подумалось ему. Он знал, что однажды это случится, и ждал этого часа со спокойной готовностью к нему. Дому не о чем было жалеть и нечего было бояться. Дом был стар. Дом был мудр.

На мгновение он даже испытал давно утраченное, как он полагал, любопытство: интересно, подумал он, а где же всё это время пряталась Память? Мне так и не удалось подсмотреть, куда она исчезала на рассвете!..

А потом Дом уснул. Во сне он снова был молодым, в нём жили тепло и уют, по его комнатам ходили и смеялись люди… Дом уже не видел, как из-за старой выцветшей фотографии на стене полными слёз глазами смотрела на происходящее старая, никому уже не нужная Память, только что лишившаяся крова.

Дом спал.

2019 г.

«Я переживаю

…»

Любимая фраза моей бабушки – "Я переживаю…". Пройдя в соседнем городе медицинскую комиссию, она сказала, что очень рада своей успешной поездке, но переживает, как же она будет добираться туда через год для повторного освидетельствования.

Рассказав мне, что соседи сверху все-таки подключили в кухне газ, она тут же добавляла, что переживает, как бы теперь они не взорвались сами и не взорвали весь дом.

Каждый раз при встрече она с тревогой спрашивала меня, много ли осталось стройматериалов на складе, который я охраняю, и тут же начинала переживать, что они закончатся, склад опустеет и меня уволят за ненадобностью.

Она переживала всегда и за всех, по любому поводу и без повода вообще. Казалось, вся радость жизни для нее заключалась в возможности переживать. Исключите все реальные поводы для переживаний – она станет переживать из-за выдуманных, только бы была возможность сказать: "Я переживаю…".

Но однажды я услышал от бабушки совсем другие слова…

Это лето выдалось на редкость знойным. Солнце, этот кочегар-стахановец, старалось изо всех сил, перевыполняя план по отоплению. Жарко было на улицах, душно было в квартирах. И если жара с наступлением вечера все же капитулировала до утра, то духота не отпускала ни на миг, даже по ночам продолжая душить своими мягкими ватными лапами. В такую пору тяжело приходится даже молодым здоровякам, старикам же и "сердечникам" в это время – двойная мука.

Я позвонил бабушке в один из особенно мучительных дней. Выяснив интересующие меня вопросы, как обычно, поинтересовался ее здоровьем. И бабушка впервые изменила своей классической фразе. Не допускавшая до этого жалоб на здоровье и всегда державшаяся, несмотря на возраст, молодцом-гвардейцем бабушка ответила в трубку: "Да как… Плохо: давление "скачет". Жарко, дышать тяжело. Наверно, не переживу я это лето…"

И тут я впервые понял, по-настоящему осознал то, что, конечно, знал и раньше. Что никто не вечен – даже самые близкие и родные люди. Что вот так и проявляется неотвратимость происходящего – всегда внезапно, всегда как-то слишком вдруг, окатывая ледяным ощущением беспомощности и отчаяния. И еще – что избитое выражение "Не переживай!" имеет еще один, довольно зловещий смысл. Говоря собеседнику "Не переживай!", мы словно желаем ему в буквальном смысле не пережить случившегося с ним.

Переживай, бабушка! Переживи это лето и переживай еще много лет!

Ведь мы за тебя переживаем…

2013 г.

Кто Вы, мистер Буратино?!.

Юмористическая миниатюра

Сказка про Буратино наверняка знакома всем. И наверняка многим известна история её возникновения: мол, писатель Алексей Толстой взял за основу старую итальянскую сказку и переработал её, адаптировав для русскоязычного читателя. Но мало кто задумывался, какой глубокий смысл заложен в ней и насколько она благодаря этому современна!

Прежде всего обратим внимание на рождение Буратино. Главный герой сказки появляется на свет не совсем обычным образом: его выстругивают из бревна. Уже неплохо, да? Прямое указание на изначально нечеловеческую сущность главного героя. Мало того: в подавляющем большинстве сказок фигурируют Дед и Бабка – мужское и женское начала – которые или прямо дают жизнь герою (как, например, в сказке про Колобка, слепленного именно дедом и бабкой), или же выступают в роли его опекунов, наставников, проявляя свойственную их возрасту Мудрость. (Тем самым нам показывается, что для зарождения и сохранения жизни недостаточно лишь мужского и женского начал, обязательно должна быть ещё и мудрость, олицетворяемая Дедом и Бабкой – героями второго плана, так сказать, фоновыми героями, с которых, однако, всё и начинается.)