– Спасибо Фред, – вытянула я из себя, закрывая дверь, запирая ее на замок.

В легкой темноте комната была мрачной, в каждом углу казалось, стоит отпечаток его глаз. Холодных, расчетливых, смертоносных. Стянув с себя старую одежду, я швырнула её в урну, изрезанная, рваная, кровавая ткань, больше напоминающая тряпки. Тело, виднеющееся в зеркале, сменило цвет. Багровые пятна по всей коже, ссадины облюбовали его, напоминая о себе болью. Под рёбрами все ещё ныло, при дыхании болезненно отстреливая.

Волосы лохматыми прядями свисали с плеч.

В душевой висело махровое мягкое полотенце и все необходимое. Я обернулась в мягкую ткань, вытирая капли воды после душа, разглядывая улицу из панорамного окна. Небо затягивалось серыми тучами, не давая определить какой примерно час. Но я измотана. Меня клонило в сон. Приложив голову к подушке, я уснула, с мокрыми волосами, в полотенце, на голодный желудок, сворачиваясь в калачик от холода.

Я не слышала стук за дверью, голос, окликающий меня, и щелчок открывающейся двери.

Утром солнце ослепило глаза, ненавязчиво, но ярко. Я зарывалась в одеяло, чувствуя слабость. Подняв руку к лицу, я осматривала ноющую рану на ладони, вспоминая чертовые безжизненные глаза. Захотелось сжаться, так сильно, чтобы исчезнуть, как в детстве. Зажмурить глаза, свято зная, что тебя никто не видит. Я вспоминала маму, представляя её голос, который шепчет, что все будет хорошо, её улыбку, грустно шмыгая носом.

Откинув одеяло, я коснулась ногами пола, обнаруживая себя обнажённой. Полотенце лежало в стороне перекинутое через спинку кресла. Прокручивая в голове вчерашние действия, подумала, что во сне я замёрзла, поменяв его на одеяло. В шкафу висели вещи с бирками, цена которых зашкаливала моё понимание. Накинув что-то из имеющегося, уселась обратно на кровать, не желая ступать за пределы комнаты. Сутки меня не трогали, но ровно на следующий день, вошел Фред, приказывая спускаться на завтрак. Приказ, который не обсуждается. Не смотря на строгость в тоне, он не звучал зловеще, не выглядел как принуждение, не глядя на то, что именно так оно и было. С этого дня, мне не давали сидеть у себя, была ли я голодна или нет, в определенное время, я должна сидеть за столом. Мэлора я не видела несколько дней, хотя дышать от этого легче не стало.

Сегодня я сама вышла за двери, желая встретить хозяина дома. Мне необходимо услышать мамин голос, успокоить ее, сказать что со мной все хорошо, наверняка она не находит себе место. Коридор был пуст. Ступая по недавнему пути, я подошла к кабинету Аластера, дверь в который была приоткрыта. Засунув свой любопытный нос перед стуком, я увидела ужаснейшую картину в своей жизни. Аластер стоял с пистолетом в руках, направляя дуло в мужчину стоящего напротив него. Не колеблясь в эту секунду, он произвёл выстрел.

Тело мужчины, лица которого я не видела, рухнуло на пол с болезненным криком. Я окаменела замертво, оцепенела, зажав рот едва ли сдержавшись от истеричного крика. Кровь мгновенно окрасила пол, заливаясь лужицей. Аластер в это время со спокойным видом подошёл к графину с виски, плеснув себе в стакан, присел за стол, ткнув взгляд на приоткрытую дверь. Я в эту минуту оттяпнула, вжавшись в стену спиной. И мне бежать бы, но ноги не слушались, застыли, превратились в камень.

– Можешь не прятаться, я заметил тебя в первую же секунду Аста, – раздался спокойный голос Аластера за стеной, от чего сердце ещё больше забилось под самые ребра, – войди.

Дрожа в приступе внутренней истерики, я медленными шагами вошла внутрь, невольно бросая взгляд на упавшего скрюченного человека.

– Шпионишь за мной?

– Н-нет, я… никого не было. Я шла к тебе и, – слезы сами потекли по щекам от напряжения, мне хотелось взвыть и снова зажмуриться, закрыть глаза как в детстве, спрятаться, – за что? – Тихо произношу, останавливая в себе попытку, подбежать к этому человеку, чтобы хоть как-то помочь.

– Шпионил, – ухмыльнулся Мэлор, противной ухмылкой, – видишь, что я делаю с предателями? Что ты хотела от меня?

– Позвонить, маме, хотела… я.

– Хорошо, – мужчина протянул мне телефон без единого колебания.

– Сейчас? – Все еще дрожащим голосом спросила я, стоя около двери.

Аластер приложил телефон к уху.

– Уведите его и приберите тут все, – приказал он.

В эту же минуту в кабинет ворвались люди, оперативно вынося раненного человека, стирая любые следы присутствия холодного ранения.

– Ты звонить будешь? – Обратился он ко мне, осматривая въедающимися глазами.

– Да, – я несмело подошла ближе, беря ледяной рукой протянутый телефон.

– Только имей в виду, ты на островах и сегодня уже разговаривала с ней.

– Что это значит?

– Современные технологии позволяют подделать и голос, и изображение, ничего сверхъестественного.

– Ты забираешь мою жизнь, воруешь, да кто ты такой? – Ярость, она зашкаливала, вызывая покраснение кожи, до зуда, до боли изнутри.

– От тебя зависит, как долго это продлится, – совершенно спокойно ответил этот, чертов изверг.

– Я ничего, черт возьми, не знаю, – кричу в приступе агонии, сжав телефон.

– Мне кажется, вчера ты все поняла, ты кажешься умной девочкой, не глупи и не нарывайся. Ведь я чертовски покорно жду от тебя все, что хочу услышать, хотя мог бы уже давно все узнать своими методами.

Лёгкий взмах бровями в сторону телефона мужчины напомнил мне, зачем я тут.

– Я… эм, выйти могу?

Мэлор окатил меня ледяными глазами, давая предельно ясный ответ, от чего по коже расползся холод, буквально физически ощущаю. Он смотрит так, как если бы огромный айсберг столкнулся со мной на пути, замораживая внутри все живое.

– П-отом, я позже, я… не сейчас, – мой голос дрожал, а слова едва ли выходили звуком изо рта.

Вымолвив невнятно слова, положила телефон на стол. После чего двинулась в сторону выхода, но спину зажгло, так ощутимо, резко, убийственно. Его глаза проедали меня, въедались физически в плоть, от чего ноги сами замедлились.

– Мне можно идти? – Все еще смотря на место недавнего преступления, спросила я, сглотнув тяжелый ком.

– Умница, ты все быстро усваиваешь, – с угрюмым, самодовольным лицом ответил мужчина, – иди.

Выскочив из кабинета, я бежала по коридору сломя голову, пол под ногами горел, окисляя весь воздух. Лёгкие разрывало, они задыхались, но были переполнены. Громкий возглас плача вырвался из горла. Сжав рот руками, я пыталась заглушить вопль, продолжая бежать. Свернув за угол, врезалась в тело Фреда, который обхватил меня руками, спасая от падения. Фред был тёплым. Я о глазах, взгляде, мимике, энергии. Но чужим. Испугавшись, я захотела бежать дальше, скорее отстраниться. Но искренний, обеспокоенный взгляд, ласковое, ненавязчивое прикосновение, остановили, успокоили меня.

– Тщщщ, тише, тише, не шуми. Всё хорошо, ладно? Я тебя не обижу, – шепчет Фред, а мне хочется ему верить.

Качнув, головой я вжалась в тело мужчины, теплое, крупное, стараясь умолкнуть. Мне до одури казалось это необходимым, почувствовать хоть и ложную, но поддержку.

– Пошли я тебя отведу, – сказал Фред, приобняв меня так, чтобы я опиралась на него.

Оказавшись возле комнаты, я открыла дверь, спешно желая оказаться по ту сторону.

– Спасибо. Ты кажешься хорошим человеком.

– Веди себя тихо, если не хочешь неприятности. Ладно? Отдыхай, я прикажу принести тебе еду, ты ничего не ешь, может у себя получиться.

Я вдруг вспомнила о еде, но кровавое тело, изнывающее от боли лежащее на полу, безразличные убийственные глаза, вызывали отвращение ко всему.

– Спасибо Фред, ничего не надо, не сегодня, – ответила сразу же, выдавив из себя улыбку.

Упав на кровать, неудержимо опустошила лёгкие криком в подушку. Отметка ярости доходила до максимума. Все угнетает, пугает, душит. Я сжала в кулаки подушку, откидывая её в сторону, стягивая постельное белье, вещи в шкафу. Все полетело по комнате, сопровождаясь гортанным рычанием. Слишком много всего, слишком много. Мысли перелетали таким же бардаком внутри, набрасывая ужасные картинки.