Я думала, избавилась от этого кошмара. Но здесь, в песках пустыни, царила анархия и куда более жестокие законы.

В теле бурлило послевкусие жаркой ночи. Столь сильное, что я злилась на себя. Даже психовала.

Расплескала воду, умываясь, Вырвала клок волос, пытаясь привести в нормальный вид спутанные руками Кемаля пряди. В общем, сделала все, чтобы отринуть в себе мысль, которая не давала покоя, но которую я усердно гнала:

Куда, шайтан его возьми, понесся Кемаль с таким видом, будто за ним по пятам гналось стадо песчаных гулей?..

Говорят, женское сердце чувствует присутствие соперниц. Я же была так дезориентирована и ошарашена одержимостью Аль Мактума, что в этом уравнение с неизвестными интегралами просто не было места кому-то третьему. Да и какой бы жаркий темперамент не был у шейха пустыни, после такой ночи у него не хватит сил на кого-то еще.

Пути Аллаха неисповедимы. Совсем недавно я оплакивала свою участь, а сейчас, только подумав о фантомной сопернице, ощутила подъем удовлетворения. У меня не было сомнений, что я у Кемаля на первом месте, и других быть не может.

Заплела волосы, отыскала в большом сундуке новое платье, темно-синее, с золотой бахромой по рукавам, и платок на голову с такими же подвесками по линии лба. Даже залюбовалась собой в огромном зеркале. Всю сознательную жизнь бежала от таких одеяний, предпочитая европейский стиль, преимущественно деловой и элегантный. А оказывается, мне идут оба эти образа.

К завтраку я едва прикоснулась. Еда здесь не претендовала на изысканность, уже мне привычную. Сжав в руках чашку с кофе, я вышла из шатра.

Солнце поднималось все выше. Вдалеке, на рудниках, кипела работа — огромные железные сваи понимались вверх и вниз, доносился глухой грохот. Я уже начинала скучать за роскошью дворцов, но и в этом уединенной уголке посреди дикой природы можно было найти свою прелесть. Если не замечать, какие жестокие обитатели поселения.

Не успела я сделать глоток кофе и зажмуриться, подставляя лицо солнцу, до моего слуха долетел топот копыт. «Кемаль никуда не уехал!» — промелькнула неуместная мысль, наполняя сердце приятным трепетом. Но когда я собрала волю в кулак с намерением придать своему лицу выражение холодности, едва не выдохнула от разочарования.

На меня смотрели сурово сведенные глаза Саида Ассасина.

— Закрой лицо, женщина! — строго выпалил он, будто сплюнул.

Мне захотелось рассмеяться. Послушайте-ка! До этого дня никто не ставил мне таких глупых запретов, тем более цепной пес обоих шейхов!

Я прекрасно помнила, что этот бедуин сделал с охраной, когда похищал меня из отеля. Их тела с торчащими из груди рукоятками до сих пор стояли перед глазами. Конечно, я должна была его бояться, но странно — ощущала себя настолько защищённой Кемалем, что страха не было и в помине. Поэтому ответила ему с таким же презрительным взглядом:

— Запомни, туарег, ты говоришь с наследной принцессой Аль Махаби. Изменилось моё положение. Но не титулы.

Убийцу мои слова каким-то образом смутили. Я гордо вскинула голову.

— Ты вряд ли не знал, кто я, когда похищал меня. И видел в одной ночной сорочке. Твоё требование закрыть лицо так же нелепо, сколь черно твоё сердце. Ведь в этом нет никакой необходимости!

— Ты надела наряд бедуинской невесты сама, или господин заставил тебя это сделать? — сощурился Саид.

— Надела что?

Только сейчас я начала понимать, почему это платье оказалось первым в сундуке. Значит ли это, что Кемаль не оставил мне выбора?

Саид не ответил. Я отпила кофе, который утратил вкус.

— И только потому, что я его надела, мне теперь стоит закрыть лицо?

— Нет, — прищур Ассасина мне совсем не понравился. — В твоих интересах теперь закрывать лицо потому, что привязанность молодого шейха Аль Мактума имеет свою цену. Ты теперь желанный трофей для разбойников… и досадная преграда для тех, кто хотел бы оказаться на твоем месте.

— Что, много желающих быть похищенными и увезенными сюда? — съязвила я.

Но Саид не ответил. Хлестнул своего скакунка и, подняв столб пыли, поскакал прочь.

«Да что он себе позволяет! Он знает, кто я такая, общаясь в подобном тоне? О, наверное, Кемаль успел пояснить своему цепному псу, что воруют не бедную сироту. Только варварам, похоже, все равно, будь я самой королевой Елизаветой!»

— Лузер! — выругалась я ему вслед по-английски, но оказалось, что в поселении есть и те, кто не считает землю плоской. И даже знает иностранные языки.

Двое мужчин, упражняющихся на ножах вдалеке, сначала остановились, а потом рассмеялись. Расценив, что Кемаль может устроить мне весёлый вечер за такое, я развернулась и сбежала в шатер.

Ну ситуация, врагу не пожелаешь! Попала, как сказал пес Аль Мактумов, на свадебный наряд? Хоть бы не пришло в голову проводить тут церемонию.

Подумала — и улыбнулась. Какая церемония у варваров? Кемаль сам уже поехал головой, если думает, что это будет иметь вес в столице.

Я злилась. И причиной моей злости была не дерзость Саида, не оплошность с платьем и не предупреждение, больше похожее на угрозу.

Как бы ни хотелось в этом себе признаваться — я была в бешенстве оттого, что Кемаль так поспешно сбежал прочь, не сказав при этом, куда направляется!

Ревновала ли я? В тот момент — нет. Ну где, скажите, среди песков пустыни он найдёт женщину, подобную мне? Всех красивых девушек давно превратили в рабынь и продали. Да и не замечала я, чтобы Кемаль к кому-то проявлял интерес…

От скуки хотелось лезть на стену. И я не придумала ничего лучше, как обыскать шатер. Думала, не найду здесь ничего, да и так и казалось поначалу. Только небольшие папки с устарелой проектной документацией лежали в одном из ларей.

Проект шахты. Делать мне все равно было нечего. Отыскав также карандаш, я провела расчёты.

Кто это составлял? Ну, явно не Кемаль и даже не шейх Асир. Тот силен только в шахматах. Если местные «математики», — то вообще бы рыли до сих пор лопатками. А то и вручную.

Я отставила расчёты в виде формул на полях документа. Какое мне дело, что скоро вся эта конструкция рухнет в песок? Пусть как можно скорее. И Кемаля под собой похоронит.

— Сайида? — в дверях показалась фигурка Амины. — Господин шейх велел приготовить ванну. И то, ты пожелаешь…

Она не смотрела на меня. Я закрыла папку и спрятала документы обратно. Найдет — ума не хватит понять, что это за арабески. А это сложные интегралы, если что.

— Господин вернулся?

— Нет, сайида. Он распорядился перед своим визитом в оазис. Но я пекла лепешки, а потом натирала полы в шатре хозяина, потому не могла прийти раньше. Прошу, не выдавай меня… я всю жизнь буду у тебя в долгу за то, что ты вступилась за меня и за Дубая.

— Вы не должны были страдать за мой проступок, — я кивнула на кровать рядом с собой. — Садись. Ты здесь в безопасности. Завари кофе и выпей со мной.

Амина как раз открыла лицо, и я заметила, что в её глазах до сих пор страх.

— Если мой господин узнает, он…

— Но шейх велел тебе выполнять мои указания, а он выше Мерхана. Не бойся. Хочешь, я увезу тебя с собой, когда все закончится?

— Сайида, — охнула Амина. — Ты выкупишь меня? Прошу, сделай это. Я с удовольствием буду служить тебе до конца своей жизни.

— Я сделаю все, что в моих силах. И не называй меня госпожой. Моё имя — Газаль. Амина — имя, что мать дала тебе при рождении?

В светлых глазах девушки промелькнула грусть.

— Нет. Меня зовут Мария.

— Как так вышло?

— Мой отец был польским учёным. Изучал диалекты, языки… Вот как мы оказались в том поселении. Я была еще совсем маленькой и почти не помню родителей. Их убили в одном из набегов. Добрая Этия удочерила меня. А потом пришли охотники за живым товаром…

История меня потрясла. Я ждала, пока Мария-Амина заварит кофе. Налить себе она не решилась, пока я не попыталась сама это сделать. Подобного она допустить не могла.

— Расскажи мне, — я тепло улыбнулась, — в какой оазис поехал шейх? Что там находится? Еще одно поселение?