Когда Мэва вошла в очередной грот, в нос ей ударил запах крови, гноя и мочи. Тогда она поняла: пещеры служили эльфам полевым госпиталем. У стен лежали раненые воины. Они не пытались сопротивляться, не молили о пощаде, не призывали богов. Они спокойно наблюдали за людьми, с нескрываемым презрением. Лиса осмотрела помещение, прижимая к груди правую руку, Гаскон, который шёл за ней следом, видимо, ожидая, что разбойница вот-вот упадет в обморок, поддерживал ту за талию. Она же спокойно прошла к одной из коек:

— Двигайся, — буркнула она лежащему эльфу, — давай-давай, — больной нехотя подвинулся, освобождая место разбойнице, та присела на край и принялась осматривать руку, когда она заметила, что все на неё смотрят в тишине, то подняла раздраженный взгляд и коротко осведомилась, — Что?

— Да ничего, Лисенок! Подумаешь руку сломала и надо бы отступать, но нет же! Мы же сраные убийцы, ловкие ведьмаки, лучше любого наемника! Нам не сидится на жопе ровно! — вспылил Гаскон, походил в маленьком помещении, осмотрелся, вздохнул, — ну что ж. Нам повезло. Здесь есть медики, которые смогут перебинтовать руку этой ненормальной?

— А я-то в чем виновата? Мне там надо было помереть или чего? — возмущалась рыжая.

— Успокоились! Оба! Это приказ. — встряла королева и осмотрелась, тоже выискивая кого-то, похожего на лекаря.

— Т-ты… Фокс… — прохрипел один из раненных.

— Ага, приятно познакомится! Помахала бы ручкой, но ваш собрат мне её сломал, — зло бросила разбойница через плечо, потом вздохнула, повернулась к говорившему, хмуро его осмотрела, — Сочувствую, что встретились в таких обстоятельствах.

— Я… т-тоже, — ответил эльф на последнем издыхании, а Лиса продолжила:

— Ты не видел моего помощника? Уэверта? — тот отрицательно покачал головой, — жаль.

— Ага, очень жаль, что здесь нет нормальных медиков, так что вставай и пошли на выход к нашим. Там тебя подлатают, — кобелиный князь закончил осмотр и присел напротив девушки на корточки, — идти-то можешь? — с волнением спросил он.

— Могу конечно, мне ж не ногу сломали. Но подожди… А как же, — она обвела глазами эльфов, Гаскон вздохнул и посмотрел на королеву, прося немой помощи в усмирении этого глупого лисенка.

— Госпожа… — шепнула Райла, — вы видели, на что способны скоя’таэли, что они делают с людьми… Они бы нас не пощадили.

Обычно спокойный Рейнард не выдержал и прервал Райлу:

— Так что же ты предлагаешь? Чтобы мы их перебили?

Воительница ответила шепотом, медленно цедя слова:

— Я предлагаю, чтобы вы отсюда вышли. А я и мои люди… Довершили остальное.

Лиса резко вскочила на ноги, от чего слегка покачнулась, но с помощью Гаскона встала ровно:

— Не позволю. Даже если придётся сражаться… Что ж, — она прижала правую руку к груди, — у меня есть ещё левая рука.

— Нет, — громко объявила королева, потом повернулась к черноволосой воительнице, посмотрела ей в глаза и ужаснулась тому, что там увидела. — Нет, Райла. Мы оставим их в покое. Тебе ясно?

После долгого молчания Райла кивнула головой и вышла из пещеры. Рейнард и Лиса проводили ее взглядом, держа ладони на рукоятях мечей, кто правую, а кто уцелевшую левую. Гаскон с облегчением выдохнул, и постарался-таки наконец вывести рыжую к выходу.

— Рейнард, послушай. Ты должен присматривать за Райлой, пока мы не отойдем на день от этой пещеры. Если она отлучится от колонны, попытается вернуться… Я хочу об этом знать. Ты понимаешь? — обратилась к советнику королева, в последний раз окидывая взглядом полевой лазарет.

Рейнард кивнул. Несмотря на одержанную победу, они вышли из пещеры в траурном настроении. Не бывавшие в битве солдаты быстро узнали от лисов и кобелей, что произошло внутри. Многие посчитали нужным пройтись рядом с повозкой медиков, куда отвели главаря лисов. Они надеялись увидеть Лису и лично удостоверится, что с ней все хорошо. Сама же повозка в тот день получила сопровождение Гаскона, который не спускал глаз с занавесок, где скрылась рыжая и несколько знахарок, ведя не только своего коня, но и рыжую кобылку разбойницы. Когда занавески раздвинулись, оттуда показалась макушка с лисьими ушами, которая громко убеждала медиков, что все хорошо.

— Ну, пройдусь пешком, со мной ничего не станет, да и если я смогла воевать левой рукой, думаете я поводья ею же не удержу? — возмущалась девушка с перебинтованной рукой, — всё-всё. Я поняла, буду помирать — ещё вернусь.

Она спрыгнула с повозки, отряхнула нитки от бинта, которые нашла на куртке и шкуре лисы, подняла глаза и столкнулась с карими глазами Гаскона.

— Привет! — махнула она забинтованной рукой, от чего тот закатил глаза и слез с коня, — Скучал? — улыбнулась она.

— Да. Очень скучал по твоему несносному характеру. Давай залазь уже.

— Куда? — не поняла девушка.

— Как куда? В седло. Я тебя подсажу. Я конечно слышал, что ты у нас теперь всё собралась делать левой рукой, но, чтобы залезть — нужны обе руки, — он присел рядом с её кобылой.

Лиса сначала недоумевающе на него смотрела, а потом воспользовалась его помощью.

— Эм, ну спасибо, типа. — всё ещё недоумевала девушка.

— Ты что руку раньше не ломала?

— Ломала, и не раз, и в седле ездила.

— И что же тебе твой Уэверт не помогал? — съязвил кобелиный князь.

— Не ревнуй. Нет, не помогал, да я и не просила. Просто подводила коня к дереву, отталкивалась от ствола и садилась, — брови Гаскона взметнулись вверх, — А что? Я, когда мелкая была, также на коня залазила.

— А что-то изменилось? — спросил парень.

— Да, сейчас я могу тебе уши надрать, — оскалилась рыжая.

— Из-за чего опять спорите? — вздохнула королева, подъезжая поближе.

— Он меня мелкой назвал, — тыкнула перебинтованной рукой Лиса в парня, тот возмущенно открыл рот на ябедничество разбойницы.

Королева вздохнула ещё раз, и этот вздох вскоре превратился в смех. Ей нравилось наблюдать за этой парочкой. Их общение сплошь и рядом состояло из подколов и шуточек, граничащих между флиртом и детскими забавами. Мэва сама ощущала себя моложе и легче в их обществе, беззаботная и веселая жизнь простых разбойников ненадолго отвлекала её от рутинных дел королевы.

— Как твоя рука, Лиса?

— На месте, королева. Вишь, как привязали? Теперь точно не сбежит — веселилась рыжая, Мэва хмыкнула, понимая, что большего она не добьется.

Вечером того же дня Мэва, едя рядом с Рейнардом, услышала вопль ужаса и обратилась к советнику:

— Возьми пару людей, съездим проверим, что там, — графу повторять дважды не надо было, он быстро собрал людей, решив не тревожить Лису, которую запихали обратно в повозку к медикам, дали снотворное и какую-то микстуру для быстрого сращивания кости, чтобы она поспала и ещё больше не травмировала руку, разъезжая верхом.

Крики доносились из небольшого поселения. Когда королева проезжала между домами, ее конь встал на дыбы и пронзительно заржал. Кругом так и кишели трупоеды. Чудовища окружили нескольких нильфгаардцев, которые тщетно пытались отогнать их факелами. Рейнард окинул взглядом поле боя и заявил:

— Не устоят. А доспехи у них слишком тяжелые, чтобы убежать.

Решив, что никто не заслуживает смерти от лап чудовищ, Мэва повела солдат в бой. На удивление королевы, лисы действовали слаженно и организованно и без своего лидера. Хотя она заметила одного мужчину, который всё-таки отдавал хоть какие-то приказы. Это был парень из Росберга, который тогда докладывал рыжей и ей о сложившейся ситуации. Его рука всё ещё была перебинтована, но это не мешало ему расставлять ловушки для чудовищ.

После битвы спасенные нильфы признались, что дезертировали из армии, в которую их принудили вступить, что они не хотели воевать на войне, которую затеял Нильфгаард. Они просили взять их в ряды армии королевы. Мэве нужны были рекруты, и эти парни показались ей честными. Вдруг среди домов раздался громкий вздох — это Лиса зевала, сонно потягиваясь: