Летом Луций Вер с европейскими вексилляциями отбыл в Рим, Публий Марций Вер и Гай Авидий Кассий стали консулами, а затем легатами Каппадокии и Сирии.
В Европе назревала новая война, намного опаснее Парфянской. Первые вспышки её начались ещё в 162 году, когда хатты попытались напасть на Германские провинции. Тогда это обошлось для Рима довольно благополучно, благодаря решительным и умелым действиям Ауфидия Викторина.
Да ещё в Британии уже со 160 года шла своя война против бригантов и кале-донцев в районе между стенами Антонина и Адриана. Вряд ли стоит связывать войны в Британии с Маркоманнскими, там никакого давления центральноевропейских племён пока не замечено, но римские силы, причём большие, войны с бриттами оттягивали. Мы уже упоминали, что после срочного отъезда из Британии Стация Приска с большой вексилляцией, его заменил другой опытный легат – Секст Кальпурний Агрикола. Он происходил из знатнейшего патрицианского рода Кальпурниев и проявил себя способным полководцем. Ранняя карьера Агриколы, к сожалению, неизвестна. В 154 году он был консулом-суффектом, то есть не исключено, что родился Кальпурний в 112/113 году. В 155–161 годах Агрикола был наместником Верхней Германии, где продвинул римскую территорию довольно далеко на восток, прикрыв свою аннексию новым Фордерен-лимесом. Этот лимес оказался пределом продвижения Рима в Германии.
Вообще-то, Кальпурний в качестве наместника Верхней Германии известен пока только по одному упоминанию 158 года, но мы склонны считать, что он управлял ею до 161 года. Осенью 161 года он отправился в свою новую провинцию Британию с кавалерийским подкреплением из Германии. В 161–166 гг. он был легатом Британии, где тоже построил много крепостей. Для борьбы с восстанием он окончательно отказался от передовой линии вала Антонина на юге Шотландии, отведя силы на юг, к валу Адриана. Он отремонтировал эту укрепленную линию и остальные укрепления, например, в Кории (Корбридже). О боевых действиях его в Британии свидетельствуют повреждения форума в Viroconium Cornoviorum и сожжение значительной части Веруламия. Это говорит о глубоком прорыве бригантов на юг. Тем не менее, Агрикола сумел стабилизировать ситуацию.
Римские дунайские провинции в начале Маркоманнских войн в 167/68 г. н. э. с информацией о наместниках и местах расположения легионов
Примерно в 167–168 годах Агрикола возглавлял полевую армию Марка Аврелия на Дунае в ранге, комита, а в 169 году стал легатом Нижней Мёзии. То есть, на протяжении полутора десятков лет Кальпурний Агрикола непрерывно возглавлял самые опасные пограничные провинции Рима. В 169 году Кальпурний, кажется умер от чумы.
Вернёмся чуть назад. В 165 году задунайские племена начали первые попытки прорыва на римскую территорию. Пока они сдерживались войсками на лимесе и ловкой политикой легатов, но разведка определённо докладывала Марку Аврелию о подготовке масштабного вторжения на следующий год. Задунайские племена, несомненно, знали об уходе больших сил римской армии на Восток и о больших потерях, которые они там понесли. Давление же готов, бастарнов, карпов, вандалов, лангобардов с тыла вынуждало маркоманнов, квадов, даков, языгов и других приграничных жителей действовать решительно, ведь терять им было нечего. Пришельцы с севера и востока просто уничтожили бы их, а прорвавшись на римскую территорию, даже силой, они имели шанс уцелеть или, даже, усилиться. Сами готы и вандалы попадут в подобную же ситуацию через двести с лишним лет. Рим уже не вызывал у варваров страха, несмотря на победы на Востоке. За 50–60 лет относительного мира задунайские племена забыли страх перед легионами, а миролюбивые римские императоры не поняли, насколько важно постоянно демонстрировать военное превосходство и ослаблять вражеские племена регулярным избиением их воинов. Теперь задунайская варварская горячая молодёжь считала римлян слабыми и нерешительными, изнеженными людьми, которых можно победить несмотря на их организацию, оружие, доспехи и укрепления.
Маркоманнские войны не были обычным столкновением римлян и варваров. Они открыли новый этап во взаимоотношениях Империи с племенами. Система буферных государств на левом берегу Дуная, представлявшая собой сферу культурного, политического и экономического влияния римлян в варварском мире, оказалась неспособной сдержать движение новых народов к пределам Империи. Под их давлением они сами начали совершать вторжения на территорию Рима и обнаружили свои собственные интересы и свою внешнюю политику. Название войн, данное им римлянами, говорит о том, что римляне считали самыми опасными врагами именно маркоманнов, германский народ свевского корня. Вторым по силе врагом были родственные маркоманнам квады, предки баваров, третьими – сарматы-языги. Остальные враги были представлены либо мелкими племенами, либо частями крупных союзов племён типа лангобардов, бастарнов и вандалов. Археология подтверждает давление на приграничные племена народов Восточной Европы. Так, Бёме пишет (s. 212): «Неоднократно цитируемое римскими авторами давление, которому подвергались жившие на Дунае племена маркоманнов и квадов со стороны их северных соседей, начавших переселяться, по-видимому, отражается и в археологических находках. Й. Тейрал смог идентифицировать броши, поясную фурнитуру, браслеты и керамические формы пшеворской культуры, которая в основном базируется в Польше, на моравских и словацких кладбищах II века. Он не считает случайным, что эти пшеворские элементы появились как раз во время Маркоманнских войн, когда можно предположить инфильтрацию соответствующих групп населения с севера. Исследования К. Годловского также создают впечатление, что после фазы внутренней колонизации носители пшеворской культуры продвинулись преимущественно в юго-западном направлении за Моравские ворота в Моравию и Словакию. Пока невозможно с уверенностью сказать, каковы были масштабы этих предполагаемых перемещений населения».
Но продвижение к среднему Дунаю, по-видимому, имело место не только из района Одера-Вислы, где в основном были представлены вандалы. Давление шло также из эльбской области Богемии, Саксонии и Бранденбурга, а также из Шлезвиг-Гольштейна и южной Дании. Картографирование римских мечей с кольцевыми набалдашниками и кольчуг в могилах германских воинов и жертвенных находках конца II и начала III веков, сделанное К. Раддацем, дает показательную картину в этом отношении. Это оружие, несомненно, является добычей Марко-манских войн, которую привезли германские ветераны войны, вернувшиеся домой и которая чуть позже была положена вместе с ними в могилы.
Набеги внутригерманских воинов, направленные в то же время в сторону юго-западной Германии, можно даже рассматривать как первых предвестников народов, появившихся несколько десятилетий спустя как алеманны. Поэтому не должно быть совпадением то, что именно в это время потрясений было положено начало формированию крупных германских племен, которые появились в письменной традиции в III веке как франки и алеманны.
Серьёзно обеспокоенный, Марк Аврелий в июне 165 или 166 года решился на очень значимый шаг – он начал набор сразу двух новых легионов. Они были названы II Pia и III Concors и набирались, в основном, в Италии, почему вскоре и были переименованы, получив названия II Italica и III Italica. Ответственными за набор были Гней Юлий Вер, которого отозвали из Сирии, и Тиберий Клавдий Прокул Корнелиан. Время создания легионов определяется эмблемой II Italica – капитолийской волчицей, зодиакальное время которой приходилось на 29 мая – 18 июня. Впрочем, считается, что знаком зодиака этого легиона был Козерог, а это переносит время набора легиона на зиму. Сборный пункт новых легионов находился в Аквилее, ясно показывая направление будущих военных действий. Последний раз два новых легиона набирал Траян, но с тех пор Рим и потерял два легиона, поэтому, по сути, Марк лишь восстанавливал оптимальную численность легионов, принятую к концу I века. Денег и людей у него должно было хватить, ведь многие годы Рим лишь богател, а потери и расходы последней Парфянской войны должны были быть быстро компенсированы трофеями.
