Литмир - Электронная Библиотека

1586 году Бориса большой северной волостью Вага.

Англичанин Горсей писал в 1589 году, что годовой доход Годуновых составляет 175 тысяч рублей и они могли выставить в поле сто тысяч воинов. Цифры эти несколько преувеличены, но они показывают, по крайней мере, порядок богатства Годуновых.

Ещё в 1586 году Борису Годунову пришла в голову мысль учредить патриаршество на Руси. Не будем спорить, чего больше хотел достичь Борис — величия России или усиления своей власти. С началом царствования Фёдора Борис не разделяет свои интересы с интересами России. Позднейшие историки, в значительной своей части настроенные враждебно к Годунову, не найдут ни одного поступка боярина, а затем и царя Бориса, совершенного в личных целях и шедшего вразрез с интересами государства.

26 января 1589 года константинопольский патриарх возвёл Иова на московский патриарший престол. За это Иеремии из царской казны отвалили небывало большую сумму на построение новой патриаршей резиденции и нового собора в Константинополе.

Не забывал Борис заручиться и поддержкой среднего духовенства. Семейство Годуновых делало огромные вклады, по тысяче и более рублей, в Троице-Сергиев, Соловецкий, Кирилло-Белозерский, Иосифо-Волоколамский монастыри. Таким образом, церковь в целом безоговорочно поддерживала Бориса.

15 мая 1591 года в Угличе погиб царевич Дмитрий. Это событие стало прологом к Великой смуте начала XVII столетия. Уже много столетий историки спорят о причинах смерти Дмитрия. Рассматриваются три основные версии.

Согласно первой версии, царевич Дмитрий был зарезан убийцами, нанятыми Борисом Годуновым. По второй версии, он зарезался сам в припадке эпилепсии. По третьей версии, семейство Нагих заранее узнало об опасности, грозившей Дмитрию, и заменило царевича другим мальчиком.

Начнём с последней версии. В маленьком Угличе чуть ли не все горожане знали в лицо царевича. Читателю нет нужды напоминать, что представители знати всегда занимали привилегированное положение в церквях на службах, во всевозможных церковных и светских шествиях, праздниках и т. п. Наконец, как могли обознаться многочисленные мамки, няньки, мальчики — товарищи по играм, служилые дворяне, представители городской администрации, видевшие труп младенца? А следственная комиссия из Москвы? Они что, тоже не осматривали труп убитого?

Бредовость третьей версии очевидна. Мало того, что реализация её была технически невозможна, даже идея подмены не могла прийти в головы Нагих. И дело не в том, что это семейство отличала скудность умственных способностей. Предположим, у Нагих нашлись умнейшие советники, так разве они не продумали бы последствий подмены? Не нужно было иметь семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что после убийства подставного ребёнка последует ссылка или заточение Нагих. А как потом доказать, что царевич истинный? Ведь тогда московские правители могли без проблем объявить его самозванцем и посадить на кол без лишних разговоров.

Оппоненты могут возразить, мол, в 1605 году вся Россия поверила в чудесное спасение царевича Дмитрия. По сему поводу хорошо сказал современник, польский канцлер Ян Замойский: «Зарезали и не посмотрели кого, это что, Плавтова комедия?» А через два века Пушкин напишет:

«...ни король, ни папа, ни вельможи
Не думают о правде слов моих.
Дмитрий я иль нет — что им за дело?
Но я предлог раздоров и войны».

К словам поэта можно добавить, что до «правды слов» самозванца не было дела ни московским боярам, ни обнищавшим дворянам южных городов, ни купцам и, само собой, ни холопам, мечтавшим избавиться от кабалы и вдоволь пограбить. Были, естественно, и люди, искренне верившие в чудесное избавление царевича, но и сейчас, в начале XXI века, имеется значительный контингент людей, готовых верить в плачущие иконы, в инопланетян, в оживление мамонтов, найденных в Сибири, и т. д.

Несколько более правдоподобна первая версия об убийстве царевича. Согласно ей, злодей Годунов замыслил убить Дмитрия. Тут мы предоставим слово историку С. М. Соловьёву: «Сначала хотели отравить Дмитрия: давали ему яд в пище и питье, но понапрасну. Тогда Борис призвал родственников своих, Годуновых, людей близких, окольничего Клешнина и других, и объявил им, что отравой действовать нельзя, надобно употребить другие средства. Один из Годуновых, Григорий Васильевич, не хотел дать своего согласия на злое дело, и его больше не призывали на совет и чуждались. Другие советники Борисовы выбрали двух людей, по их мнению, способных на дело, — Владимира Загряжского и Никифора Чепчюгова; но они отреклись. Борис был в большом горе, что дело не даётся; его утешил Клешнин. „Не печалься, — говорил он ему, — у меня много родных и друзей, желание твоё будет исполнено“. И точно, Клешнин отыскал человека, который взялся исполнить дело: то был дьяк Михайла Битяговский. С Битяговским отправили в Углич сына его Данилу, племянника Никиту Качалова, сына мамки Дмитриевой, Осипа Волохова; этим людям поручено было заведывать всем в городе. Царица Марья заметила враждебные замыслы Битяговского с товарищами и стала беречь царевича, никуда от себя из хором не отпускала. Но 15 мая в полдень она почему-то осталась в хоромах, и мамка Волохова, бывшая в заговоре, повела ребёнка на двор, куда сошла за ними и кормилица, напрасно уговаривавшая мамку не водить ребёнка. На крыльце уже дожидались убийцы; Осип Волохов, взявши Дмитрия за руку, сказал: „Это у тебя, государь, новое ожерельице?“ Ребёнок поднял голову и отвечал: „Нет, старое“. В эту минуту сверкнул нож; но убийца кольнул только в шею, не успев захватить гортани, и убежал; Дмитрий упал, кормилица пала на него, чтобы защитить, и начала кричать; тогда Данила Битяговский с Качаловым, избивши её до полусмерти, отняли у неё ребёнка и дорезали. Тут выбежала мать и начала кричать. На дворе не было никого, все родственники её разошлись по домам; но соборный пономарь, видевший с колокольни убийство, запёрся и начал бить в колокол; народ сбежался на двор и, узнавши о преступлении, умертвил старого Битяговского и троих убийц; всего погибло 12 человек. Тело Дмитрия положили в гроб и вынесли в соборную церковь Преображения, а к царю послали гонца с вестию об убийстве брата. Гонца привели к Борису; тот велел взять у него грамоту, написал другую, что Дмитрий сам зарезался, по небрежению Нагих, и велел эту грамоту подать царю: Фёдор долго плакал. Для сыску про дело и для погребения Дмитрия посланы были в Углич князь Василий Иванович Шуйский, окольничий Андрей Клешнин, дьяк Елизар Вылузгин и митрополит Крутицкий Геласий. Посланные осмотрели тело, погребли его и стали расспрашивать угличан, как, по небрежению Нагих, закололся царевич? Им отвечали, что царевич был убит своими рабами — Битяговским с товарищами — по приказанию Бориса Годунова и его советников. Но, приехавши в Москву, Шуйский с товарищами сказали царю, что Дмитрий закололся сам. Нагих привезли в Москву и пытали крепко; у пытки был сам Годунов с боярами и Клешниным; но с пытки Нагие говорили, что царевич убит. Царицу Марью постригли в монахини и заточили в Выксинскую пустынь за Белоозеро; Нагих всех разослали по городам, по тюрьмам; угличан — одних казнили смертию, иным резали языки, рассылали по тюрьмам, много людей свели в Сибирь и населили ими город Пелым, и с того времени Углич запустел».[10]

Итак, если верить этой версии, Борис Годунов вовлёк в заговор не менее двадцати человек, причём заранее было ясно, что кто бы ни убил Дмитрия, то подозрение падёт именно на них. Их допросят с пристрастием, и они расскажут всё, что знают. То есть, заранее было ясно, что скрыть преступление не удастся. Причём заметим, что Борис в 1591 году не был неограниченным диктатором. Он был правителем в государстве, главой которого всё-таки оставался царь Фёдор. Сторонники Годуновых имели сильное влияние в Боярской думе, но не составляли и трети её состава. Союзники Годуновых Романовы, равно как и другие бояре, рады были бы любому поводу, чтобы свалить Бориса. А тут — организация убийства царевича!

вернуться

10

Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. К. IV. Т. 7-8. С. 316-317.

9
{"b":"803985","o":1}