После изгнания Довмонта власть в Литве переходит к Воишелку, причём Шварн вместе с дружиной по-прежнему остаётся в Литве. Воишелк прославился жестокими расправами над своими противниками. Приступы жестокости и даже садизма часто сменялись у него религиозным экстазом. Так, ещё до убийства отца Воишелк пытался уйти в монахи в Афонский монастырь.
Наконец в 1268 году Воишелк окончательно уходит в монахи, принимает имя Давид и поселяется в угровском Даниловом монастыре, а всю власть в стране отдаёт тестю. В итоге на короткое время власть в Юго-Западной Руси и Великом княжестве Литовском сосредотачивается в руках сыновей короля Даниила. Можно только гадать, как изменился бы ход истории, если бы Русь и Литва слились в одно государство под властью династии Данииловичей.
Но, увы, Шварн Даниилович вскоре умирает. Сыновей у него не было, и король Лев решает объединить два государства под своей властью. Однако Воишелк, обожавший Шварна, по каким-то причинам недолюбливал его старшего брата. Лев попытался договориться с Воишелком и приехал в его монастырь. Переговоры перешли в дикую пьянку, а пьянка, как на Руси, так и в Литве, обычно кончается дракой. В драке Лев убил Воишелка. Этот поступок окончательно поссорил короля Льва с литовской знатью. На съезде литовцы выбрали великого князя из своей среды.
Читатель может попрекнуть автора: а какое отношение князь Воишелк и король Лев имели к Смутному времени? Дело в том, что взаимоотношения Руси с литовцами и поляками в начале XVII века невозможно показать без 350-летней предыстории. Теперь мы видим, что хоть русские и литовцы воевали друг с другом, они не были в XIII—XV веках антагонистами. Литовцы приглашали русских князей (того же Шварна Данииловича и Евстафия Константиновича), а русские — литовских князей. В XIII-XIV веках большинство литовских великих князей женились на русских княжнах Рюриковнах. Русские православные люди терпимо относились к язычникам-литовцам. В свою очередь, литовцы испытывали чувство жгучей ненависти к католической церкви. К примеру, они с большим удовольствием жгли на кострах попов и рыцарей-крестоносцев, но вполне лояльно относились к своим литовским князьям, принявшим православие.
Следует заметить, что в истории Литовского княжества в XIII—XIV веках очень много белых пятен из-за скудности письменных источников. Так, историкам почти ничего не известно о перевороте 1315 года, в ходе которого власть в княжестве перешла к знаменитому Гедимину. По одной легенде, Гедимин был конюшим великого князя Витенеса, в заговоре с молодой женой которого убил своего государя и овладел его престолом. По другим данным, Гедимин был сыном Витенеса и после смерти отца занял его престол. Есть версия, что Гедимин был братом Витенеса.
Но бог с ним, с происхождением Гедимина. Гораздо хуже, что ни российские, ни украинские, ни польские историки до сих пор толком не знают, как Ольгерд, сын Гедимина, захватил Киев и большую часть современной Украины. Причин этому много. Тут и отсутствие литовских письменных источников, и явное нежелание советских историков внятно объяснить, как Киев попал к Ольгерду. Нас учили коротко и неясно, мол, пришли злодеи польско-литовские феодалы и захватили исконно русские земли.
На самом же деле и Киев, и вся Малороссия[25] перешли к Литве мирным путём. Осада Киева, штурм, резня горожан гарантированно нашли бы отражение в песнях, былинах, сказках и т. д. Но, увы, в фольклоре нет никаких следов насильственного присоединения малороссийских земель. Нет в фольклоре жалоб на притеснение местного населения «литовскими феодалами» в XIV—XV веках.
Так что же произошло на самом деле в середине XIV века? После страшного Батыева разгрома в 1240 году Киев запустел. Князья Рюриковичи из Северо-Западной Руси принципиально не желали ехать в Киев. Киевом эпизодически правили мелкие князья из боковых ветвей Рюриковичей, а большей частью он вообще был без князя. Знатные дружинники (бояре) постепенно покидали город и ехали во Владимир, Тверь и другие города Северо-Западной Руси. Наконец, в 1300 году[26] из Киева сбежал и митрополит Максим.
Киев и другие малороссийские земли находились под властью Орды и платили большую дань татарам. Но дань не спасала от набегов ордынских феодалов.
Поэтому Ольгерд с дружиной, скорее всего, был встречен хлебом-солью как в Киеве, так и в других малороссийских городах. Момент для ввода войск в Малороссию (1362 год) Ольгерд выбрал грамотно. После смерти ордынского хана Бирдибека в 1359 году ханы менялись с калейдоскопической быстротой: до вступления на престол Тохтамыша в 1381 году в Орде сменилось более 25 ханов. Сильной центральной власти в Орде в 60-х годах XIV века не существовало: когда-то грозная держава фактически распалась на несколько частей. Мелкие татарские ханы, кочевавшие к югу от Малороссии, лишились поддержки центра. В 1362 году войско Ольгерда в битве на Синих водах разгромило татар. Так Малороссия попала под власть Литвы.
А кто такой был князь Ольгерд? Отец его — князь Гедимин, а мать — Ольга Всеволодовна, княжна смоленская. Сам Ольгерд был православным и имел православное имя Александр. Другой вопрос, что тогда не только литовские, но и многие русские князья предпочитали называться национальными именами, а не церковными, например, тот же Ярослав Мудрый, который был крещён как Юрий.
Сам Ольгерд-Александр имел (последовательно) две жены Рюриковны — Ульяну, княжну витебскую, и Марию, княжну тверскую.
В начале 60-х годов XIV века Ольгерд посадил удельным киевским князем своего сына Владимира. Заметим, кстати, что родной брат Владимира, Андрей Ольгердович, отправляется в Псков и становится псковским князем. Конечно, статусы псковского и киевского князей различны, но этот факт хорошо показывает отношение русских к литовским князьям.
Наконец, вспомним нашествие в 1389 году хана Тохтамыша на Москву. Величайший полководец Дмитрий Донской, услышав о приближении хана, бросил столицу и отправился в Вологду «собирать полки». Как тараканы во все стороны рванулись родственники князя, митрополит Киприан и ближние бояре московские. Выражение «как тараканы» не является авторской гиперболой. Тот же Киприан бежал, не разбирая дороги, и оказался в Твери, с князем которой враждовал Дмитрий Донской, за что впоследствии и попал в опалу к великому князю. Так москвичи остались без князя и вынуждены были позвать литовского князя Остея, который храбро оборонял Москву. Тохтамышу удалось взять столицу лишь обманом. Любопытно, как развивались бы события, если бы Остей отстоял Москву?
Киевское княжество на несколько десятилетий становится владением Ольгердовичей — Александра Владимировича (умер в 1455 году) и Семёна Александровича (умер в 1471 году). После 1471 года Киевское княжество упраздняется, и в Киеве правит наместник великого князя литовского.
Итак, мы видим, что по крови православные литовские князья были больше чем наполовину Рюриковичи. Да и само войско Ольгерда, вошедшее в Малороссию, больше чем на половину состояло из жителей Белой Руси — Витебского, Минского, Гродненского и других княжеств. Сами же коренные «литовские феодалы» практически не интересовались пахотными землями Малороссии, их куда больше привлекали охота и бортничество.
Таким образом, переход приднепровской Руси под власть литовского князя практически никак не отразился на быте, вере и всем укладе жизни её жителей. Приднепровьем правили князья боковых ветвей Рюриковичей и некоторые Гедиминовичи, причём последние очень быстро обрусевали. Между прочим, сыновья Ольгерда-Александра Андрей, князь Трубчевский, и Дмитрий Корибут, князь Северский, со своими дружинами бились с ханом Мамаем на Куликовом поле под началом Дмитрия Донского. Дмитрий Корибут стал зятем князя Олега Рязанского. В XIX веке один русский историк остроумно заметил: «Победила не Литва, а её название».
В 1321—1324 годах в борьбе с литовцами погибли братья Андрей и Лев Юрьевичи, правнуки короля Даниила. С их смертью пресеклась династия Данииловичей. Власть оказалась в руках галицких и волынских бояр. Воспользовавшись нестабильностью в Галицко-Волынском княжестве, польский король Казимир III присоединил к Польше Галицкую Русь и восточную часть Волыни. Большая часть владений в этих областях была роздана польским панам. Западная же часть Волыни отошла к Литве.
