Красивая? Да, как и все омеги. Они всегда влияют на альф, и его соседка не исключение.

Может, неосознанно, а может, это результат их близости, всё-таки он повязал её узлом, а значит, пытался скрепить и эмоциональной связью. И это её отголоски.

Кайл вдохнул несколько раз.

Целый чертовый год!

Хотелось выть от отчаяния.

Елена ощущала себя неуютно, как будто находишься в гостях у дальних родственников, которые из вежливости приютили на одну ночь. Только проблема в том. что и следующую ночь, и множество последующих, ей предстоит провести здесь.

Она была бы рада сидеть за столом с Маквульфом рядом. Он хоть и был не самой желанной для неё персоной, но к нему у неё выработалась своеобразная привычка. Только её посадили между Маей и Дорианом, и женщина то и дело продолжала касаться её. Казалась, она даже этого не замечала. В её жестах не было ничего осудительного, только Елена к этому не привыкла. Дориан тоже не гнушался нарушением её личного пространства. То наклонялся поперек неё, то клал руку на спинку её стула, так что даже спиной она ощущала его тепло. Кайл сидел напротив и старательно избегал её взгляда. Отец семейства тоже был немногословен и смотрел на неё только если, что-то спрашивал. Обычно смотрел на неё не больше пары секунд.

От обилия вкусностей на столе, тошнило и в горло Елене ничего не лезло. Она запивала теплой водой, стараясь показать, что хоть что-то ест.

— Так, сколько тебе лет?

Елена сглотнула, ну вот и начался допрос. До этого все сводилось к вопросам об учебе в институте.

— Мне девятнадцать.

— И родственники отпустили тебя учится? — Майя была немного удивлена.

— У меня только дедушка, мама и папа погибли в автокатастрофе, когда я была совсем маленькой.

— О, прости меня, — искренне извинилась Майя, — Кайл, почему ты ничего не сказал об этом?

Маквульф, казалось впервые за тот момент что сел за стол посмотрел на неё. Он медленно пережевывал пищу, чуть нахмурившись.

— Я не знал, — честно сознался он.

Елена фыркнула, опуская взгляд в тарелку. Ещё бы он знал, они друг с другом почти не разговаривали, если не спорили и не ругались. А такие доверительные темы тем более были не в их компетенции.

Сейчас Елене не было больно или плохо от осознания себя почти сиротой. Дедушка дал ей столько любви, заботы и надежды, что она практически не ощущала родительской пустоты.

— Мы… — Она немного помолчала, думая, стоит ли просить об этом. Но перспектива провести здесь целый год начала действительно пугать. — Мы с Кайлом не в тех отношениях, когда возможно доверие. У меня никогда не было намерений вступать с вашим сыном в какие-либо интимные дела, поэтому я прошу вас меня отпустить. Мне бы не хотелось попусту тратить ваше и свое время.

— Нет, — без раздумий ответил отец семейства Грегори Маквульф.

Он отложил столовые приборы, вытер рот салфеткой и, кажется, впервые задержал на Елене взгляд дольше минуты. Она невольно съежилась, ощущая как нервная дрожь прошлась по телу.

— Я знаю, что совершил Кайл и я ни в коем случае не на его стороне, — заверил Грегори, — он должен знать, что за все его проступки следуют последствия и наказания.

Елена метнула быстрый взгляд на Маквульфа, словно он мог поддержать её. Но тот вновь сосредоточенно рассматривал одну точку перед своей тарелкой, перекручивая вилку в руках. Слова главы семейства не были резкими или грубыми, но всё равно он будто зачитывал приговор.

— Ты здесь не наказание отбываешь, ты всего лишь год будешь под нашей защитой. Мы предоставим тебе всё необходимое.

Елена искренне не понимала зачем.

Зачем ей проводить здесь целый год? Водить Маквульфа на ошейнике или избивать розгами? Ей всё это не нужно. Если хотят наказать, то пускай наказывают, а она то тут при чем?

— Знаете, мой дедушка уже весьма в преклонном возрасте и я бы лучше ему помогала этот год, чем… быть здесь.

— Если ему нужна помощь, мы ему её предоставим.

Елена чуть не поперхнулась.

— Что, простите?

Они будут помогать? Зачем? В чем подвох?

Словно поняв ход её мыслей, Грегори продолжил:

— Сейчас ты часть нашей стаи, а у нас принято помогать друг другу.

— Помо…гать…

Она даже не сразу сообразила значение этого слова. Альфы будут помогать омеге, да ещё и её дедушке. Елена была если не шокирована, то сильно удивлена. Подобного она не ожидала.

— И ты здесь не узница, ты можешь его навещать, а он тебя в любое удобное время, но ты всегда должна вернуться.

Елена сглотнула. Она никогда не знала, что такое быть в стае. Быть под чьей-то защитой.

Девушка вдруг ощутила тепло Дориана, который склонился к ней. Снова эти нарушения личного пространства.

— Не волнуйся, привыкнешь, а может потом и не уйдешь.

Елена вновь глянула на Маквульфа, который уже глядел на неё и брата и может ей показалось, но он злился. Снова этот красноватый блеск в глазах, но услышав шипение матери, тот как будто пришел в себя.

И всё равно остаток ужина прошёл так же напряженно, так что когда все стали собирать тарелки, ей было позволено уйти отдыхать, что она и сделала, практически сбежав от всех в надежде, что утро никогда не наступит.

***

— Мне показалось или она напугана? — задумчиво спросила мать, вытирая тарелки.

Парни всегда ей помогали убирать со стола, пока отец перед сном проверял северные пастбища. Кайл бы сейчас с удовольствием отправился с ним, но ему было приказано остаться.

— Напугана? — с усмешкой переспросил Дориан, — да она в панике, я даже сейчас ощущаю этот шлейф тревоги.

Кайл скривился, отвесил брату легкий подзатыльник, на что чуть не получил не лёгкий удар по морде, но вовремя увернулся.

— А ты меньше принюхивайся к ней.

— Не могу, она же омега, — простонал Дориан, — так и тянет носом уткнутся в шею.

От этих слов Кайл хотел Дориана придушить. Это чувство он объяснял одним — не хотел чтобы брат совершил какую-нибудь ошибку в отношении омег.

Их семье достаточно одного его — неудачника.

— Вы уж с ней помягче, — попросила мать, — девочка из этих городских одиночек, да ещё и без родителей. Должно быть ей очень тяжело.

Кайл не был в курсе, что Елена сирота. Она не была из разряда несчастных и забитых омег. К тому же не девственница, что от чего-то злило. Кайл не мог понять, кого она могла к себе подпустить? Хотя может в течку…

Кайл тряхнул головой. В любом случае его это не касается. Не он первый «сорвал этот цветок».

И какого хрена он вообще об этом думает?

— Кстати, Кайл, завтра нужно поговорить с родителями Лисы и с ней тоже, — напомнила мать, — знай, что она очень настроена стать твоей парой раз ты присутствуешь на этом Сезоне дождей.

Кайл с шумом втянул воздух. Черт! Конечно Лиса ждёт его. Но чертов Сезон… Твою же мать.

— Что выбрать, — рассуждал Дориан задумчиво, держа в одной руке тарелку, в другой сахарницу, — с одной стороны сладкая омега, с другой верная опора и друг.

— Не беси меня, — вздохнул Кайл, — и Джеферсон сюда вообще не приплетай, на этот Сезон её надо к деду отправить.

— Думаю ты прав, — согласилась мать, — она будет шокирована если всё увидит.

Дориан фыркнул закончил помогать матери и отправился за отцом на проверку.

Кайл видел в окне как тот тенью промчался по полю. А сам тяжело вздохнул и отправился в свою комнату.

Проходя мимо дверей где его родители поселили Елену он на минуту застыл.

Приятный запах щекотал ноздри и руки сами потянулись к ручке. Но опомнился Кайл быстро, спрятал ладони в карман, как будто это защит от того, чего он хотел. А хотел он сорвать эту чертову дверь с петель и коснуться этой гладкой ароматной кожи. Он даже на мгновение представил, что мог сделать с ней в Сезон дождей. В голове так и пронеслось грубым шепотом: «Моя».