Впрочем, перейдем к делу. Ты говоришь, это видели Шар-Тигр, Сова и…
– … Общежитие, ваше величество.
– Хм. Вот скажи, какая у нас сейчас получается картина?
– Исчезли четверо. Тигр и Тигриуска, наверняка бежали на помощь к Сове и исчезли вслед за ней и ее домиком. Примерно в то же время исчез Шар-Тигр. И я могу ставить снеговика против снежка, что пропали они в Северном лесу. Кроме того, неестественный холод, тоже явно исходящий от леса и, наконец, мерцание.
Помимо истории, поведанной Общежитием, которую я уже пересказал вам, добавлю, что Заяц-скрипач с Тигром-барабанщиком, о чем сообщил мне Заяц, когда Собрание расходилось, также побывали прошлой ночью у Шара-Тигра, и то, что он говорил, полностью подтверждает слова Общежития.
– Да…это мерцание. Во всем, что случилось, виноват я. (Почтальон удивленно воззрился на короля) – О-хо-хо. Я слишком сильно запустил север. Конечно, ведь прошло столько лет, но мы не имели права забывать о той ночи.
– Так, вы думаете…
– Именно, о том же, о чем и ты.
– Позабытая ночь, – медленно проговорил Дракон.
– Да-а, – протянул своим густым басом Дед Мороз, – теперь это уже легенда, сказка для маленьких скасов, а тогда шестьдесят лет назад та ночь была для нас довольно странным делом.
– И даже весьма неприятным, – добавил письмоносец.
– Неприятным, потому что мы заключили тот уговор, а скрытность на Елке – брр! Из-за этого мы, наверно, и старались забыть даже то, что помнили. В результате пропало четверо жителей, а остальные замерзают.
– И что же вы решили, ваше величество?
– Вспомнить! Прежде всего – то, что мы помнили после ночи, а затем и то, что не помнили и тогда, потому что без этого мы не спасем Елку.
– Елка нуждается в спасении?!
– Дракон, неужели ты думаешь, что та сила остановится на похищении жителей и подмораживании Елки. Надо готовиться к худшему и начать вспоминать прямо сейчас. Я вот что думаю, Дракон, – сказал, немного поразмыслив, Дед Мороз, – опиши-ка мне еще раз, как шестьдесят лет назад, весь тот вечер в подробностях. А чтобы тебе помочь, я приготовлю Напиток памяти.
Он налил квасу, бросил туда пару щепоток из мешка, похожих на сахар, и усиленно подышал на кружку.
Почтальон собрался с мыслями, пригубил напиток и заговорил:
– Я был тогда подмастерьем старика Полоза, который в то время отходил от дел, а я эти дела принимал. Он еще днем разобрался со своей партией, а основную часть писем оставил мне на вечер. (Как вы помните, я днем разносил письма на другие елки). Когда уже начало смеркаться, я как всегда нашел его внизу зависшим над харчевней отца Бегемота, как бишь его звали Гипа…, Гипу…
– Гиппопотам, – уточнил Дед Мороз.
– Точно, ваше величество. Полоз присоединил к моей пачке свою, и я скорее бросился работать. Я помню, что торопился, потому что хотел посмотреть на Состязание, которое должно было состояться ближе к ночи. К сожалению, писем оказалось больше, чем я думал, к тому же, народу в домах было мало (многие ушли на Состязание), поэтому я просто заполнял почтовые ящики, и даже не с кем было перекинуться парой словечек. Когда настроение мое окончательно испортилось, (а Состязание, видимо, подходило к концу) я полетел относить последнее письмо на самый край жилой части Елки. Вы наверняка помните, к кому я отправился.
– Конечно.
– Да. Сова уже тогда была отшельницей, но жила она тогда над Северным лесом ближе к верхушке дерева. Она с радостью приняла послание от своего двоюродного брата Филина и предложила мне остаться на чай. Я не раздумывая согласился: настроение у меня было паршивое, адресаты на тот момент закончились (Состязание по времени тоже), так что торопиться уже было некуда. Поэтому я протиснулся к окошку домика, из которого Сова выдала мне самую большую кружку, какая у нее имелась в хозяйстве, и добавила к ней мешок пряников. О чем мы тогда говорили с Совой, я не помню, но, скорее всего, об убранстве Елки. И вдруг на полуслове она замолчала и стала прислушиваться.
«Что стряслось, госпожа Сова?» – спросил я.
«Слушайте».
И я почти сразу услышал резко возрастающий гул. Через несколько мгновений Елка затряслась.
«Землетрясение», – пролепетала Сова.
«Земле… что? Слушайте – резко проговорил я, – забирайтесь-ка ко мне на спину, ваш домик становится небезопасным».
Сова проворно последовала моему совету, и я стрелой взмыл в воздух. Отлетев на расстояние видимости всей Елки, мы увидели и услышали, что ее центр потрясают какие-то страшные взрывы, сопровождающиеся Деда Мороза, то есть вашими возгласами. Не теряя ни секунды, я бросился на ваш голос. Наверное, дальше вы помните.
– Продолжай, Дракон.
– Хорошо. На подлете на нас повеяло холодом, и тут в отдалении мы увидели, как вы гоните Посохом что-то, походящее видом на сжатую в спираль метель, некий вихрь, притом вокруг этого вихря мелькали… Елки-иголки – все сходится!
– Да, то, что происходит последнее время я-явно, – протянул Дед Мороз, – имеет непосредственное отношение к тому, что происходило тогда.
– Вихрь постоянно взрывался вспышками, опаляя ветки вокруг себя, а вы прыгали (видимо, из-за этого Елка так и тряслась) и размахивали руками, выкрикивая какие-то заклинания. Вперемешку с ними я чудом различил пару фраз, явно предназначавшихся для меня.
«Шар-Тигр!…Заслонка!»
Я мгновенно понял ваш план, и уже через минуту говорил с Шаром-Тигром, который, по счастью, оказался у себя. Западная опушка огласилась скрежетом: втроем (Сова оставалась на моей спине) мы извлекли и установили аппарат, давненько уже не использовавшийся. Как только мы закончили работу, дорожка, ведущая к опушке, загремела и задрожала, тогда я полностью убедился, что разгадал ваши намерения: вы гнали вихрь в заброшенный Северный лес. В тот момент, когда он вылетел на поляну, все было готово. Вы закрыли собой проход на дорожку, мы с Совой и Шаром-Тигром (я взял его в лапы) повисли над обрывом, вихрю оставался лишь лес впереди и справа труднопроходимые ветки, ведущие на восток, однако был еще один путь: он завертелся наверх, но его ждало разочарование. Мне до сих пор не понятно, как вы это предугадали.
– Ох, в этой истории так мало понятного.
– Заслонка сработала на отлично, она, как и на работах при установке шпиля, возникла в последний момент и спружинила – вихрь отбило к поляне, но там его уже подстерегал ваш посох. Вихрь понесло к лесу, вы выкрикнули последнее Запечатывающее заклинание, но в последний миг он зажегся вспышкой какого-то зловещего зеленоватого цвета и… я проснулся в своей кровати в главпочтамте.
– Верно, а я проснулся в Тронном зале. Я помню, как ты примчался ко мне, Дракон.
– Мне как будто хвост ошпарили, ваше величество! Я не поверил, что это было сном, и вы доказали это, сказав, что вам снилось тоже самое, и сон обрывался на том же месте.
– Да-да, затем я созвал Собрание, и выяснилось самое интересное.
– Никто, кроме вас, меня, Совы и Шара-Тигра, не помнил прошедшего вечера и ночи вообще.
– И вот тогда, Дракончик, ты сделал замечательный ход.
– Э-э, ваше величество, я до сих пор сомневаюсь, правильно ли я поступил.
– Ты объяснил Позабытую ночь, ты поступил верно. Мы тогда понимали еще меньше, чем сейчас, а жители Елки смотрели на меня недоумевающими глазами.
– Я не объяснил, я солгал.
– Хм. Если бы ты был королем, – вздохнул Дед Мороз, – ты бы знал, что иногда в редчайших случаях, не солгать, как ты сказал, а скрыть истинное положение дел бывает лучшим решением. Что бы мы сказали им тогда, Дракон? Рассказали бы эту историю, больше похожую на сон? И что потом?
– Они бы знали правду, – мрачно ответил письмоносец.
– Конечно, но начались бы волнения. Лихие жители Нижних ярусов упрекнули бы Верхние за то, что те сверху, а Верхние упрекнули бы Нижние за то, что те снизу, и не важно, что поводом стала бы потеря памяти, одинаковая и у тех, и у других. Между ними оказались бы мы с тобой, пришлось бы их мирить, а в итоге потеря времени. Дело-то шло к Новому году.
