– У него жена заболела, – тихо объяснил Вова, – лежит в хосписе, он платный, пребывание кучу денег стоит. У нас самые большие оклады на рынке детективных услуг.

– Ужас, – ахнула я, – видела Олю несколько раз, последний уже после того, как Юрий нас покинул. Она пришла какие-то вещи из его кабинета забрать. Выглядела, как всегда, веселой. Вообще на больную не похожа.

– Тяжелый инсульт у нее случился, – объяснил Володя, – потеря речи, памяти, она не двигается, просто лежит. Юре очень деньги нужны.

– Ужас, – повторила я. – А какую информацию он тебе прислал?

– Петр Николаевич, Агния Львовна Мальцевы и Ирина умерли, когда дочери исполнилось тринадцать, – ответил Володя, – семья жила в центре столицы. Глава семьи археолог, автор нескольких книг, ездил на какие-то раскопки, жена его сопровождала. Это пока все сведения. Подробностей нет, но Юра работает. Теперь о Нине. Отец, Тимофей Ильич, был оператором на телевидении. Мать, Елена Сергеевна, там же работала редактором. У семьи квартира по советским временам очень хорошая, четырехкомнатная.

– Это редкость, – ответила я. – За какие заслуги они ее получили?

– Родители Тимофея – известные люди, – объяснил Костин, – оба почетные строители. Жена на кране работала, супруг каменщиком. В доперестроечные времена руководство страны назойливо подчеркивало, что в СССР рабочие и крестьяне главные. Из этой среды выбирали кого-то и демонстративно награждали. Наверное, родители Тимофея за ударный труд получили роскошное по меркам тех лет жилье. После кончины родителей в апартаментах остались сын и невестка, у пары родилась дочь Нина. Пока все.

– Мальцевы реально существующие люди, – уточнила я, – Ирина умерла в тринадцать лет.

– Да, – подтвердил Костин.

– И Осокины не придуманы, – не утихала я.

– Нет, – согласился Володя.

– Интересно, девочки встречались? – пробормотала я.

– Юрий скоро пришлет информацию, – кивнул мой лучший друг.

– Возраст у них совпадает, они могли сидеть в одном классе, посещать одну и ту же музыкальную школу или спортсекцию, – предположила я.

– Давай не гадать на бобах, у нас пока их адресов нет, – попросил Володя. – У тебя телефон пищит, эсэмэска прилетела.

Я вынула трубку. «Ваш заказ «Быстрая доставка» доступен к получению с пятнадцати часов в нашем магазине, на втором этаже торгового центра «Бум».

– Что-то случилось? – насторожился Володя. – У тебя лицо… такое…

– Какое? – заинтересовалась я.

– Словно тебе на дороге попалась говорящая жаба, – нашел нужное сравнение Костин.

– Вот только ее мне в подругах не хватало, – засмеялась я, – Кисы и Розы Леопольдовны вполне достаточно для создания шумовых эффектов в доме. Пока Юрий работает, схожу в магазин, надо кое-что купить!

– Че у вас там? – спросил парень за прилавком.

– Платье, носочки и зубная щетка, – ответила я.

– У меня сегодня только одна доставка, – протянул юноша, беря коробку, – на имя… Ев… Ев… пи…

– Евлампия Романова, – помогла я ему.

– Идите в кассу, – велел продавец и протянул мне листок.

– Я уже отдала деньги, – возразила я, показывая на строку «Оплачено полностью».

– Ааа, – пробормотал паренек. – Мерить станете?

– Хотелось бы, – ответила я.

Собеседник показал на занавеску:

– Там!

Я отправилась в указанном направлении, с большим трудом сумела открыть упаковку и пощупала носочки. Они мне сразу понравились, очень мягкие. И зубная щетка выглядела привлекательно. Потом настал черед платья.

Руки вытащили наряд, на нем болтался картонный прямоугольник. Я подняла его, удивилась, потом вынула из сумочки свой телефон. Магазин обещал покупателю двадцать процентов скидки, но на ценнике и на чеке, который мне прислали эсэмэской, стояла одна цифра. Кто-то забыл уменьшить счет.

Я высунулась в зал:

– Молодой человек!

– Чего? – ответил парень, не отрывая взгляда от телефона. – Размер не тот? Велико? Плохо сидит? Хотите обменять?

– Вопрос иной, почему не срезали цену? У вас в интернете указано: при покупке нескольких вещей – скидка. У меня три позиции! – объяснила я.

Юноша закатил глаза:

– Вы уже не девочка!

– Цена меняется по возрасту покупателя? – не удержалась я от ехидства.

– До такого еще не додумались, – парировал продавец. – Вы заплатили меньшую сумму.

Я всунула ноги в ботильоны, подошла к прилавку и показала бирку.

– Нет. Сколько здесь написано, столько и списали.

– Каждый раз одно и то же! – печально произнес консультант. – Ощущаю себя безумным попугаем в стране дураков. Внимательно смотрим вот сюда. И читаем!

– Скидка – восемьдесят рублей, – огласила я. – Неверно. У меня носки за четыреста, вот их цена, зубная щетка и платье феи. Все на девятнадцать тысяч семьсот рублей. Вам посчитать, сколько мне должны срезать? Двадцать процентов от суммы…

– Девушка, то есть тетя, – скривился продавец, – прямо перед вами на прилавке в красивой рамке указано правило скидки. Двадцать процентов от первой позиции!

– От какой первой позиции? – не сообразила я. – Почему я заплатила всю сумму?

– Вот нет, – снова принялся спорить юноша. – Следовало отдать девятнадцать семьсот, а вы заплатили девятнадцать шестьсот двадцать. Минус восемьдесят рубликов.

– Никогда не отличалась глубокими знаниями по математике, – призналась я, – но даже мне, натуральной блондинке, ясно, что двадцать процентов от девятнадцати тысяч больше, чем восемьдесят целковых.

– Да нет же! – покраснел собеседник. – Вот ваш чек. Сколько в нем товара? Количество?

– Три штуки, – сообщила я, – мы уже это выяснили.

– Первая позиция какая? – наседал на меня консультант.

– Носочки, – ответила я.

Теперь продавец побагровел.

– Их цена?

– Четыреста рублей, – прошептала я.

Консультант схватил калькулятор.

– Четыреста делим на сто, умножаем на двадцать. Итого: восемьдесят. Получите скидку. Носочки очень хорошие, антитравматичные, у них по-особому подошва сделана, если без обуви пойдете, никогда не поскользнетесь. И щетку хорошую нашли, она называется «Зубы блестящие».

– А платье и щетка, о которой вы сейчас вспомнили? – рассердилась я и глянула на бейджик у парня на пиджаке. – Николай, вы про девятнадцать тысяч забыли!

– Ммм, – простонал консультант. – Читаем условия скидки: двадцать процентов от первой позиции в чеке. У вас сначала носки и только потом щетка и платье! Ясно?

– Первая позиция, – пробормотала я, – ааа! Если платье идет вначале, тогда срежут с него?

– Вы очень умная, – похвалил меня Николай, – тетка до вас целый час въезжала в суть, не въехала и пообещала меня за воровство под суд отдать. В другой раз внимательно читайте весь текст и шевелите мозгами, воткните в них флешку с умом. Следовало поставить первым номером наряд феи!

– Ага, – согласилась я, – в следующий раз это учту.

Николай решил приободрить незадачливую клиентку:

– Не расстраивайтесь, зато теперь вы знаете этот прикол. Платье мерить станем?

– Всенепременно, – заверила я и вернулась в кабинку.

При ближайшем рассмотрении наряд оказался не так хорош, как на картинке. Материал жесткий, а под широкой юбкой скрывался узкий чехол, я с трудом сумела влезть в него. Застегнуть молнию тоже оказалось непросто. Кабы за прилавком находилась женщина, проблем не было бы, можно попросить продавщицу помочь. Но щеголять перед парнем голой спиной и верхней частью мадам Сижу желания не имелось. Извиваясь, словно червяк, я ухитрилась ухватить пальцами «змейку» и потащить ее вверх. Потом глянула на себя в зеркало.

М-да! Фея из меня как из капусты ракета. На модели наряд сидел прекрасно, а на мне сейчас как на тощей кошке седло. Узкие до локтя рукава не давали полностью согнуть руки, выше шли «фонарики». Хотя нет, вернее, не фонарики, а прожекторы, здоровенные такие, круглые. Декольте оказалось глубоким. На фото треугольный вырез завершался сантиметров на пять-семь ниже ключиц, а у меня он открывал часть груди. Если учесть, что в связи с нулевым размером бюста я не ношу лифчик, то сейчас я выглядела как дама-нудистка, которая решила выйти в свет частично одетой. Абажуроподобная юбка падала на пол и волочилась сзади шлейфом.