*************

Карим Гаясович осматривает помещение, останавливается взглядом на мне, после чего переводит его на Нимб и начинает хмуриться.

Несколько шагов, и он уже стоит напротив нашего столика, не спуская глаз со своей сводной сестры:

- Ты должна быть в университете. Почему мне снова звонят и говорят, что тебя нет? И что с твоим телефоном, Нимб?

- Я... себя плохо чувствовала с утра... - сразу встает в оборону девушка, тряхнув кудряшками. - А телефон... разрядился, быть может. Я и не заметила. Волновался обо мне, Карим?

- Волновался о твоем образовании. С таким уровнем ответственности, ты еще хотела на работу ко мне устроиться?

Нимб поджимает губы и с силой вцепляется пальцами в стакан.

- В любом случае, это разговор не для постороних людей, и как вижу, сейчас тебе полегче, раз ты здесь? - цедит он сквозь зубы, очевидно, ни капли не поверив в ее плохое утреннее самочувствие.

Мне, честно говоря, неловко наблюдать за этой семейной перепалкой, особенно учитывая то, что на Карима Гаясовича я собираюсь работать, а Нимб практически не знаю, зато знаю о ее чувствах к этому человеку.

- Мне полегчало! - выпаливает она. - Спасибо, что поверил! В твоем же представлении, мне не может на самом деле быть плохо.

Мужчина вздыхает и пятерней проводит по темным волосам, зачесанным назад.

- Я бы тебе поверил, если бы так часто не лгала. Собирайся, мой водитель отвезет тебя. И не вздумай устраивать представления и куда-то сбегать. Мне все равно сообщат, была ты на последних парах или нет. И да, Нимб, не вынуждай меня принимать крайние меры. Я ведь могу полностью лишить тебя возможности управлять кафе.

- Не имеешь права... Условием Гаяса было...

- Мой отец полностью передал кафе и все, что с ним связано, мне, так что даже несмотря на то, что он подарил его тебе, принимать решение о передаче всех документов в твои руки буду я. И в отличие от отца, я не собираюсь делать тебе поблажки. Последний раз повторяю, Нимб, собирайся. У меня много дел и нет времени играть роль твоей няньки.

Высказав все это, Карим тут же поворачивается ко мне, не обращая внимания на расстроенный вид сестры, у которой буквально глаза на мокром месте. Интересно, если бы он знал о ее чувствах, то был бы менее жесток к ней? Хотя он вроде бы все по делу сказал, но мне все равно жаль Нимб. Наверняка она прогуливает и проводит время в кафе, чтобы чаще видеться с ним. Вспоминаю ее пустой взгляд в окно, когда она сидела за другим столиком. Ждала его появления?

- Раз вы уже здесь, - обращается мужчина ко мне уже более миролюбивым, но все еще строгим тоном, - мы можем прямо сейчас провести собеседование. Разумеется, если вы закончили... - обводит он небрежным жестом столик.

Да я даже приступить не успела... Но сказать ему об этом мне кажется странным. Он не производит впечатление человека, готового подождать пока будущий (что еще под вопросом) сотрудник доест, допьет и тому подобное, поэтому я просто кидаю на стол купюру и несмело киваю.

- Да... конечно... Можем прямо сейчас...

- Отлично. Буду ждать вас на улице. Обеих, - Карим Гаясович бросает на Нимб пронзительный взгляд, после чего круто разворачивается и выходит из кафе.

Когда мы снова остаемся вдвоем, я, честно говоря, не знаю, что сказать девушке и как ее поддержать. Быстро хлопая ресницами, она смаргивает слезы, затем выпрямляет спину и встает из-за стола, пожав плечами.

- Ничего. У нас все как обычно. Забей. Тебе идти пора, а то место потеряешь. Он из ценителей пунктуальности.

Я поднимаюсь следом, и мы вместе идем к двери. До того, как выходим, я поддаюсь порыву и слегка сжимаю ладонь девушки.

- Мой телефон теперь работает. Можешь мне звонить. Раз уж мы познакомились, то почему бы и нет.

Нимб благодарно кивает и сжимает мне руку в ответ.

- Ты извини за эту сцену...

- Все нормально.

Знала бы она про то, что в моей жизни сейчас происходит... Но я говорить об этом не собираюсь, разумеется. В отличие от Нимб мне не хочется обо всем рассказывать незнакомке, да и не за этим я здесь, но прежде чем попрощаться, интересуюсь:

- У тебя такое необычное имя... Это связано..

- С ангелами? Ага. Папа меня так назвал. Ну, там была какая-то слезливая история про то, что когда он впервые меня взял на руки после рождения, волосы были настолько светлыми, что из-за света лампы напоминали нимб, - закатывает девушка глаза. Я невольно смеюсь. Да уж, ангелом или святой ее точно не назовешь...

**************

Карим Гаясович практически заталкивает сестру в машину. Я стою в стороне, чтобы не мешать их разговору, точнее спору, потому что, судя по их лицам, беседа у них снова не из приятных. Минут пять занимает их странное прощание, после чего мы вместе с моим (я надеюсь) будущим начальником направляемся в здание галереи через дорогу.

Чувствую себя крайне неловко. Во-первых, я знаю о чувствах его сестры к нему. Во-вторых, стала невольным свидетелем их ссоры. В-третьих, он друг Рустама и может быть в курсе его чувств ко мне. А мне ведь с ним работать...

Карим Гаясович весь путь до галереи хмурится, и мне что-то подсказывает, что причина его плохого настроения в Нимб. Надеюсь, что на его решении взять меня на работу это не скажется.

Телефон мужчины звонит, когда мы заходим в здание. Он снимает вызов, вынув гаджет из кармана пиджака, и сухо отвечает:

- Да... Да, она со мной... Все в порядке... Через час примерно...

Черт, черт, черт... ему Рустам звонит... обо мне спрашивает... Сердце замирает и распадается на кусочки. Ну, а чего я ожидала? Если они знакомы, и отчим сам просил Карима взять меня на работу, неудивительно, что теперь он будет меня через него контролировать.

Они о чем-то еще переговариваются, но из слов Карима мне непонятно, о чем именно, потому что он отвечает короткими размытыми фразами. Невероятно хочется подойти к мужчине поближе, встать на цыпочки и подслушать, о чем же идет речь, но это будет слишком...

- Все хорошо? - выгибает мужчина темную бровь, когда разговор с Рустамом завершается, и он убирает телефон обратно в карман. - Вы побледнели.

- Да... - выдираю слова из пересохшего горло. - Нормально.

- Отлично. Значит, приступим. Первым делом, мне хочется убедиться в ваших знаниях. Назовете мне сейчас художников картин, которые я вам покажу.

Карим направляется к лифтам, а я не сразу иду за ним, несколько секунд перевожу дыхание и мысленно пытаюсь успокоить сердце. Соберись, Яна. Ты здесь по делу. Об отчиме подумаешь потом.

Наконец, отрываю ноги от пола и иду вперед. Через пару шагов смартфон в сумке пиликает. Я достаю гаджет и читаю sms. От него, разумеется.

"Через час я буду, Ян".

Через час он приедет за мной. Боже. Что ждет меня через час? Увижу ли я Сашу? Возьмут ли меня на работу? А потом... что будет потом, когда наступит ночь?

Собеседование на удивление проходит легко и спокойно. Я больше нервничаю из-за предстоящего вечера, чем из-за непрекращающегося опроса Карима Гаясовича. По-настоящему волноваться относительно получения работы в галерее я начинаю только тогда, когда из теории Карим переключается на практику, то есть начинает задавать вопросы в сфере творческой деятельности. А так как я потеряла вдохновение, то не уверена, что на данный момент, да и вообще в ближайшее время, смогу что-либо творить. Мои ответы и предложения звучат сумбурно и размыто, я сама это понимаю, хотя Карим Гаясович ничем не выдает своего недовольства. Когда спустя час мы подходим к его кабинету, он озвучивает решение, услышать которое я до трясучки боюсь:

- Возьму тебя с испытательным сроком. На две недели. Через две недели посмотрим, как ты будешь справляться. Разумеется, испытательный срок тоже будет оплачен.

Я облегченно выдыхаю. Радоваться еще рано, но испытательный срок - это лучше, чем твердое нет. Во всяком случае, шанс у меня есть.