Она вспомнила лекцию Виры.

– Чего?!

– Да так, проехали. Значит…

– Значит, все сходится на этом Лебеле, – сказал Иван.

Тори только вздохнула.

– Знаешь, – он немного помолчал и недовольно добавил. – Я пытался что-то найти о нем. Но это, кажется, единственный в мире город, у которого нет своего сайта.

– Наверное, тихий городок в провинциальной глубинке. Один из тех, где спокойная, размеренная жизнь, и никогда ничего не происходит.

Тори хотелось так думать.

– В такие городки сбегают те, кто устал от суеты больших городов. Вот и Леська, наверное, просто устала.

– Значит, мы можем не беспокоиться? – в голосе Ивана чувствовалась надежда. – Погуляет и вернется, так?

Тори покачала головой. Леська бы так и написала: «У меня все в порядке, погуляю и вернусь». Но ее смск-ка была очень странной. Очень. И сам тон, и выстроенная фраза, и вот это «больно».

– Я думаю, мне придется туда ехать, – вздохнула Тори. – Не сказать, что очень хочется, но…

Иван уткнулся в планшет, к которому он обращался, когда находился в отдалении от своего компьютера. Ну, вот не любил он телефоны…

– Там…

Иван присвистнул.

– Кажется, тебе придется добираться до Лебеля с пересадкой на двух автобусах. Закладывай часов… девять. Это в лучшем случае, если рейсы удачно совпадут.

Честно говоря, Тори совсем капельку, но надеялась, что Иван, вопреки всему, вызовется ехать сам. Или – составит ей компанию. Но надежда, не успев расцвести, тут же потухла. Весь вид Леськиного бывшего говорил о том, что у него и в мыслях это ни разу не промелькнуло.

Тори вдруг вспомнила, как на их свадьбе во время выкупа невесты, Иван больно швырнул ее о стену, когда подруги невесты не давали парням бесплатно забрать Леську. Она ничего не сказала ни ему, ни подруге, но ушиб на руке долго не сходил. До сих пор иногда сустав в локте ныл перед плохой погодой. Конечно, Иван ничего плохого не хотел. Просто не заметил. Он никогда не замечает, когда кому-то делает больно.

– А на самолете никак? – с безнадежной тоской спросила Тори, предчувствуя, что Иван ответит.

– Никак, – подтвердил он худшие опасения. – Только до областного центра. Но туда лучше тоже на автобусе.

– Дешевле? – поникшим голосом спросила Тори.

– И быстрее.

Тори показалось, или в его голосе звучало тщательно скрываемое злорадство? И почти нескрываемое облегчение, что он так вовремя соскочил с поезда по имени «Леська», который сейчас на всех парах явно несся на станцию «Катастрофа».

– Это все из-за тебя, – вдруг зло сказала Тори.

И даже обрадовалась, когда огонек довольства в его глазах сменился виной. Не все люди готовы к подвигу. Даже к самому минимальному.

Честно говоря, Тори тоже не хотелось совершать какие-то подвиги, но оказалось, что, кроме нее, это сделать некому.

– А насчет царевича – мы посмотрим еще, – вдруг тихо, но твердо произнес Иван, не глядя ей в глаза.

Тори собиралась переспросить, что он имел в виду, удивленная этим демаршем. Но не успела. Словно разрывая душное напряжение, внезапно раздался раскат грома, перебив все прочие звуки. На город наконец-то опрокинулся беспросветный, не менее шумный ливень.

Часть вторая. Солнце

«Это просто кошмарный сон», – с облегчением подумала Тори, оглядывая салон автобуса. Образ осыпающейся Леськи все еще стоял перед глазами, но реальность уже туманила его, отодвигала куда подальше за границы сознания, стирала память о кошмаре.

Леськин номер она набирала каждые несколько часов, и сначала слушала долгие гудки, а потом телефон и вовсе перестал отвечать. Конечно, разрядился, если с Леськой случилось что-то очень…

– Или она просто не может его зарядить, – оборвала себя Тори.

Накануне, когда девушка пересаживалась из комфортного «Икаруса» в небольшой старенький автобус, отправлявшийся в Лебель, народу вместе с ней заходило много. Салон был плотно утрамбован пассажирами, и рядом с Тори расположился корпулентный бородач, который сначала еще пытался оставить ей свободное пространство, но, задремав, тяжело прижал девушку к окну.

Она и двинуться не могла, как же так крепко уснула среди бела дня?

Сейчас бородача рядом не было, и вообще салон наполовину опустел. Время перевалило, по видимому, далеко за полдень, и Тори почувствовала, что ужасно проголодалась. До сих пор, пока она не уснула, автобус притормаживал только около какой-нибудь туалетной будки почти в чистом поле, без всяких ларьков и вообще признаков цивилизации.

К будке сразу же выстраивалась очередь. Честно говоря, Тори стеснялась демонстрировать попутчикам столь низменную потребность и из автобуса не выходила, поэтому в туалет тоже давно хотела.

Теперь же за окном обнадеживающе развернулась небольшая площадь с невысоким, но приличным зданием автовокзала и даже парой павильонов: «Домашняя выпечка» и «Соки-воды». То, что было сейчас очень-очень нужно: булочка, шоколадка и бутылочка воды без газа. Дорожные припасы Тори закончились несколько часов назад.

В общем, Тори хотела все, что мог предложить этот небольшой, но вполне настоящий автовокзал. И к выходу рванулась, когда автобус только начал тормозить, водитель ещё не сказал волшебные слова «стоянка 20 минут», а пассажиры, просыпаясь, зашевелились.

Несмотря на скорость, Тори умудрилась попасть в большую очередь к павильону с пончиками и пирожками. На площадке стояло несколько автобусов, все пассажиры одновременно ломанулись удовлетворять насущные потребности. Видимо, эта станция и в самом деле была единственно цивильной на много миль вокруг.

Автобус призывно и зловеще загудел, намекая: кто не успел, тот… Тори неслась к нему, прижимая запотевшую бутылку с водой прямо к сердцу, на ходу откусывая выстраданный в очереди пирожок с яблоком. Еще горячий, румяный, сладкий сок из начинки щекотал язык, и Тори просто не могла удержаться.

И от пирожка, и… на ногах. Споткнувшись, она сначала взвыла от того, что прикусила язык, а потом – от резкой боли в колене. Автобус уже разворачивался с площадки, а Тори сидела на зашарканном и пыльном асфальте, еще не открытая бутылка с прохладной водой подло и радостно катилась прочь, а надкусанный пирожок валялся в грязи. Все случилось в какую-то долю секунды, но главное Тори поняла – автобус медленно, но неукротимо отчаливает за горизонт, а она не может подняться от боли в ноге. Единственная удача – очки упали рядом и даже не разбились.

Но лучше бы Тори сейчас видеть мир размытым и нечетким. Штанина на колене тут же пропиталась кровью, и от этого вида запрыгали перед глазами зеленые пятна, а к горлу подкатила тошнота.

– Стой, – только и успела пискнуть она, понимая, что выходит неубедительно, но больше произнести ничего не смогла, так как, кажется, впервые в жизни падала в обморок.

– Стой! – голос, раздавшийся следом за ее жалобным писком, был не в пример убедительней.

Тори не видела всю картину происходящего, поняла только, что кто-то – громкий и быстрый – заставил автобус послушаться, и тупорылая громада, недовольно взвизгнув, затормозила.

– Эй, вы как?

Тори приподняла лицо и, кажется, все-таки упала в обморок. По крайней мере, на секунду выпала из этого мира.

Ее спаситель был безумно красив. Классически. Белокурый, с нарочито взлохмаченными вихрами цвета чистейшего льна. Широкие плечи, мягкий среднерусский овал лица, фигурные, а от этого чуть капризные губы. Но главное: глаза. Словно у богатыря из мультфильма: огромные, пронзительно голубые. Глаза – небо, в которые, если поднимешься, то можешь летать бесконечно.

– Я? – переспросила Тори.

Забыла тут же не только о своей коленке, но и кто она есть в этом мире.

– Подняться сможете? – он протянул ладонь. – Давайте руку.

На его запястье удобно устроились явно дорогие и старинные часы. Это придавало красавцу еще и ощущение надежности и основательного шика.