И пусть это наш последний вечер, но сегодня она моя. И я буду упиваться этим до последней капли. И никто не посмеет мне помешать.

Поэтому я уже отошёл на шаг и протянул ей ладонь, одаряя Грейнджер одной из своих самых обольстительных улыбок и чуть склоняя голову к плечу.

— Потанцуем?

Комментарий к Глава 15

Ей-богу, я сама уже готова протянуть руку в ответ и танцевать с Драко до рассвета🤣

Получили дозу?)) Довольные?)))

Делитесь эмоциями, мои хорошие, я очень жду❤️

Дата следующей раздачи датура будет тут https://t.me/shvepsa

А автор отправляется в майский запой:)

========== Глава 16 ==========

Birds flying high you know how I feel

Sun in the sky you know how I feel

Reeds drifting on by you know how I feel

It’s a new dawn it’s a new day it’s a new life for me

And I’m feeling good

{?}[Птицы в вышине, вы знаете, что я чувствую

Солнце в небесах, ты знаешь, что я чувствую

Тростники, колышащиеся на ветру, вы знаете, что я чувствую

Это новый рассвет, новый день, новая жизнь для меня,

И я чувствую себя отлично.]

Muse. «Feeling good»

Меня одолевало волнение. Тягучее, раздражающее, отдающее вязью на кончике языка. По какой-то глупой прихоти рассудка моё тело просто не могло оставаться в спокойствии. Руки всё время пытались что-то потрогать: бокал пунша, скатерть, ажурные салфетки и прочую дребедень на столах в бальном зале. Хватали фрукты с тарелок, хотя есть не хотелось совершенно, но приходилось продолжать совать их в рот, чтобы не класть обратно. Я переступал с ноги на ногу, не зная, куда себя деть.

Взгляд перебегал с одного гостя на другого, пока пальцы теребили низ чёрного пиджака. И в каждом лице я видел угрозу. Будто эти люди всё знают. Подозревают, шепчутся.

Что я дилер. Убийца. Что неделю назад я закапывал тело Сэма. Что по моей вине умер Матиас. Что он оставил мне незаслуженное наследство, спасшее от долгов.

Что я собираюсь пробраться в кабинет Макгонагалл и воспользоваться омутом памяти. Что намерен спасти Грейнджер и узнать всю правду о смерти мамы.

Всё это выводило меня из себя ровно настолько же, насколько тревожило. Будто я бежал чёртов марафон длиною в жизнь, уже был готов выплюнуть лёгкие, вырвать забившиеся мышцы и упасть замертво. Но вдруг увидел финишную черту. Черту, которая всегда казалась чем-то нереальным и абстрактным, как горизонт. Я мчался к нему столько времени, но никак не мог приблизиться ни на дюйм.

И вот я здесь. Так непостижимо и невозможно, что верить в эти бредни кажется абсолютной глупостью. Но финиш прямо передо мной. Нужен лишь последний рывок.

А я застыл.

Мне бы выпрямить спину и на остатках сил добежать до конца, но ноги сковал страх. Ведь если это конец, то что поджидает дальше? Есть ли там хоть толика счастья? Заслуживаю ли я его?.. Или я так и застряну в кошмаре этого полугодия? Может, всё было зря…

И главное — смогу ли я простить себя?

Этот самый вопрос заставлял все органы заходиться спазмом. Заставлял вновь и вновь проходиться пальцами по краю пиджака и вглядываться в лица присутствующих на рождественском балу. На учеников, их родителей.

И ненависть неумолимо примешивалась к моему волнению. Я ничего не мог с собой поделать, ведь не заметить разницы в банальном количестве людей за столами было просто невозможно.

У стола Слизерина практически никого не было. И даже в общей какофонии грохочущего оркестра и долетающих радостных возгласов… здесь царила гнетущая тишина. Только Пэнс, будучи изрядно подшофе, хохотала от очередной шуточки Нотта, попутно опрокидывая в себя рюмку за рюмкой. Прямо с локтя. Демонстрировала свои невероятные умения всему Хогвартсу.

И наверняка все думали, что она просто спятила. Что забила на школьные правила и растеряла всё понимание о рамках приличия. Что это ещё один повод не приближаться к нам, считать нас прокажёнными и донельзя прогнившими личностями.

Вот только любой слизеринец с уверенностью бы ответил, в чём дело.

Отчаяние.

Такое жгучее и раскалённое до предела. Оно плескалось в её глазах, разливалось по венам, вынуждая руки Пэнс хаотично дёргаться, почти дрожать. Она вся была словно оголённым проводом, была готова взорваться прямо здесь. Или разрыдаться.

И никто бы не посмел осудить её. Пусть только попробуют, суки. Ведь я прекрасно помнил, как сильно Пэнс любила своих родителей. Какой тёплой и радушной была её семья. Как миссис Паркинсон прикрывала нас перед нашими матерями, когда мы всей компанией в очередной раз загуливались допоздна на летних каникулах. А после позволяла переночевать у них, словно невзначай нашёптывая эльфам не забыть подать нам с утра зелья от похмелья.

И пусть я злился на Пэнс из-за её идиотской ревности к Драко, пусть она чуть не отправила нас всех прямиком в Азкабан, накатав записку Поттеру, мне всё равно было невероятно жаль её. Нас всех, оставшихся без родительской любви.

Так не должно было быть. Мы не заслужили пережитых страданий. Не должны все поголовно думать о суициде. Дети, блять, не должны жить без родителей и молить Мерлина о скорейшей смерти!

И от этого хотелось рвать волосы на голове. Неистово закричать на весь зал от раздирающей боли. От обиды и несправедливости. И от тоски. Такой безумной и безграничной. Я продал бы душу дьяволу, чтобы ещё хоть раз обнять маму. Но как бы я ни старался искупить грехи прошлого, её это не вернёт. Не повернёт время вспять.

Я изнывал от желания показать всем присутствующим, насколько нам, сука, херово. Ткнуть носом в тот ужас, что вытворило Министерство.

Казнить больше сотни волшебников. Заебись, да?! Подарить миру столько сирот и столько поводов взрастить новые зёрна ненависти. А потом удивляются, откуда вокруг столько убийц. Действительно, нахуй, удивительное явление. Тупорылые ублюдки.

Нас лишили всего. Вырвали счастливые воспоминания с корнем, поливая их вёдрами дёгтя. И даже те, кто не пострадал, затаились в сторонке. Стали затворниками или покинули Англию, как семья Дафны. Зелёная форма стала грёбаным преступлением, давала остальным право безнаказанно нас вырезать, травить невинных детей, как неугодный скот.

До ушей донёсся очередной радостный визг какой-то девчонки с Пуффендуя, кинувшейся на шею своему отцу. Я невольно сморщился, мысленно желая, чтобы вся эта донельзя счастливая и чуть ли не светящаяся всеми цветами радуги семейка горела заживо. Ощутила то же, что переживаю я.

Ведь я не помню их в рядах Ордена. Они, блять, наверняка точно так же, как и большинство из нас, отсиживали свои задницы в сторонке. С ёбаным страхом на лице ждали, когда война хоть чем-то закончится, и свято надеялись своими недалёкими умишками, что их это не коснётся.

И получили то, что хотели. Потому что их форма была жёлтой, а не зелёной. Не их выбрали виновными во всех человеческих грехах.

А нас. Наших родителей.

Когда-нибудь они ответят за совершённое преступление. За чёртово бездействие незаконным казням. За бездействие на войне, в котором какого-то хрена обвинили нас. Ведь жизнь тот ещё бумеранг. И им прилетит, я в этом ни на секунду не сомневался. И если бы только мог, то даже поспособствовал бы скорейшей карме. И был бы справедлив в своём решении.

Губы растянулись в лёгкой ухмылке. Злость отрезвляла меня. Напоминала о том, что действительно важно. О том, что пора подниматься на ноги, освободиться от утягивающих на дно пут боли и начинать новую жизнь. Несмотря ни на что.

И первым делом нужно спасти Грейнджер. Забыть и вычеркнуть наркотики из наших судеб. Отпустить грехи и зашагать дальше. Доказать всем, что они неправы. Что они грёбаные убийцы, а не вершители правосудия.

Мы ещё поднимем бокалы с Драко в какое-нибудь следующее Рождество и с улыбками на лицах вспомним, как выбрались из всего этого. Посмотрим на наши прекрасные жизни и будем искренне наслаждаться праздником.

В память услужливо скользнула наша с Малфоем маленькая «традиция». Когда мы поздравляли друг друга с Рождеством, то никогда не обменивались подарками. Но зато всегда загадывали желание, клявшись, что передадим послание Санте.