— Да как ты…

— Тоже мне, гордость школы, — выплюнул я, пытаясь обуздать свою нахлынувшую ярость.

Её глаза расширились от гнева. Если бы у нее в руках была палочка, она бы точно меня прокляла.

— Остудись! — она резко схватила меня за ногу и дернула на себя. Я никак не ожидал подобного и тут же, не устояв на бортике и секунды, с кучей брызг рухнул в воду, захлёбываясь в сраной пене и путаясь в мантии.

Я убью её. Придушу голыми руками.

Вынырнув спустя пару секунд, я откинул челку со лба и отыскал её взглядом. Она стояла в метре от меня с победной усмешкой на губах. Я двинулся на неё, разгребая пену перед собой руками. Она, явно запаниковав, отшатнулась к краю бассейна, но дальше отступать ей было некуда. Ты попалась, сучка.

Я прибил её своим телом к бортику, оградив путь к отступлению руками, уперев их в стенку слева и справа от неё. Я тяжело дышал и испепелял её взглядом. Она пыталась оттолкнуть меня, что-то бурча себе под нос. Шах и мат, Грейнджер.

Одежда липла к телу, ботинки пропускали воду, создавая мерзкое ощущение в ногах. Хорошо тебе голой, да?

— Как же я тебя ненавижу.

Она не ответила, а только опустила глаза вниз, неожиданно прекратив сопротивление.

Мой член упирался в её живот. Блядь, только этого не хватало.

— Малфой…

— Заткнись.

— Отойди от меня! Ты же не можешь…

Да, я не могу хотеть тебя! Я не осёл, как Уизли. Но скажи это моему члену.

— Заткнись, я сказал, — только это вслух.

Её рот вновь открылся, но я не дал вырваться из него ни звуку, прижимаясь к её губам. Пошло всё к чёрту. Я терзал её рот, словно голодный зверь. Я даже не понимал, пыталась она вырваться или нет. Я вжимался в её тело всё сильнее, наплевав на всё. Мягкие уста сводили меня с ума. Я прикусил её нижнюю губу и потянул. До моих ушей донесся полувсхлип-полустон. Не открывая глаз, я проник в её рот языком.

Когда она ответила, переплетая свой язык с моим и притягивая к себе, сминая рубашку под водой, по моему телу пробежала дрожь. Я замер. Вся моя злость растворилась, оставляя после себя лишь желание.

Что ты делаешь? Ты погубишь меня — нас, — Грейнджер.

Грейнджер. Чёрт.

Я переместил руки на её талию, увлекая её за собой в центр бассейна и не разрывая поцелуя. Мне было мало. Мало её губ. Я хотел её всю.

Подхватив под ягодицы, я усадил её на себя. Она скрестила ноги за моей спиной. Так удобно, будто бы тут и было её место — в моих объятиях. Это всё вода. Поцелуй становился всё более нежным и медленным. Осторожным. Меня пугало это. Пульсация в моей груди пересилила пульсацию члена, меня просто разрывало. А она нещадно продолжала целовать меня, проводя своим тёплым языком по верхней губе и посасывая её, доводя меня до исступления.

— Ты, — прохрипел я, но в этот раз она заткнула меня новой порцией поцелуев, ни на секунду не отрываясь от моих губ. Сумасшедшая. — Грейнджер…

— М? — промычала она, опускаясь с поцелуями вниз.

— Если ты не остановишься… — у меня начинало всё плыть перед глазами от горячего дыхания на моей шее.

Она оторвалась от меня и вздёрнула подбородок.

— И что ты мне сделаешь, Малфой? — в её глазах появился задор.

Ну уж нет, Грейнджер. Это моя игра. Ты не можешь вот так издеваться надо мной, когда я в одном шаге от сумасшествия.

Я убрал руки, отпуская её, и направился к выходу из бассейна. Хотелось выблевать это разрастающееся тепло в моей груди. Выскребать весь этот запах ванили из лёгких. Это зашло слишком далеко. Я не мог себе позволить трахнуть грязнокровку. Нет, нет и нет! Это чёртова западня. Она — дьявол во плоти. Нахуй… бежать отсюда, быстрее! Я еле выбрался из воды из-за тяжёлой мокрой мантии. Оказавшись «вне опасности», тут же высушил всю одежду палочкой. Грейнджер стояла одна посреди бассейна и рассеянно оглядывалась по сторонам.

— Я не собираюсь тебя трахать, идиотка, — вздохнул я. Нужно уходить, пока во мне осталась хоть капля здравого смысла.

— Струсил? — звонкий голос прозвучал как оплеуха.

Что, блядь?!

Пока я разворачивался, все ещё пытаясь осмыслить то, что она в край охуела, она уже села на бортик ванной и с вызовом уставилась на меня. Голая, мокрая и возбуждённая. Я сглотнул, всё ещё не найдя ни одного слова в ответ.

Она облизала губы и раздвинула ноги. Её шоколадные глаза прожигали меня насквозь.

— Сбегаешь, как обычно.

Ещё один удар под дых. Она провела языком по своим пальцам и немедля начала ласкать клитор. Развратная, чокнутая стерва. Что ты пыталась мне доказать? Я и без тебя знал, что по уши в дерьме.

— Прекрати, — я уже рычал, но не мог сделать и шагу от неё.

— А если я откажусь? Что тогда, Малфой?

Тебе пиздец, Грейнджер. Я рывком скинул с себя мантию и разорвал рубашку, отшвыривая одежду куда-то в сторону вместе со всеми стереотипами.

— Какая же ты сука!

Я опустился на колени и впился в её губы, прижимая её податливое тело к себе. Она откинулась назад, и я упал в её объятия, уже не в силах себя контролировать. Она с готовностью принимала все мои поцелуи и прижималась ко мне всё теснее.

— Я ненавижу тебя.

Так ненавижу, что готов убить прямо сейчас. Задушить. Растоптать. А потом умру сам от полного дисконнекта тела и разума.

— Да, я вижу, — она чуть ли не смеялась, отрываясь от моих губ и глотая ртом воздух с лёгкой улыбкой.

Издеваешься?

Я погрузил пальцы в её распущенные волосы и впился в её губы поцелуем. Мой член, прижатый к животу этой стервы, неистово пульсировал. Она в точности повторила моё движение — запустила пальцы мне в волосы и сжала кулак.

Она была такой горячей для меня. Я чувствовал это всем телом. Когда я сунул внутрь два пальца, Грейнджер испустила низкий стон. Она была ещё мокрее, чем тогда, когда мастурбировала на этом самом бортике, если это вообще возможно. Да, похоже, у нас проблемы. Я начал двигать двумя пальцами, при этом мой большой палец энергично массировал её клитор. Охнув, она вновь оторвалась от моих губ и прохрипела:

— Быстрее, Драко. Я больше не могу!

Святой Мерлин! Она — развратный демон в юбке, но меня не нужно просить дважды. Я быстро расстегнул ремень и брюки, наконец освобождая виновника происходящего. Я приподнял её за бёдра и одним толчком вошёл в неё по самое основание члена.

Твою мать! Это просто прекрасно! Это, блядь, того стоило. Тихий голосок в моей голове шепнул, что мне, возможно, теперь всегда будет её мало. Но звонкий стон полностью освободил разум от этих мыслей.

Грейнджер задыхалась, и я ощутил, как её горячая плоть тесно обхватывала мой член. Я чуть не кончил от одного этого эйфорического чувства. Прерывисто дыша, она впилась зубами мне в плечо и обвила меня ногами. Я начал быстро и резко двигаться, прижимая её к полу. Мне было плевать, что я трахаю гриффиндорку. Мне нужно было избавиться от нее, вывести из организма это постыдное желание, как выводят яд.

Подняв голову, она потянулась ко мне, и мы столкнулись в несдержанном поцелуе. Она же зубами сжала мою нижнюю губу.

— Я уже почти… — прошептала она.

Надо же, не я один тут умирал от несдержанности. Мокрые шлепки разносились по всему залу. Я смотрел, как её глаза закатывались от удовольствия, её ноги чуть подрагивали. Я не мог остановиться, входя в бешеный ритм. Она подмахивала мне бёдрами, позволяя погружаться всё глубже и глубже. Её мышцы сжимались всё сильнее, рассылая импульсы удовольствия по всему телу.

Когда она успела лишиться девственности и стать такой распущенной? Сколько парней у неё было до меня? Плевать, теперь она будет моей. Я никому её не отдам. Это мой личный наркотик, я тону в удовольствии. Её тело так и льнёт ко мне.

— Моя, — я прохрипел, уже слабо осознавая реальность, но продолжая вколачиваться в её тело.

— Пошёл, — её резкий выдох от моего очередного толчка, — к чёрту.

Зарывшись лицом в её шею и волосы, чтобы приглушить стон, я сжал руками её ягодицы. Разум окончательно покинул меня. Я ощущал горячую влагу на своём члене и тесные стенки её влагалища, которые начали сильно сокращаться, доводя меня до пика. Я весь пропитался этой чёртовой ванилью. Она стонала. Громко. Впивалась ногтями в мою спину.