– А я попыталась… Прожили совсем немного, а потом муж умер. Точнее, погиб. Гонял на мотоцикле и не вписался в поворот.

– Прости…

– Да ничего.

Мы помолчали. Я оглядывала окрестности, наслаждаясь дурманящими запахами трав и цветов, слушая жужжание пчёл и больших тёмно-коричневых жуков, со скоростью реактивного самолёта и с таким же гудением носящимися от дерева к дереву.

– Слушай, ты сказал, что у вас сорок лет прошло. А в нашем мире – только пятнадцать. Как это может быть? Мы же, вроде, с тобой одногодками были, а теперь ты меня намного старше.

– Не знаю, Селена, – по голосу было слышно, что Стэнн улыбается. – Фокусы времени. Может быть, дело в том, что ты спишь, а во сне многое можно, в том числе и управлять временными потоками?

– То есть, я сначала была в твоём прошлом, потому что играть с тобой сорокалетним мне было бы не интересно, а теперь оказалась в настоящем? Или даже в будущем? Ох, к этому надо привыкнуть…

Я снова проводила взглядом пролетевшего мимо крупного жука и перевела разговор:

– А что это за жуки? Что они носятся, как ненормальные?

– Это брунбики. У них брачный период, самцы пытаются самок догнать.

Я рассмеялась:

– А те что, замуж не хотят? Так улепётывают…

Стэнн тоже улыбнулся:

– Ну, кто их знает. Может, и не хотят. Давай поймаем и спросим.

Но я уже забыла о жуках, увидев быстро приближающуюся городскую стену и большие Южные ворота, всегда восхищавшие меня своим великолепием.

Обернулась к Стэнну:

– Помнишь, как мы через эти ворота на речку бегали? Здорово было, да? Интересно, а наше убежище ещё цело?

– Цело, – кивнул тот. – Я иногда там бываю. Только раньше мы с тобой и с Мурлыкой втроём туда помещались, а сейчас мне одному тесно, и Мурлыке приходится рядом в воде сидеть.

– Давай сначала туда сходим, а потом уже в город поедем?

Стэнн улыбнулся и вполголоса скомандовал:

– Мурлыка, на остров.

Гепьерд сошёл с дороги и, несколькими огромными прыжками проскочив пляж, с разбегу кинулся в воду.

Я взвизгнула от неожиданности и вцепилась в поводья.

…Когда Мурлыка подрос и стал носиться по дому со скоростью всё разрушающей баллистической ракеты, леди Икэсса, мама Стэнна, начала выгонять нас из дома на улицу.

– Там крушите, что хотите, – приговаривала она. – А наш дом мне пока ещё дорог. Хотя бы как память о бабушке. Мне надоело восстанавливать стены после ваших игр.

И поэтому каждый день мы втроём уходили через Южные ворота далеко в степь или в лес и давали Мурлыке вволю побегать. Всё-таки для дикого животного даже немаленькие размеры дома Фарроасов были слишком тесны.

Ну, а стену мы, положим, проломили только один раз, это уж леди Икэсса преувеличивала. Я в тот день, на её беду, рассказала Стэнну о каратистах, которые ребром ладони кирпичи ломают, а кулаком стены прошибают. Стэнну, естественно, сразу захотелось попробовать.

Он долго примерялся, бормотал что-то, подносил кулак к стене, снова отходил… Под конец мне всё это надоело, и я заныла:

– Стэнн, пошли уже. Мурлыка гулять хочет.

– Подожди, – отмахнулся экспериментатор. – Вот сейчас стену сломаю, и мы через этот пролом сразу к задней калитке выйдем. Обходить не надо будет.

– Ну-ну, – скептически пробормотала я, а вслух заявила: – Даю тебе три минуты, а потом мы с Мурлыкой уходим через дверь, как все нормальные люди.

Стэнн мрачно посмотрел на меня, размахнулся и с приглушённым воплем ударил кулаком по стене.

Та сперва прогнулась, как резиновая, потом пошла трещинами, а затем рухнула, и в появившемся отверстии я увидела испуганное лицо садовника, подрезавшего розы около калитки.

Стэнн и сам перепугался не меньше, когда увидел плоды трудов своих.

– Бежим! – сдавленно прохрипел он, и мы, ломанувшись в получившийся проём, сопровождаемые грохотом рушащихся колонн и балконов, выскочили на улицу и помчались к реке, к нашему тайному убежищу, устроенному на небольшом островке среди камышей.

Там, с трудом отдышавшись, я сначала покрутила пальцем у виска, демонстрируя свою порядочность:

– Ты совсем того, да? А если бы дом рухнул?

А потом, не выдержав, восхищённо продолжила:

– А как это тебе удалось? Стена же толстенная, не меньше метра.

И тут же забеспокоилась:

– Рука-то как? Сильно болит? Ушиб ведь, наверное?

Новоявленный каратист молча гладил левой рукой лежащего у его ног Мурлыку.

– Стэнн, ты чего? Болит, да?

Я перелезла через гепьерда и хотела взять друга за руку, но он отшатнулся и сквозь зубы прошипел:

– Не трогай.

И тут я увидела, во что превратилась его рука после фокуса с прошибанием стены.

– Стэнн! Ты же руку сломал! Смотри, она опухла и посинела! Какого чёрта ты сюда забрался? К лекарю бежать надо было.

У Стэнна дрогнули губы, но он ничего не сказал. И это напугало меня ещё больше.

– Стэнн, вставай. Пойдём к лекарю. Ну, пожалуйста!

Я уже чуть не плакала, и, наверное, именно это и помогло ему справиться с болью. Он терпеть не мог, когда я, по его словам, «распускала нюни, как последняя девчонка». Хотя, собственно, я ведь ею и была.

Морщась и изредка постанывая сквозь крепко сжатые зубы, он встал и медленно начал выбираться из камышей. Я плелась за ним, изо всей силы стараясь не расхлюпаться. Мурлыка встревожено поглядывал на нас, не понимая, что случилось, и, как всегда в таких случаях, держался рядом со мной: то ли пытался уберечь меня от неясной опасности, то ли, наоборот, сам нуждался в моей защите.

А на берегу нас ждали лорд Джэффас и Главный Королевский лекарь лорд Мэррас, брат леди Икэссы.

– Папа? – от неожиданности Стэнн остановился. – Папа… я знаю… я поступил неправильно…

– Руку покажи, – перебил его отец.

Стэнн подошёл поближе. Лорд Джэффас только головой качнул, глядя на посиневшее бревно, когда-то бывшее худенькой рукой его сына.

– Ну, что, Мэррас? Вылечишь?

Тот внимательно осмотрел повреждения, потом приложил к месту перелома ладони и что-то забормотал. Отёк стал спадать на глазах. Боль, видимо, тоже уходила, потому что на бледное лицо пациента начал возвращаться румянец.

– Теперь как? – через пару минут спросил Мэррас. – Не больно?

Стэнн замотал головой.

– Боль и отёк я ему снял, а кости буду сращивать уже в лечебнице. Тут регенератор нужен. Много мелких переломов, – обращаясь к лорду Джэффасу, сказал Мэррас. И повернулся к племяннику:

– А вот если бы ты не геройствовал, а сразу ко мне пришёл, давно бы всё в порядке было.

– Я испугался, – выдавил Стэнн и исподлобья бросил на меня хмурый взгляд. Ему было неприятно признаваться при мне в своей слабости.

– Испугался он, – усмехнулся лорд Джэффас. – Дом родной крушить он не боялся, а к лекарю идти испугался. Вояка.

И тут я, наконец, разревелась. Видимо, от облегчения, что весь этот ужас заканчивается.

– Не плачь, Селена, – лорд Джэффас подошёл ко мне, обнял и погладил по голове. – Со Стэнном всё будет в порядке. Сейчас лорд Мэррас его вылечит.

Я ещё пару раз всхлипнула и вытерла слёзы:

– Вы Стэнна не ругайте, это я во всём виновата. Если бы не я, ему бы и в голову не пришло всё это делать.

– И ничего не ты! Я сам виноват! – выкрикнул Стэнн. – Ты же не знала, что я колдовать буду. А без колдовства я бы не смог её проломить.

– Оба хороши, – вздохнул отец. – Идите скорее. Чем больше времени пройдёт, тем дольше заживать будет.

И повернулся к сыну:

– Дом чинить сам будешь. Я за тебя результаты твоих фокусов исправлять не собираюсь.