— Ну, что ты видела? — в нетерпении спросил Снейп.
— Юношу, у него под коленкой метка — голова козла. Такая же как У Пола, но без пентаграммы. Юноши было действительно три, как и сказал Хог. Но руки, это были руки не Малфоя. Намного старше. И он сказал, что тем маньяком был один из профессоров. Сначала это были руки зрелого мужчины, но с последним мальчиком они стали словно старше лет на двадцать, может быть больше. Значит эти воспоминания из разных временных отрезков. Хог видимо сам ищет какую-нибудь зацепку, чтобы разгадать собственную тайну. Северус, я знаю, он не соврал. Первое воспоминание, да, видимо по приказу Нагирия, но другие — «чемодан с двойный дном». Он спрятал их там для меня. Чтобы я увидела.
— Хорошо, думаю настало время мне прогуляться до Люциуса.
Северус встал с пола и стал мерить комнату шагами, видимо размышляя.
— Нет, милый, думаю, мне стоит посетить его Светлость, — спокойно сказала Нат, наблюдая за его движениями.
Он резко обернулся к ней:
— Даже не думай, — предостерегающе сказал он, подняв руку, чтобы прервать поток ее бреда. — По гостям хожу я и точка.
— Не кипятись, пожалуйста, — начала Нат, видя абсолютное нежелание мужчины выслушивать ее до конца. — Пожалуйста. Дай мне минуту, я объясню.
— Я не желаю…
Но его откинуло на диван с такой силой, что тот сдвинулся с места и, проехав несколько сантиметров по полу, собрал под собой тяжелой складкой ковер.
Северус застыл на миг и Нат считая, что более удачного случая закончить речь не представиться, как не в чем не бывало продолжила:
— Ну, подумай, зачем Нагирий показал мне вас и Люциусом. Больно сделать хотел. И сделал, — она приподняла брови намекая на недавний инцидент. — Зачем он показал мне тебя, если он о нас не знает? — она снова на секунду замолчала, чтобы начинающий приходить в себя Северус прочувствовал ее слова. — Он о нас знает. И сейчас гораздо выгоднее для него схватить тебя, а не меня, — она вскинула руки, останавливая порыв Северуса вклиниться в разговор. — Знаю, ты против. Но давай успокоимся и попробуем просто порассуждать, хорошо? Если пойду я, и он меня схватит, чего он в конечном итоге добьется? Да ничего. Помнишь, что сказала бабуля? Я сама должна выбрать себе спутника. И Нагирий это знает. Поэтому и поработил душу Пола, чтобы он мог мной манипулировать. Чтобы ему было проще сломить мое сопротивление. А если он схватит еще и тебя, я останусь совершенно одна и уж точно приду к нему для того, чтобы поторговаться. Я уверена, он ждет именно этого.
— Хорошо, — Северус весь подался вперед, в попытке перехватить инициативу в свои руки, — зачем тогда ему показывать тебе, что ему все известно? Ты не задумывалась? А я тебе объясню. Ему нужно, чтобы пришла именно ты. А мы не все о нем знаем. Может быть он провел обряд и заполучил тело? Для того, чтобы выяснить это мне и нужно пообщаться с Люцием.
Нат молчала, видимо переваривала полученную информацию. Северус не торопился, он знал, что она упрямее барана и простое давление ничего не даст кроме того, что она обязательно сделает назло.
— Ты прав, — спокойно сказала она. И Северус слегка расслабился.
— Но, никакого Малфой-мэнора. Туда приглашена я. А ты сможешь поговорить с ним в будущий вторник. Он, по каким-то делам попечительского совета, приедет к Альбусу. Северус, я знаю, что ты сильный маг, ты можешь за себя постоять, но пойми…
Она подошла к нему и села рядом, взяв его за руку:
— Ты свет моей жизни. Я умираю каждую ночь, потому что не могу быть с тобой и во сне. Но, каждое утро я воскресаю вновь, когда встает мое солнце. Если Нагирий схватит тебя, я навсегда останусь в ночи. Он об этом знает. Но он не знает на сколько сильно я люблю тебя. Мне все равно, что было до меня. Люциус, другие, ты взрослый человек и имеешь право на прошлое. Даже та рыжеволосая женщина, которую ты так любишь.
Нат не смотрела ему в глаза, она боялась, что увидит в них, то с чем ей будет уже не справиться.
— Какая женщина? Лили? Но откуда ты…
— Господин Камоэнс поведал. Помнишь его? — она посмотрела на него. — Северус, я знаю, что возможно ты никогда не сможешь любить меня так, как ее, но…
Он не дал ей договорить, приложив палец к ее губам, призывая к молчанию:
— О чем бы не поведал тебе господин Камоэнс, ты не знаешь главного. Я люблю тебя. Ты слышишь? Находясь там в пристанище душ, я молил Всевышнего только об одном. Чтобы он позволил мне увидеть свет моего солнца еще раз. Чтобы дал мне еще немного времени, и я смог защитить тебя. Потому, что ты моя жизнь, ты — свет моего солнца. Мне все равно, что станет со мной. Но я никому не позволю обидеть тебя, — он поднес ее руку к губам и поцеловал. Ты права, все что показывает тебе Хог и то, о чем поведал господин Камоэнс —это мое прошлое. Прошлое, в котором не было тебя. И лишь сейчас я понимаю, что живу. Люциус, он был старшим товарищем, другом… в пятнадцать у меня умерла мать, я остался совсем один. Я знаю, что такое одиночество. Поэтому я могу понять твое отчаянье. Я так хотел семьи. Я так хотел быть кому-то нужным. Лили отвернулась от меня, и в этом виноват был только я. Я ненавидел себя, лишившись по собственной глупости самого дорогого и близкого человека. А Люциус, он был рядом. Мне льстило его внимание. Меня, грязного оборвыша, они приняли в свою сильную стаю. Я готов был им руки лизать. Не то, что…
Он замолчал, потупив взгляд. Нат держала его за руку, не решаясь, что-то сказать. Северус наконец справился с эмоциями и посмотрел на нее.
— Я никогда, никому не позволю причинить тебе вред Натали Валентайн. Я буду хранить тебя, как самое ценное из сокровищ. Я буду с тобой до конца своих дней. Даже если ты разлюбишь меня, помни, я все еще люблю тебя.
Ее глаза наполнились слезами, губы подрагивали, но эти слезы не смущали, напротив, они словно были свидетелями этого непростого для обоих признания. Признания в любви и верности до конца. Словно все, что так болезненно ныло внутри сомнениями наконец прорвалось наружу и это было уже не остановить. Она прижала его к себе.
— Даже если ты разлюбишь меня Северус Снейп, помни, я все еще люблю тебя, — словно эхо повторила она его слова.
Все чувства, что она хранила внутри себя, в такой хрупкой надежде на то, что когда-нибудь она сможет ему сказать о них, словно бурный поток вырвались из ее груди, сметая все на своем пути. Ей казалось, что их тела прошивает нестерпимый белый свет. Который, словно две половинки одного целого, впаивал их друг в друга. Их руки притянуло словно магнитом, а по телу словно по бикфордову шнуру побежал огонь, выжигая на коже замысловатый рисунок. Они на миг отпрянули друг от друга на сколько это могли им позволить сомкнутые намертво руки. От запястья до самого локтя появились светящиеся наручи, витиеватый узор света побежал от предплечья к плечу и потерялся за тканью ее футболки, выбегая из-под горловины, поднимаясь по шее, уходя по линии подбородка к виску и наконец закончившись над бровью.
Они с изумлением смотрели друг на друга, и лишь когда огненный рисунок прекратил свой стремительный бег по их телам, они смогли разомкнуть руки.
— Что это? — первой не выдержала Нат и, вскочив на ноги, принялась снимать с себя одежду.
Северус еще несколько секунд сидел на месте, но опомнившись последовал ее примеру. Через пару минут они стояли друг перед другом абсолютно обнаженные, любуясь замысловатой рунической вязью на своих телах. Кроме рун, в рисунок были вплетены какие-то сакральные рисунки. Некоторые она видела в той книге, что летом дала ей бабуля. Зрелище было действительно ошеломляющее. Все тело было покрыто светящимся орнаментом из рун и символов. Начиная от лодыжек, они тянулись вверх по ноге полностью закрывая одно бедро, половину живота, всю грудь, поднимаясь по шее к лицу, покрывая подбородок, часть щеки, скулу, уходя тонкой вязью через висок и заканчиваясь над бровью. Рисунки были идентичны, по крайней мере на первый взгляд. Только зеркально противоположны. Если у Нат была покрыта правая часть тела, то у Северуса — левая.
