«Зато враждой пресытился вполне.

До смерти мне осталось лишь страданье.

Для этого ль пришлось родиться мне?»

Ей вдруг захотелось обнять его, оградить от всего мира, забрать себе и оберегать его нежность. Именно она вперемешку с отчаяньем сквозила в рваных ранах его души. Нат выпрямила спину и, осторожно привлекла к себе. Она прижимала его, как хрустальную статуэтку, которую можно сломать одним неверным движением, судорожно гладя его по волосам. Они были такие густыми и шелковистыми. Она сама начала успокаиваться от этого монотонного движения. Его дыхание успокоилось, лишь сердце все еще металось в груди раненой птицей. Нат знала, он жалеет о том, что сказал, что сделал. Только сейчас она поняла, что запястье нестерпимо ноет, а на подбородке скорее всего будет огромный синяк. Но она остановила руками цунами. Это было сейчас главное. Кто же вы, Северус Снейп?

— Прости, — выдохнул он.

— Не нужно говорить, — все еще прижимая его к себе, спокойно ответила Нат.

Она хотела отстраниться, но он не позволил. Он не мог сейчас смотреть ей в глаза. Нат не стала настаивать.

— Я знаю, что тебе больно, — она говорила совсем тихо, почти шепотом.

Не желая нарушать такое хрупкое равновесие, которое установилось сейчас между ними. Слегка отстранившись, она обхватила ладонью его щеку и начала осторожно касаться губами его лица. Его руки обвили ее талию, вжимаясь в нее. Это было больше, чем «прости».

— Все будет хорошо, — как мантру повторяла она, успокаивая скорее себя.

Северус внимательно посмотрел ей в глаза.

— Но не для меня.

Его голос был пустым. Она слышала столько оттенков голоса Северуса Снейпа, а тут ничего. Будто что-то опустошило его.

— Ты хочешь рассказать?

Он усмехнулся, словно она сказала что-то неприличное.

— Что тебе, девочка, рассказать? — голос его сорвался.

— Только, если ты хочешь, — она провела кончиками пальцев по его лицу. — Сколько боли…

— Боли? Час назад я насиловал пятнадцатилетнюю девочку, уже даже не помню после кого.

Его глаза казались мертвыми от этой пытки воспоминаниями.

— А потом я убил ее, что бы избавить… — он выплевывал эти слова ей в лицо, и пробегающая по лицу судорога изламывала его, делая безумным. — Мне нет прощения, — он устало уронил голову на ладони, закрывая лицо. — Я так устал, если ты бы только знала, как я устал…

— Тебе кажется, что в твоей жизни больше не будет света, но это не так, — она пыталась вывести его из этого черного безумия. — Я не знаю какие слова подобрать, чтобы облегчить твою боль. Но я знаю одно, Северус Снейп, вы не плохой человек.

Он злобно усмехнулся себе в ладони.

Нат снова провела рукой по его волосам и поцеловала в макушку. Она отняла его руки от лица и заглянула ему в глаза:

— Покажи мне.

Отчаяние разлилось в его глазах, как будто бы он разом растерял все кости, и его тело безвольно обмякло под грузом ее взгляда.

— Нет…ты…нет…

— Покажи. Тебе не нужно нести это одному, отдай мне половину.

— Никогда, — он осторожно прихватил ее подбородок вглядываясь в ее глаза, когда увидел красный след, оставленный его пальцами. — Больно?

Уже отчаявшись что-то изменить, Северус встал и направился к шкафу, в котором была аптечка. Взяв все необходимое, он присел на прежнее место, и приподняв ее лицо выше, стал аккуратно смазывать синяк.

— Где-то еще болит? — тихо спросил он не смея посмотреть ей в глаза.

Нат молча приподняла уже довольно сильно беспокоящее ее запястье.

— Черт, — чуть слышно выдохнул он.

Северус осматривал ее руку. Его изящные пальцы действовали на этот раз удивительно осторожно, в тоже время точно и уверено. Нат рассматривала его напряженное лицо; ловила его волнение, почти нежность. Она редко видела его таким. Нат рассматривала его волосы, они были густыми и смолено-черными, как грива непокорного скакуна. Он весь был соткан из противоречий. Не сказать, что он был красив, он был больше чем красив – он был невероятно харизматичен. Тонкое изящное тело, сильные руки, узкая прямая спина, широкие плечи, которые он гордо расправлял, несмотря ни на что.

— Мисс Валентайн, — не поднимая глаз от ее запястья, мягко проговорил он, — я бы сказал, что вы пялитесь на меня, — уголки его губ слегка дернулись вверх.

— Простите, — смутилась Натали.

— Это вы меня простите.

Снейп внимательно посмотрел на нее. Голос его был мягким, почти ласковым и точно спокойным. Он перевернул ее руку ладонью вверх и прижался к ней губами.

Она чуть не задохнулась от такой ласки.

«Господи… кто же ты все-таки, Северус Снейп?» — этот вопрос приятным теплом разливался по телу, вместе с нежностью его поцелуя.

========== Глава 7 Загадка ==========

Они молча шли по коридору. Каждый был занят собственными размышлениями, что совсем не мешало им чувствовать себя комфортно. Северус не в первый раз ловил себя на мысли, что с ней приятно молчать. В голове он снова прокручивал просьбу Дамблдора, присмотреться к ней. К чему все это, он пока понять не мог. Альбус, как всегда, не договаривал. Но Снейп привык доверять его чутью, поэтому отнесся к его просьбе со всей ответственностью. Профессор пытался привести к единому знаменателю разрозненные факты, полученные за несколько недель своих наблюдений, чтобы сделать выводы, которых от него ждет Альбус.

Прекрасно адаптируется к новым условиям, умна. И если принять во внимание то, что она оказывает «помощь» в переговорах с магловским министерством, получается не так проста наша юная мисс, как может показаться на первый взгляд. Политика – дело тонкое и грязное. И то, что она так мастерски маневрирует во всем этом дерьме, говорит о ее прекрасной приспособляемости, хладнокровии, умении манипулировать окружающими и не дюжих лидерских качествах. Опасная получается «штучка». Психологический портрет действительно получался, «ни стыда, ни совести». Что не вязалось с его личными ощущениями от спутницы. Она была действительно хладнокровная, но хладнокровие это было не циничным. Скорее это была высшая степень терпения, которое, стирая грани, переходит в понимание. Он помнил, как ее безрассудство пару раз заставило в полной мере ощутить на себе всю глубину его взрывного характера, и оба раза Нат повела себя достойно. Ее готовность прийти на помощь, несмотря на опасность. При ее болтливости и словом не обмолвиться об их маленьком секрете. А ведь она, скорее всего, догадывается о его, так сказать, «подработке». Он помнил прикосновения ее нежных губ к его рукам, когда она пыталась успокоить его после очередной вылазки Пожирателей. Веселая, открытая, хотя эти качества его всегда раздражали в людях, но именно Нат он почему-то их прощал. Наверное, это было связано с его стойким ощущением, что это лишь камуфляж, чтобы прикрыть ранимую душу и одиночество. А еще, видимо, она так выуживала нужную ей информацию, расслабляя оппонента и проникая в святая святых. У самого Снейпа для этого были совсем иные способы, но тут уж, как говорится… Натали всегда была окружена людьми, которым с ней было комфортно, но она не подпускала никого дальше дозволенного ей. Будто ее уже предавали. Что это за предательство? В любви? Разве ее можно предать? Она смотрит на тебя таким чистым взглядом, что сам невольно начинаешь верить в себя. Странное между прочим ощущение. Еще одно наблюдение не давало ему покоя: она избегает прикосновений. Даже случайных. Что это? Фобия? К нему она прикасалась и не раз. Значит дело в доверии? При всей кажущейся открытости она никогда не подходит к оппоненту близко, стараясь даже общаться на расстоянии вытянутой руки. Конечно, это может показаться притянутым за уши, но все же. Интуиции своей он доверял, не раз она выручала его «потрепанную тушку» из разных щекотливых ситуаций, которых было предостаточно в его плотном шпионском графике. Ответ крутился на языке, но он не решался подытожить. Слишком мерзкий вывод напрашивался. Поэтому снова и снова в его голове всплывали разрозненные факты, в надежде прийти к другому знаменателю. Его спутница, казалась, тоже ведет какую-то мыслительную борьбу. Северус решил, так сказать, опытным путем проверить свою догадку. Решение было спонтанным, он, конечно, потом корил себя за эту порывистость, которая так ему не свойственна, но…