Северус посмотрел внимательнее и действительно, гора и грот в ней пропали. Сейчас перед ним была обыкновенная кирпичная стена с небольшой деревянной дверью.
— Помни, то место куда ты идешь будет рисовать картины и позамысловатее моих, но ты способен видеть больше, чем тебе захотят показать. Не бойся и доверяй своему чутью, — назидательно проговорил заметно посерьезневший Слизерин.
Северус извлек ключ из кармана брюк и решительно направился к двери. Ключ беспрепятственно повернулся в замочной скважине, и замок с щелчком открылся. Снейп обернулся на стоящего позади него мужчину.
— Спасибо.
— Сделай для меня кое-что: убей его. У тебя для этого все есть, — он многозначительно посмотрел на Снейпа и чуть заметно улыбнулся.
— Даже не сомневайся, — с уверенностью ответил Снейп и решительно открыл дверь.
***
Холодный, молочно — белый туман, стелившийся плотным ковром под ногами, говорил о том, что она в Тонком мире. Ее массивные покрытые густой белой шерстью лапы тяжело ступали по поверхности погружаясь в него почти на треть. Пейзаж вокруг являл собой унылое зрелище, до куда хватало взгляда была лишь густая белая мгла. Но ей не нужны были ориентиры, она как акула, медленно плывущая в темных беспросветных водах в поисках пищи, боковой линией чувствовала все, что творится вокруг. Не обращая внимания на едва заметные подрагивающие в воздухе нити чужой памяти, которые и создавали этот странный туман, она двигалась вперед, к порталу, который доставит ее в Нижний мир, в котором и находились Темницы Мисерабилиса.
Она опустила голову и прикрыла глаза, прислушиваясь к едва различимым голосам вокруг.
… — а он все плачет, плачет… я не могу оставить его … я чувствую тепло его руки, он держит… — надрывно всхлипывал женский голос, — … отпустил… я хочу, чтобы он отпустил… я не могу больше слышать его плач…
… — я всего лишь уснул, уснул, я уснул… а — а — а … — раздавалось нытье, будто кто-то взял высокую ноту, которая бесконечно звучит в пространстве вокруг, не меняя своей чистоты, заставляя съежится от этого тупого ни чего не выражающего звука, будто воя несчастного идиота.
— … я ничего не вижу…
Волчица помотала головой словно стряхивая с шерсти воду и голоса мгновенно смолкли. Она почувствовала, что кто-то стоит прямо перед ней. Открыв глаза, она увидела женщину, ее длинные рыжие волосы покрывали голые плечи и руки до локтей. Она была босая в одной ночной рубашке и пристально смотрела на нее своими изумрудно-зелеными глазами. Нат ее сразу узнала. Женщина преследовала ее с того момента, как она прочитала господина Камоэнса прошлым летом. Она присутствовала незримой тенью в их Северусом постели, касалась вместе с ней его губ, дрожала в каждом темном углу их спальни, когда Нат долго не могла уснуть. А теперь она стоит перед ней и обличающее смотрит. Нат знала, что сама призвала ее, нужно просто идти дальше, но она никак не могла сделать шаг, словно чувство вины стопудовыми гирями сковало ее ноги. Наконец она взяла себя в руки, и как только ее массивное белое тело пришло в движение, образ женщины дрогнул в потревоженном пространстве и развеялся дымкой.
До прохода осталось совсем немного.
Вдалеке показался высокий земляной холм, поросший низкими, кривыми, точно уродцы из цирка, деревьями. Их длинные корявые корни, тут и там выбивались из обсыпающегося склона, свисая лохмотьями до самой земли. Волчица подошла к тому месту, где корни так плотно сплелись друг с другом, что были похожи на большой брачный клубок змей. Она словно принюхалась, а затем сунула нос в самый центр. Корни извиваясь, как настоящие змеи, начали медленно расплетаться, открывая перед ней огромную дыру. Она вошла внутрь, слыша за спиной, как шурша и поскрипывая закрывается за ней проход. На несколько секунд внутри воцарилась непроглядная, без конца и края, тьма. Волчица спокойно шла вперед, пока вдалеке не забрезжил свет. Пространство стало осязаемым, вытягиваясь в длинный темный туннель.
Вспышка ослепительного белого света ударила ей в глаза, превращая картинку вокруг в одно большое белое пятно. Она щурилась, пытаясь сфокусировать взгляд. Наконец, словно на белой фотобумаге, опущенной в проявитель, изображение начало медленно появляться перед ее глазами. Она стояла на огромном белом, от спелых одуванчиков, поле. В воздухе витал аромат нагретых на солнце яблок и меда, наполняя ее ощущением какого-то совершенно детского счастья. Она шла вперед, и невесомые белые парашютики, гонимые теплым ветром, летели ей в лицо, застревая в длинных каштановых волосах.
Вдруг с горизонта потянуло жаром и свет стал стремительно меркнуть, погружая все вокруг в тень, словно на небо стремительно наползала черная снеговая туча. Невесомые белые парашютики, словно перелетая какую-то невидимую черту, превращались в серые хлопья пепла. Она замедлила шаг, всматриваясь в даль. Горизонт зарделся красным, и на его фоне она увидела огромную черную гору, протыкающую пламенеющее небо острой, словно пика, вершиной, из которой, как из жерла огнедышащего вулкана вырывалась лава, быстро спускаясь по склонам широкими огненными реками, собираясь у подножья в пылающие озера. Ее счастье стремительно сменилось тревогой, но Нат продолжала идти вперед. Земля под ее босыми ногами от нестерпимого жара начала трескаться, и из этих страшных трещин стал подниматься черный дым, будто выжженную землю покидала душа, а уши наполнил монотонный звук, словно гудение гигантского улья. Рассеиваясь черный дым превращался в мелкий, как пыль, туман, наполняя все вокруг. Пытаясь хоть что-то рассмотреть, она приложила ладонь ко лбу защищая глаза. Нат показалось, что впереди она заметила чью-то фигуру и ускорила шаг. Подойдя ближе, она увидела стоящую к ней спиной женщину. Тугая болезненная безысходность сдавила тисками горло. Она все же нашла в себе силы и, протянув руку к ее плечу, развернула незнакомку к себе.
На мгновенье Нат застыла. На нее словно смотрело ее собственное отражение. Только лицо незнакомки было совершенно лишено эмоций. Женщина была такой же монументальной и пугающей, как Черная скала на пылающем горизонте. Взмахнув рукой, она словно смерчем начала закручивать над головой раскаленный ветер воспламеняя его, и вот уже через секунду Нат увидела, как этот огонь воспламенил небо. Красные неистовые всполохи стали отражаться в холодных черных глазах незнакомки. Ее мантия сотканная, казалось, из черного дыма вырывающегося из страшных трещин в земле, стала закручиваться у ее ног, образуя что-то вроде снежного кома, который начал расти, вытягиваясь в страшную сизую фигуру гигантской собаки. Как только ее очертания проявились на столько, что Нат была готова увидеть, как собака оскалит свою ужасную пасть, передние лапы стали вытягиваться вдоль огромного туловища, а задние, точно вставая с корточек, поднимать над землей ее огромное тело. Нат поняла, что она превращается в человека: огромного, пугающего, словно голем, возрождающийся к жизни желанием стоявшей рядом женщины. Нат чувствовала оцепенение, превратившее ее мышцы в камень, пока дым, что соткал этого огромного Черного человека не обрисовал каждую черточку на его лице.
Они молча шли вперед. Через мгновение Натали почувствовала, что ее спутница исчезла, но Черный человек продолжал идти чуть позади, обволакивая ее, как сама тьма, невидимым черным саваном. Она знала, что нужно обернуться и спросить куда они идут, но она никак не могла заставить себя. Дело было даже не в страхе, что человек набросится на нее, а в том, что он окажется кем-то знакомым, тем, кого она так боится увидеть. Они все шли и шли, а башня все отдалялась и отдалялась, пока она не поняла, что они стоят на месте. Нат медленно выдохнула через сложенные в трубочку губы и развернулась к незнакомцу. Темнота, создавшая его, стала словно грязь под напором ее взгляда стекать с него. И через несколько мгновений перед ней стоял молодой мужчина. Его голубые глаза с завитыми кверху черными ресницами, делающими его взгляд наивным, как у ребенка, изучающе смотрели на нее.
