В те годы матросы из рабочих, знающих только машины да торпеды, садились на коней и бросались в лихие кавалерийские атаки, одержимые одним желанием — победить. Может, тогда родилась поговорка, что способности приходят во время беды.

Наспех сформированные части Красной Армии, возглавляемые вчерашними рядовыми солдатами, матросами или рабочими, громили кадровые белогвардейские части, опрокидывая все прежние понятия тактики и стратегии…

18 мая 1919 года «Макрель» на подходе к каспийскому порту Петровск (ныне Махачкала), где стояли корабли английских интервентов и белогвардейцев, была атакована английскими торпедными катерами и отошла к форту Александровск, занятому красными. Но своим появлением «Макрель» уже насторожила противника.

21 мая вражеские корабли решились подойти к форту. Навстречу им вышел дивизион подводных лодок, а в дивизионе всего-то две лодки: «Минога» и «Макрель». Заметив их, противник тотчас повернул назад. Но это был манёвр. Когда лодки вернулись к своей плавбазе «Ревель», вражеские корабли вновь направились к форту и открыли огонь. Завязался артиллерийский бой с одиннадцатью вражескими кораблями.

Командир «Макрели» Шредер снова повёл свой корабль в море в подводном положении. Осадка лодки под перископом была 6,7 метра, а глубина фарватера — всего 7 метров! Чтоб уйти скрытно, пришлось опустить перископ и двигаться вслепую. Нетрудно представить, с каким мастерством, не задевая килем грунта, вёл лодку на такой глубине рулевой старшина Лашманов.

А в это время в плавбазу «Ревель» угодил снаряд. Вспыхнул пожар. Он перекинулся на стоявшую у борта «Миногу». Командир «Ревеля», чтоб оградить от огня деревянную пристань, приказал обрубить швартовы. Горящую плавбазу развернуло ветром, и она навалилась на артиллерийский транспорт «Туман». Рядом с ним стояло посыльное судно «Гельма», и его тоже охватил огонь.

Командир «Миноги» Пуарэ, дивизионный инженер-механик Калинин с тремя матросами прыгнули в шлюпку, взяли подводную лодку на буксир и изо всех сил налегли на вёсла. Пять человек в шлюпке сумели оттянуть лодку в сторону прежде, чем взорвался транспорт «Туман» и от его взрыва погибли «Ревель» и «Гельма». В это время над заливом появился вражеский гидроплан, и пришлось отбиваться от его атак.

А «Макрель» двигалась к неприятельским кораблям. На небольшой глубине её заметил белогвардейский самолёт и стал бомбить. Но «Макрель» упорно шла на сближение с врагом. Английские и белогвардейские комендоры весь свой огонь сосредоточили на квадрате моря, где находилась подводная лодка, почти прекратив стрельбу по гавани. Им становилось страшно от мысли, что сейчас вот-вот из глубины мелькнёт узкая тень торпеды и страшный удар расколет монитор надвое. Никто не знал, какой корабль первым подвергнется такой участи.

Наконец, не выдержав нервного ожидания подводного удара, неприятельские корабли повернули назад. Фактически нападение одиннадцати кораблей на форт было отбито одной «Макрелью». По ходатайству командира лодки и комиссара дивизиона боцман Лашманов был награждён орденом Красного Знамени.

Вскоре в Астрахань из Петрограда прибыли по железной дороге «Окунь» и «Касатка». Теперь Каспийская военная флотилия имела свой боевой дивизион подводных лодок. Это сразу изменило соотношение морских сил на Каспии, где шла борьба за советскую Волгу, за советскую нефть, за советский Кавказ.

После революции в Германии навязанный России Брестский договор потерял свою силу. Немецкие корабли покинули воды Финского залива. Однако не мир пришёл на Балтику, а английские эскадры. Они шли для оказания «бескорыстной помощи прибалтийским странам и обеспечения их независимости». Но снаряды в артпогребах были приготовлены для стрельбы по Кронштадту и Петрограду.

Действия интервентов в море сковывали советские подводные лодки, и для борьбы с ними англичане направили в Финский залив свои субмарины. 4 июня английская L-55 в Копорской губе пыталась атаковать эскадренные миноносцы «Азард» и «Гавриил» и в короткой схватке с ними погибла.

Подводные лодки Красного Флота наносили интервентам ощутимые удары.

Утром 31 августа 1918 года «Пантера» крейсировала в районе Копорской губы и острова Бьерке. Командовал лодкой двадцатичетырёхлетний Александр Бахтин.

У Копорской губы Бахтин обнаружил в перископ английский эскадренный миноносец «Витториа» новейшей постройки. Он был так близок, что Бахтин различал людей на его мостике и палубе… И всё-таки командир отказался от атаки. Отказался потому, что, во-первых, надо было выяснить, сколько кораблей пришло в этот район, и, во-вторых, нужно было установить на торпедах такую глубину движения под водой, чтобы они попали в борт эсминца, а не прошли под его днищем. «Витториа» вдруг направилась к «Пантере». Бахтин увёл лодку на глубину. Шум винтов нарастал, завибрировало в ушах, затем клёкот винтов стал стихать. Эсминец прошёл над лодкой, видимо не заметив её.

Когда «Пантера» всплыла под перископ, «Витториа» удалялась в дымке в сторону острова Бьерке. Видимость была плохой, и Бахтин повёл лодку на глубине 20 метров, решив к ночи всплыть для зарядки аккумуляторной батареи. Через пятьдесят минут, снова подняв перископ, Бахтин различил эсминец, а ещё через десять минут увидел второй эсминец, недалеко от первого.

Оставаться в этом районе для зарядки было опасно, и Бахтин решил идти в Копорскую губу поближе к своему берегу. Через три часа он в перископ снова увидел эсминцы, ставшие на якорь.

Тогда «Пантера» легла на грунт, и торпедисты, выдвинув торпеды из аппаратов, изготовили их для стрельбы по эсминцам. Затем подводная лодка пошла на запад, стараясь занять позицию для атаки со стороны заходящего солнца. Было около восьми часов вечера.

В отсеках раздалась команда:

— Открыть передние крышки носовых торпедных аппаратов! И через пятнадцать минут:

— Носовые аппараты — товсь!

Из первого отсека доложили о готовности.

— Правый аппарат — пли!

Лодка вздрогнула от отдачи выброшенной сжатым воздухом торпеды, словно натолкнулась на препятствие.

— Левый аппарат — пли!

Снова толчок. В наступившей тишине слышался шум винтов удалявшихся торпед. Затем грянул сдвоенный взрыв, и одновременно облегчённая «Пантера» круто пошла на всплытие. Рубка её показалась над поверхностью. Второй эсминец открыл по «Пантере» огонь ныряющими снарядами. Помощник командира Шишкин скомандовал:

— Все свободные — в нос!

Моряки бросились в носовую часть лодки, и «Пантера» пошла на погружение.

Грохотали орудия эсминца, вспарывали воду английские снаряды, а «Пантера», касаясь днищем грунта, уходила в море.

Удивительная судьба досталась этой подводной лодке. «Пантера» была спущена на воду 16 апреля 1916 года и находилась в строю до 1955 года. Почти 40 лет! Пожалуй, это самый беспримерный по длительности стаж среди подводных кораблей. Она верно несла службу в годы первой мировой войны и беззаветно сражалась на гражданской войне. Но вот грянула Великая Отечественная война. «Пантера» стала плавучей зарядной станцией: она заряжала аккумуляторные батареи подводных лодок, чтобы они берегли свои дизели для действий в море.

На горизонте таяли дымы последних уходящих кораблей интервентов. Бились волны о разрушенные причалы; как голодные дети, кричали чайки и метались над пустынными бухтами. Уныло выл ветер в развалинах кораблестроительных заводов и судоремонтных мастерских. Вся Россия лежала в развалинах. Три года из последних сил она всё отдавала бессмысленной империалистической бойне… А потом вместо мира — четыре года гражданской войны, перекатывающейся огненными валами почти через всю страну. Четыре года нашему народу пришлось защищать своё право быть государством свободных людей.