Кристина задумчиво кивнула. Да, их первый диалог произошел, когда обнаружилось, что иллюзии Кристины не действуют на перепичканный жуткими уколами мозг Разумовского. Иллюзию он видел, но мгновенно отличал.

Прошло полгода, а сколько они пережили уже…

— Кстати, о цветах, — Сергей бережно вытащил из вазы один нарцисс, понюхал и, не сводя глаз с Кристины, поцеловал его сердцевину. Всё поняв, Кристина задрожала, но уже совсем не от страха, а от сладости.

В принципиальности они тоже были похожи. Она придвинулась ближе и прошептала Сергею на ухо:

— Наоборот — не будет.

— И в мыслях не было, — он ответил серьезно, затем поцеловал её в висок. — А твой сад… Полностью ли он закрыт, mon amour?

Кристина прижалась к Сергею, насколько могла. Он гладил её по спине.

— Пойдем сначала в душ, Сережа.

Пока лилась вода, орхидеи загадочно покачивались над ненадолго пустой постелью. А потом и цветы любви, и теплый живой сумрак укрыли собой всё происходящее. И взаимные ласки, и жаркие благодарности, и глубокие чувства.

***…Проснувшаяся Кристина увидела, едва открыв глаза, густой белоснежный снегопад за окном. Снег сыпался огромными хлопьями, а их постель заливал жемчужный свет.

Сергей еще спал, обнимая её через толстое одеяло и положив Кристине голову на плечо. Их ноги сплелись, пусть и разделенные тканью. Его лицо дышало спокойствием и удовлетворением. Кристина поцеловала его и прикрыла глаза. Внутри неё был покой. И не мертвый, а живой. Покой чистого моря в штиль, цветов на летней поляне, плывущих облаков. Покой любви и принятия.

Она с наслаждением потянулась, даже что-то, совсем не в своем стиле, промурлыкав. Почувствовав её движение, проснулся Сергей, провел щекой по её шее:

— Ты вся светишься, любовь моя.

Слова были лишними: Кристина мечтательно ему улыбнулась, сплетая их пальцы рук.

— Не ожидал снегопада, — нацеловавшись, Сергей наконец-то взглянул в окно. — Это наш второй снегопад. Помнишь?

— Да, — тихо ответила Кристина. — И вообще это наш символ: белизна, укрывающая грязь и черноту.

Сергей глубоко вздохнул. Даже его волосы не пламенели этим белым утром, зато глаза голубым светились.

— Я бы нарисовал тебя, Кристель, в стиле Мухи, выходящей из мертвого леса к цветам. И хлопья снегопада сверху…

Кристина улыбнулась и положила голову ему на грудь.

Снег за окном падал и падал, а в вазе нарциссы цвели огненным и жемчужным.