— И поэтому решила развестись? А Антон знает о том, что скоро станет отцом?

— Нет, в тот день я как раз собиралась ему рассказать.

— Уверена, как только он узнает о твоем положении, о разводе не будет и речи, — произнесла Ольга и снова взялась за салат.

— Он не узнает до развода. Я не хочу иметь с этим человеком ничего общего.

Ольга вновь взглянула на дочь.

— Ты хочешь, чтобы твой ребенок рос без отца?

— А, по-твоему, семью стоит сохранять только из-за детей?

— Я всю жизнь делала так. И только сейчас поняла, как счастлива.

— Это не для меня, мама. Думаешь, мы ничего не видели? Ни твоих слез? Ни выходок отца? Прости меня, мама. Но я такой судьбы не хочу.

Ольга смотрела на дочь, где-то в глубине души понимая, что она права.

— На что ты будешь жить? — спросила женщина в последней попытке защититься, — У тебя нет образования. Нет мужа. Наташе, Маше, Лене и Ксюше я позволяю вести себя, так как им вздумается, потому что их будущее устроено. А ты? Ты бросила институт на полпути ради Антона. Теперь бросаешь Антона, перед рождением ребенка. Учти, оставить ребенка я тебе не позволю. Пора брать ответственность на себя, Дарья.

Глаза Даши медленно наполнялись слезами.

— Я надеялась, что ты поймешь меня, — дрогнувшим голосом, сдерживая слезы, произнесла девушка, — Так или иначе, но к Антону я не вернусь. Он меня предал. Я не прощаю предательства…

Дарья взглянула в глаза матери, и медленно вышла из кухни.

Ольга, которая закончила с салатом, принялась за картофель. Слезы тихо, беззвучно скользили по ее щекам. Как глупо. Где знать, куда пойти? Как поступить? Возможно, ей стоило оставить Ивана после первой же измены, и тогда, на руках только с Максом и Наташей, Ольга вряд ли бы вообще добилась успеха со своей книгой.

Женщина промыла очищенный картофель, и поставила его варить.

Скрипнула «задняя» дверь, ведущая в сад.

Ольга обернулась, взглянуть, кто на этот раз решил проведать ее. ТО был Барс. Овчарка взглянула на хозяйку черными угольками глаз, и легла у двери, не издав ни звука.

— Ты слышал, что она говорила? — спросила Ольга у собаки.

В те долгие минуты одиночества, что женщина проводила в этом доме, Барс бывал ее единственным собеседником.

Собака, обратив на Ольгу грустный взгляд, поняла, что хозяйка говорит с ней, и поднялась.

Женщина присела на корточки, и обняла собаку.

Барс лишь тихо поскулил, чувствуя тяжелое дыхание хозяйки и прислушиваясь к ее едва различимым всхлипываниям в тишине.

Вика, накрашенная и одетая в джинсы и майку, стояла у окна, и наблюдала за чудной картиной во дворе.

Там, в лучах утреннего солнца и в блеске хрома своего мотоцикла, копался Максим. Одет он был только в джинсы, и черную майку. Его мускулистые плечи и руки переливались на солнце от пота и машинного масла. Вика поймала себя на мысли, что этот мужчина чертовски сексуален, не смотря на то, что он её злейший враг.

— Что ты там рассматриваешь? — раздался голос Ксюши над самым ее ухом.

Вика отшатнулась от окна, но Ксения уже увидела, то, что заинтересовало ее подругу.

— Ты разглядывала Макса?! — удивлению Семеновой не было предела, она рассмеялась, — А я думала, ты его терпеть не можешь…

— Одно другому не мешает, — хмыкнула Вика в ответ, и села в кресло.

Странно, но с этой секунды Олег, как-то отошел на второй план.

Ксюша, похихикивая, вернулась к зеркалу, и быстро обрызгала себя духами.

— Невероятно, — произнесла она, — но знаешь, вы с Максом идеально бы подошли друг другу…

— Думай, что говоришь. У меня сегодня свидание с Олегом. И именно за него я намерена выйти замуж.

Ксюша тщательно оправила свой розовый сарафан с летящей юбкой, обула сандалии, и посмотрела на Вику.

— Очень жаль. Если бы ты вышла за Макса, мы бы смогли чаще видеться.

Вика поднялась из кресла, и девушки двинулись к двери.

— Очень смешно, — хмыкнула Виктория, распахивая ее.

— Я не шучу…

Дверь за девушками медленно закрылась.

Семеновы собрались за завтраком в просторной столовой, за большим столом. Вообще, стоит сказать, что Иван не поскупился на дом. Одна столовая чего стоила. Размером со столовую в средней школе, в центре стоял сам обеденный стол. Массивная, полированная громадина, которую никто из обитателей дома не любил. Но стол был необходим, что бы всех разместить. Ольга расстелила в центре стола кружевную салфетку, и поставила букет роз в изящной вазочке. Конечно, цветы смягчили грубость мебели, но совсем чуть — чуть.

У стен стояли различные серванты, наполненные посудой и сувенирами, высокие окна были открыты, и тонкие занавески колыхались на легком ветру. Напортив стола, в стене располагался камин. Около которого были расставлены кресла. В противоположной стене от камина, располагался бар, и дверь на кухню. В углу стоял магнитофон.

Слева располагались двустворчатые двери в гостиную, которые всегда были раскрыты, как и сегодня.

Во главе стола сидел Иван, без пиджака (что было странно и для семьи, и для гостей), мало кто видел Ивана Семенова без пиджака (Ольга не в счет). По правую руку от Ивана сидела Ольга, свежая. Она успела переодеться перед завтраком. Слева от Ивана, напротив Ольги сидел Макс, тоже переодетый, и посвежевший после утреннего душа. Рядом с Максом, как всегда расположилась Наталья, в прекрасном расположении духа, она ожидала появления Кирилла. Напротив Наташи сидела Лена хмурая, но Гриша, что сидел рядом то и дело говорил ей что-то, и актриса потихоньку заулыбалась. Напротив Гриши сидели Ксюша и Вика, девушки принарядились к будущей прогулке. Напротив Вики сидела Даша, которая сегодня была странно весела, и что-то рассказывала сидящей рядом Маше взахлеб. Сергей, что сидел по левую руку Марии едва скрывал тоску, и бездумно пялился по сторонам, кидая на Вику заинтересованные взгляды.

— Ну-ка, глянем, что наша мама приготовила нам сегодня, — добродушно произнес Иван, накладывая себе в тарелку вареный молодой картофель и салат.

— Мама всегда хорошо готовит, — сказала Лена, потягивая ананасовый сок, — Жаль, я не унаследовала ее этот талант…

Все засмеялись.

— Это не талант, милая, а опыт, — отозвалась Ольга.

На секунду воцарилось молчание. Все молча ели.

— Мам, мы с Викой съездим в город, ладно? Надо кое-что купить.

Ольга рассеянно кивнула. Казалось, она была не здесь, не за столом.

Ксюша внимательно изучила маму, но спрашивать в чем дело не стала.

— А что вы собираетесь покупать? — вдруг спросила Даша.

У неё был странно болезненный вид сегодня утром, глаза воспаленные, будто плакала.

— Да, так, по мелочи, — медленно отозвалась Ксюша, — честно говоря, хочу Вике город показать.

— Да, — выдохнул Макс, — у нас в городе есть, что показать.

Вика взглянула на спортсмена довольно многозначительно, и снова принялась за завтрак.

— Мы с Гришей, пожалуй, останемся дома. Эта жара меня убивает. А ты как?

Рязанов, который не притронулся к завтраку, потягивал спиртное, и тоже, казалось, обитал не здесь.

Ольга приняла это на свой счет.

— Вам не понравилась еда? Я могу сделать что-то еще…

— Нет, не беспокойтесь, Ольга Петровна, все очень вкусно. Просто я сегодня себя не очень хорошо чувствую.

Гриша не врал, только его недомогание нельзя было назвать физическим. Он скучал по Насте, и детям. Семеновы ему действительно нравились, но он был здесь чужим.

— Извините, — буркнул он, поднялся из-за стола и вышел.

Семеновы недоуменно переглянулись. Лена не двигалась с места. Ольга удивленно взглянула на дочь.

— Ты не пойдешь за ним? — спросила она.

Больше всего на свете Лене хотелось побежать за ним, но что-то подсказывало ей, что он хочет побыть один.

— Нет, не пойду.

— И правильно, — вставил Макс, — иногда мужчине просто необходимо одиночество. Я все поражался, как он терпит твою опеку постоянно?