— Завтракаете? — раздался еще один женский голос.

Маша и Сергей повернулись к входной двери.

В кухню вошла Ольга Петровна. Казалось, эта женщина никогда не спит. Старшая Семенова, была одета в темные широкие джинсы, и розовую цветастую блузку. Голову ее покрывала широкая соломенная шляпа, руки — перчатки, все в сырой земле.

— Решила выпить кофе, — сообщила Маша, и подошла, что бы поцеловать маму, — ты работала в саду?

— Да, — сказала Ольга, скидывая грязные перчатки, и вошла внутрь комнаты, и только сейчас Сергей заметил огромную овчарку, что следовала по пятам за женщиной, — надо Барса покормить. А то он бедняга, переработался.

Маша отложила все свои вещи, что занимали руки, и склонилась к животному. На правой щеке улыбчивой морды Барса, красовались четыре черные родинки.

Овчарка сидела смирно, принимая ласки молодой девушки, свесив язык из огромной зубастой пасти. Было видно, что Барс староват, шкура слегка обвислая, глаза мутноватые. Но, в общем, и целом, животное казалось здоровым и бодрым.

Натискав огромную морду вдоволь Маша, достала из миски, которую Ольга приготовила для животного, кость, и сунула ее собаки.

Барс с нескрываемой радостью принял сахарный дар и скрылся из виду.

— Маша, ты перебила ему аппетит, — заметила Ольга.

— Поверь, Барс наверняка вернется. Если он все еще тот пес, которого я помню, — отозвалась девушка, вновь сгребая документы.

Скворцов, немо наблюдающий эту сцену, наконец, подал голос.

— Классная у вас собака.

Ольга и Маша разом оглянулись.

— Почему я не видел ее раньше?

— Мы держим Барса в специальном вольере днем. А ночью выпускаем. Так что не советую вам, на всякий случай, совершать ночные прогулки по моему саду, — сказала Ольга, снова надевая перчатки.

— Не переживайте за меня. Я не любитель прогулок по ночному саду, уж простите, — ответил Скворцов.

Маша, неприязненно фыркнув, ушла. Ольга Петровна, кивну Сергею, тоже покинула кухню, через «заднюю» дверь.

А Скворцов остался без кофе. Ах, как жаль, что ему попалась такая несговорчивая напарница, которая так здорово варит кофе!

Так, не солоно хлебавши, Сергей вернулся в свою комнату, чтобы подготовиться к тяжелому, судя по всему, дню.

25.

Ксюша проснулась рано и, прихватив свой мольберт с красками вышла за дом, на крышу, через окно, откуда открывался чудесный вид. Она чувствовала себя отдохнувшей, и странно умиротворенной. Впервые, за последние три дня девушка чувствовала покой. После ночного разговора с Кириллом она долго плакала, пока, наконец, не пришел покой.

Девушка не могла смотреть в глаза сестре. Она чувствовала себя подлой предательницей.

Почему все так сложно? Почему она не имеет права любить?

И тут же внутренний, нудный голос, упомянул — «Ты разве забыла? Он при каждой встрече говорил о Наташе. О своей единственной розе в саду».

Ксюша потерла лоб тыльной стороной руки, в надежде отогнать плохие мысли, и сосредоточиться на пейзаже.

А утро выдалось действительно чудесным. Голубое безоблачное небо, легкий ветерок, зеленые кроны деревьев морем разливались внизу. Дороги видно не было. Только шум электропоездов напоминал, что реальность гораздо ближе, чем кажется.

У подножья холма, что виднелся на горизонте, в голубоватой дымке раскинулся эпицентр жизни этого района. Там были магазины, кино, клубы — все, что необходимо современному человеку для веселой жизни.

Но Ксению больше привлекала плешь, что оказалась в самом центре лесополосы. Сквозь ветви деревьев, там угадывалась крыша от домика, да вот только девушка никогда прежде не слышала, что на этой территории кто-то жил. Семеновы являлись единственными живыми людьми на этой стороне железнодорожной ветки.

— Шикарный вид!

Ксюша обернулась, к ней на крышу выбиралась Вика, растрепанная, в халате, неустанно зевая.

— Ты, Семенова, просто знаешь, что требуется рисовать. Удивительно!

— Точно так, как ты знаешь, что будут читать.

Вика хмыкнула, и устремила свой задумчивый взор на пейзаж.

— Какие на сегодня планы? Я слышала, празднество только завтра.

— Ты хотела сказать, череда празднеств. Потом мамин день рождения, и помолвка Наташи с Кириллом.

— Считаешь, она состоится?

Ксюша непонимающе уставилась на подругу.

— Мне казалось, мы этот вопрос решили.

Вика решила смолчать.

— Я надеялась, что ты, Семенова, покажешь мне городок.

Ксюша вытерла кисточку.

— Ладно. Можно съездить, прогуляться. Я знаю одно классное место…

— Мне Олег смс прислал.

Ксения округлила глаза, взглянув на подругу.

— Да ну! И что пишет?

— Хочет встретиться. Сегодня. Я предложила в вашем городке, где конкретно, обещала сказать позже.

— Но ведь сюда добираться почти десять часов…

— Он живет в часе езды от этого захолустья, забавно, да? Словно сама судьба сталкивает нас.

Ксюша молча сняла полотно с мольберта.

— Помоги мне, — попросила она.

Девушки вернулись в комнату, тщательно сложили все Ксюшины принадлежности.

— В любом случае, сегодня приезжает Кирилл, и мне не хотелось бы встречаться с ним, — сказала Ксения, — так что давай собираться потихоньку. Нужно уйти до обеда.

— Как скажешь.

Ольга покинула сад, решив, что пора бы начать готовить завтрак. Скоро соберутся все дети, и захотят есть. Женщина отметила, что Маша и Ксюша уже проснулись. Максим чистит свой мотоцикл, а Иван, когда она покидала спальню, уже совершал утреннюю пробежку на тренажере.

Женщина сняла шляпу, и перчатки, вымыла руки, надела фартук.

Скрипнула входная дверь. Ольга обернулась. На пороге стояла Даша, в легком сиреневом сарафане. Волосы собраны в крошечный хвостик.

— Ты что проснулась так рано? — улыбнулась Ольга дочери.

Образ заспанной Даши по утрам, когда девочка спешила на кухню, что бы помочь маме на кухне, слился с образом взрослой женщины, стоящей перед Ольгой.

— Хотела тебе помочь, — сказала Дарья, и подошла к разделочному столу, где Оля раскладывала овощи.

Мать внимательно взглянула на дочь.

— У тебя все в порядке?

Даша улыбнулась, и от этой успокаивающей улыбки Ольге стало не по себе. Своим развитым, шестым чувством, женщина поняла, что все не в порядке.

— Что с Антоном?

Даша обмыла овощи.

— Он работает.

— Неужели у него столько дел, что он не мог приехать на неделю к нам?

— Он очень занят.

Ольга приняла из рук дочери, чисто вымытые огурцы и помидоры, и принялась резать их для салата. Даша, меж тем стала очищать молодой картофель от тонкой кожуры, рискуя испачкать ухоженные ручки.

— Я понимаю, что ты уже взрослая, и вправе поступать, как считаешь нужным. И сама решаешь, стоит ли нас ставить в известность…

— Я развожусь с Антоном, мама.

Ольга на секунду замерла, а потом еще интенсивней принялась нарезать овощи на деревянной доске.

— Ты это окончательно решила?

Даша взяла следующую картошину.

— Он изменил мне. Я его застала с ней. В офисе. Прямо на столе…

Ольга не отрывала глаз от доски, вслушиваясь в слова дочери и болезненно вспоминая измены Ивана.

— Никто об этом не должен знать, мама. Я никому пока не говорила.

— Не спеши, Дарья. Все тщательно обдумай…

— Ты считаешь, я еще думать о чем — то должна?

— Если бы я бросала твоего отца после каждой его измены…

Даша спокойно положила нож на стол, оставив картошку не дочищенной.

— Ты прости меня, мама. Но я не хочу, что бы мой ребенок рос в атмосфере бесконечных скандалов. Начало положено. Измена, как наркотик. Антона уже не остановить…

На этот раз Ольга отложила нож, и подняла пораженный взгляд на дочь. При длинной баталии, что продолжала литься из уст дочери, Ольга выхватила главное.

— Ты беременна?

— Да.

— Тогда ты должна понимать, что ребенку нужен отец.

— Я понимаю, мама.