– Да, ладно! Полинка – наш человек! Выдели-ка нам комнатку, мы там посидим! Или полежим, да, мальчики? Да, кстати, ребята, я не сказала вам главного: Полина – астролог! Вот она, сейчас, вам составит гороскопы, и мы все узнаем про вас все! Правда, Полина? – Лера обнажила свою коленку и положила на нее руку Валеры. Он молчал.

Мужчина в сером пиджаке, снял бретельку с плеча Юли и чмокнул в оголенное плечико: « О, как здорово! Я готов послушать про себя! Валяй, звездочет! »

Я продолжала столбом стоять в коридоре.

Лера, не дождавшись ответа, взяла со стола рюмку и залпом выпила

– Юлька, а твой Максим здесь часто бывает? – спросила она.

Юля засмеялась, ответила с хрипотцой: « Не знаю! Может и часто…Они с Полиной, теперь партнеры по бизнесу! Что-то там организуют, ни пойму ни черта! Разговаривают по часу по телефону!»

– О, только по телефону? Ты уверена? – захохотала Лера.

– Извините, дорогие друзья! Посидели, будет! Вам пора! Мой сын проснется, не хочу, чтобы он вас видел! – сказала я официальным тоном.

Лера вытаращила свои черные итальянские глаза от удивления: «Ты, что, выгоняешь нас?»

– Да! – ответила я твердо. Валера Софрин встал, сбросив Леру с колен. За ним встал мужчина в сером пиджаке.

Они направились к двери.

– Одно не пойму! Откуда в тебе эти господские замашки? Ты кто, чтобы выгонять меня? – Лера с ненавистью посмотрела мне в глаза. Юля промолчала, но злые стрелы остро выстрелили из ее серых глаз. По крайней мере, это были истинные эмоции, а не игра.

Я посторонилась, чтобы все четверо вышли. Захлопнула за ними дверь. Постояла в коридоре, стряхивая с себя неприятные ощущения.

На столе в кухне стояли принесенные пьяной компанией бутылки, еда. Рядом лежал красный складной ножик с ручкой в форме рыбы. Его оставил Юра, бритоголовый мужчина в сером.

Я увидела, что ножик самодельный. В сложенном виде, он выглядит как сувенир. Внизу есть маленькая кнопка. Нажмешь на нее, сразу выстреливает острое лезвие. Я видела такие ножи у моего пожилого соседа дяди Гоши в Черемхово, он был старым рецидивистом, отсидел три срока за разбой. Кто ты, Юра?

Утром я позвонила Юле и сказала, что ее знакомый оставил у меня свой нож. – Полина, ты о чем? Мы ничего не теряли! Ты меня ни с кем не перепутала? Какой Юра? – Юля нервно бросила трубку. Наверное, Максим был дома.

Кстати, он не раз жаловался мне на тлетворное влияние Леры на его жену. Утверждал, что Юля невинна, как ангел, а наглая Лера стремится развратить ее. Теперь, я своими глазами увидела, что подруги стоят друг друга. Ибо совратить можно того, кто желает быть совращенным.

В случае Юли, могу смело сказать: семя разврата упало в благодатную почву. Но Максим считал по другому. А может, он все знает про Юльку, просто такая характеристика жены, предназначалась для меня? Так бывает. Не мне судить о чужой жизни.

Квартира, которую мы купили для будущей аптеки, представляла собой ужасное зрелище. Дому, в котором она находилась, было 20 лет.

Столько же простояли эти стены и эти поблекшие обои.

Когда мы спросили пожилую хозяйку, Марию Свиридовну, прокуренную насквозь, женщину с сиплым голосом, когда был последний ремонт, она не поняла нашего вопроса. Потому что, ремонта не было никогда. Стены потемнели, покрылись странными коричневыми пятнами, так что уже трудно было обнаружить первоначальный цвет бумажных обоев.

На каждом квадратном сантиметре были какие-то надписи, росписи, рисунки, напоминающие наскальную живопись первых неандертальцев в эпоху динозавров.

Когда осмотрели ванную комнату, то решили, что в ней установлена ванна черного цвета с рыжеватыми разводами.

Но Максим поскреб ногтем и воскликнул: « Смотри, она белая!». Цвет маслянистых стен в ванной определить было еще сложнее.

Однако требования хозяев в отношении к новой двухкомнатной квартире, которую мы им предоставляем, были довольно высокие. Они смекнули, что нам очень, очень нужна их хибарка на первом этаже и куражились над нами, как хотели.

– Уж очень порог высокий сделали! Надо бы уменьшить! Вижу на полу разводы краски. Надо бы перекрасить! – высокомерно произносила Мария Свиридовна Курицына, хозяйка квартиры.

Ее мы, как королеву, привозили для оценки нашей работы по ремонту квартиры, в которую семья Курицыных согласилась въехать.

Мария Свиридовна капризничала и морщилась, словно обменивала настоящий дворец на обычную «двушку».

Мы меняли, уменьшали, перекрашивали, снова привозили Марию Свиридовну. Наконец, через месяц Мария Свиридовна и ее кашляющий и плюющий по сторонам, сожитель Остап Петрович соизволили переехать в чистую с голубыми окрашенными стенами, с импортной сверкающей сантехникой и новой электроплитой квартиру на втором этаже.

Максим оформил сделку купли-продажи на себя.

– Пока это мои вложения! Оплатишь свою половину, тогда и переоформим на совместное предприятие! – сказал он. Справедливо. Ведь друзей в бизнесе нет, эту истину я уже усвоила.

Чуть позже, удалось выкупить вторую двухкомнатную квартиру, расположенную на втором этаже. Одна квартира находилась под другой. Максим привез архитектора Линникова Матвея, который осмотрел помещения и предложил интересный проект, объединяющий две квартиру в единое помещение.

В нижней квартире пробивается отверстие в потолке. Попасть на второй этаж можно будет по металлической витой лесенке вокруг железной мощной опоры.Теперь предстояло привезти купленные квартиры, в надлежащее санитарное состояние, соответствующее требованиям СаНПиНа (санитарно-эпидемиологические правила и нормы РФ).

Но прежде чем, мы откроем в этом помещении аптеку, его нужно перевести из категории жилых помещений в категорию нежилых, для использования в коммерческих целях. Это разрешение должна дать специальная межведомственная комиссия, состоящая из двенадцати руководителей разных служб и ведомств.

Я отправила заявление в администрацию города, в отдел архитектуры и строительства, с просьбой о разрешении на перевод. Наше заявление зарегистрировали и поставили на очередь. Как только соберется достаточное количество подобных заявлений, комиссия созывается и решает вопросы перевода. Меня, как директора предприятия, вызовут на комиссию и будут задавать вопросы.

Свой сороковой день рождения я встретила своеобразно.

С утра до обеда я скребла старым лезвием куски жирной грязи, накопившейся в ванной купленной квартиры за 20 лет. Через пятисантиметровую толщу грязи показалась керамическая белая плитка. Для ускорения работы я смазывала стену ацетоном. К обеду голова закружилась. Я едва удержалась на стремянке. Пошатываясь, пошла домой.

Только помылась, смыла с себя слой ацетона и грязного жира, в дверь позвонили. Антон открыл. Зашел Сергей Герасимов с букетом белых роз.

– Поздравляю! Это от меня ! Роза на дежурстве, передает тебе привет! – он чмокнул меня в щеку. Я приготовила чай. Особых угощений в доме не было. Мною снова был установлен режим строгой экономии. Надо было растянуть пособие по безработице на долгий срок строительства аптеки.

– Что ты хочешь в подарок? Съездим и купим вместе! Извини, я замотался на работе и ничего не успел купить! – спросил Сергей.

– Не надо никаких подарков! Хочу на берег реки. Посидеть, подумать, посмотреть на прозрачную воду! – мечтательно произнесла я.

– Так это, я мигом! Собирайся, поедем! – скомандовал Сергей.

Он привез меня, на берег Ангары. Место было замечательное, тихое, безлюдное. Берег пологий, песчаный. Я села на выступающий камень и стала смотреть, как в воде резвятся стайки мелких рыбок. Сергей сел поодаль, на другой камень. Он не разговаривал со мной и не задавал никаких вопросов. Его словно не было.

«Наверное, таким должен быть настоящий друг. Ты его не ощущаешь, как воздух, которым дышишь, » – подумала я, на мгновение забыв о Сергее. Я сидела на берегу, пока не стемнело.