А попал я в эту больницу благодаря письму моей матери в Министерство здравоохранения. В письме были просьба помочь в моем лечении и вопрос, где такую болезнь лечат. Министерство направило нас в облздравотдел, а оттуда направили к этой женщине-доценту, которая вела занятия в нашей палате. Я так понял, что местные медики вообще не имели понятия, что со мной делать, а профессор-хирург, как представитель своей профессии решил, видимо, меня резать.
Глава 8. Лечение в Донецке: первые успехи.
После Запорожья я стал носить эластичные гольфы советского производства, весьма грубые, но они помогали сдерживать отек. Однажды мать узнала, что в нашем селе живет женщина, которая ездит лечить свои больные ноги в Донецке. Мы пошли к этой женщине, она жила довольно далеко от нас, на другом конце села, и расспросили об отделении цинк-желатиновых повязок (ЦЖП) в одной из городских больниц Донецка, которое возглавлял профессор Иона Моисеевич Чижин. У этой женщины в Донецке жила сестра, через которую она узнала о таком лечении. Женщина ездила в Донецк раз в месяц-два менять повязки. Она показала нам свои ноги и мы впервые увидели, как выглядит настоящая цинк-желатиновая повязка.
До недавних пор я и не подозревал, что профессор И.М. Чижин (1890-1972) являлся известным ученым-специалистом в области ортопедии и травматологии, автором ряда усовершенствований гипсовых и цинк-желатиновых повязок. Тем более что, лечась в его отделении, иногда слышал от недоброжелателей среди медицинского персонала о том, что Иона Моисеевич никакой и не профессор. Я к этому относился спокойно: обычно пациенты называют хороших врачей докторами, но это ведь не значит, что все они доктора медицинских наук. А в отношении И.М. Чижина, как я потом выяснил, оказалось всё очень сложно и, так сказать, нечистоплотно. Его лишили профессорского звания за несколько лет до описываемых событий в результате интриг, недобросовестной травли некоторых деятелей от медицины. Вроде бы документы на присвоение профессорского звания затерялись, или их признали недействительными. Где-то читал или слышал, что до Великой Отечественной войны ученые степени и звания, не только в медицине, но и в других науках, часто присваивались без защиты диссертации, лишь бы человек занимал соответствующую должность. А И.М. Чижин в 1933-1934 годах был директором Среднеазиатского института ортопедии и травматологии в г. Ташкенте, профессором и зав. кафедрой Ташкентского медицинского института. С 1934 по 1949 год (с перерывом в Великую Отечественную войну, когда работал во фронтовых госпиталях) И.М. Чижин был первым заведующим кафедрой травматологии и ортопедии Донецкого медицинского института. После работал в Донецком научно-исследовательском институте травматологии и ортопедии (ДНИИТО), одним из основателей которого он был сам. Когда же И.М. Чижина лишили профессорского звания, то он, вопреки ожиданиям недоброжелателей, не сложил руки, а организовал и стал руководить отделением цинк-желатиновых повязок при городской больнице № 28, где успешно применял для лечения язв, варикозного расширения вен, тромбофлебита, лимфедемы усовершенствованные повязки Унны. В 2014-2015 годах в районе поселка Рутченково – шахты Трудовская, где находилась 28-я больница города Донецка шли ожесточенные бои, а в 2022 году этот район усиленно обстреливался украинскими войсками. Так что, возможно, зданий больницы уже и не существует.
Мне довелось лечиться в этом отделении, когда Иону Моисеевичу было уже за 80. Я думаю, что И. М. Чижин сделал очень много в усовершенствовании цинк-желатиновых повязок. Во всяком случае, состав пасты, которую использовали в отделении, отличался от всех вариантов пасты Унны. Способ наложения повязок по Чижину также отличается от того, что описан в литературе. Повязки накладывались так, что не стесняли движения при ходьбе, я даже в них бегал на физкультуре и играл в спортивные игры. Нигде не встречал в литературе, что после наложения повязки ее смачивают слабым раствором формалина, поверхность при этом становится нелипкой. Сама повязка, в отличие от гипсовой, очень мягкая и эластичная, а особым образом вставленные куски бинта не давали больной ноге отекать.
И.М. Чижин был врачом еще старой, дореволюционной школы. Будучи студентом, служил санитаром на фронтах первой мировой войны. В 1916 году получил диплом об окончании медицинского факультета Киевского университета имени Святого Владимира. На финской войне лечил раненных и обмороженных. В годы Великой Отечественной войны в звании подполковника медицинской службы И. М. Чижин являлся главным хирургом армии, воевавшей на Курской дуге.
И.М. Чижин запатентовал сотни изобретений, облегчающих страдания больных. Он сконструировал унистап – универсальный стол-аппарат, за которым было очень удобно оперировать. Легкие в изготовлении, эти столы одно время были весьма распространены в госпиталях Советского Союза. И.М. Чижин разработал и изготовил механический протез руки, со всеми функциями, присущими настоящей кисти.
В последние годы жизни Ион Чижин, как я уже писал, занимался цинк-желатиновыми повязками. Особенно они помогали больным с трофическими язвами. Я лечился в отделении несколько лет и лично убеждался, что некоторые больные, которые едва передвигались при поступлении на лечение, могли потом нормально ходить. Недавно прочитал в Интернете некоторые благодарственные письма тех лет. Так, Анна Ивановна Гребёнкина писала, что ползала на коленях семь лет, а Чижин поставил ее на ноги. Некоторые больные благодаря повязкам избежали ампутаций, тяжёлых осложнений и смерти.
В 1972 году по миру прокатилась пандемия какого-то нового штамма гриппа. Местности, где я жил, эта пандемия почти не коснулась. А вот в Донецке ситуация была крайне тяжёлая. Мы с мамой приехали, как обычно, в назначенный заранее день. А вместо отделения цинк-желатиновых повязок медики развернули инфекционное отделение. Всё наглухо закрыто, через стекло было видно, как там ходят врачи и медсестры в новеньких белых халатах и колпаках, все с ватно-марлевыми повязками. В городе – карантин, а на территорию больницы вообще никого не пускали. Заболело очень много людей, в том числе и сам И.М. Чижин. Пока Чижин болел, его недоброжелатели добились полного закрытия отделения ЦЖП, а Чижина отправили на пенсию. Пенсионером Иона Моисеевич пробыл всего две недели. Скоропостижно скончался. От того, утверждают его близкие, он и умер, что устал бороться с несправедливостью, опустил руки…
Дочь И.М. Чижина Гаянэ вспоминает: «У отца лечилась племянница легендарного партизанского командира дважды Героя Советского Союза С.А. Ковпака. И пока Ковпак был жив, он папу оберегал. А когда его не стало, то поехало…».
Кстати, в 2013 году, еще до войны на Донбассе и на Украине, автору этих строк удалось связаться с родственниками Ионы Моисеевича, проживавшими в Донецке. Гаянэ Ионовна, которой было уже за 80, сообщила, что, кажется, даже помнит, как отец рассказывал о мальчике из Бердянска, больном слоновостью. А Иона Моисеевич действительно уделял тогда мне особое внимание. Часто приглашал к себе в кабинет, замерял мои ноги сантиметровой лентой, что-то записывал, чертил и черкал у себя в блокноте. Если бы не эпидемия гриппа и закрытие отделения, то, возможно, И.М. Чижин разработал бы принципиально новый метод лечения лимфедемы…
Кроме И.М. Чижина в отделении работал еще один врач – молодой и энергичный специалист Андрей Павлович Войтенко. Во время моего лечения И.М. Чижину из-за преклонного возраста уже трудновато было работать, и А.П. Войтенко взвалил на себя основную массу лечебных и административных дел. В начале 1980-х годов, уже после закрытия отделения цинк-желатиновых повязок в Донецке, А.П. Войтенко, к тому времени работавший ангиохирургом в Ленинграде, запатентовал метод лечения трофических язв с помощью цинк-желатиновой пасты, которая стала называться паста Войтенко. Все ньюансы лечения цинк-желатиновыми повязками можно выяснить на сайте А.П. Войтенко http://apvoitenko.wordpress.com
