– Клофелинщицы сбежали, ищет полиция, ищут бандиты.

– А это кто? – Славина кивком указала на Ингу.

– Моя личная жизнь. С корабля.

– С какого еще корабля? – Марина глянула на Ингу как на портовую шлюху.

– А с которого на бал. Я случайно в клуб заглянул.

– Гуляешь?

– Свадьба у меня.

– У тебя?

– У друга… Я поеду, время. – Макар постучал пальцем по стеклу на часах.

– Ну хорошо. – Марина отпускала его, но с явной неохотой.

И недобро усмехнулась, глянув Инге вслед. Макар это заметил.

– Это кто был? – в такси спросила Инга.

– Мое личное дело. Благодарности, взыскания. Обвинения, оправдания, приговоры.

– Она влюблена в тебя как кошка. – Инга шумно зашевелилась, поворачиваясь к Капитонову.

– Тебе показалось.

– Ты такой крутой, когда мент.

– Я всегда мент.

– Только я замуж за тебя не пойду.

– А если позову? – пытаясь скрыть улыбку, спросил он.

Все хорошо в свободных отношениях с женщиной. Плохо, когда она начинает напирать в своем намерении сковать свободу брачными узами.

– Все равно не пойду, – мотнула головой Инга.

Она смотрела Макару в глаза. А ее пальцы расстегивали молнию на его джинсах.

– Ты хорошо подумала? – спросил он.

– Мне на Карла Маркса! – обращаясь к водителю, сказала она. – Дом сорок пять, квартира тоже сорок…

– Квартиру не нужно! – засмеялся таксист.

– Тогда трогай!

Машина тронулась с места, Инга забралась на Макара, обняв его за шею, и заерзала на нем.

– Ты тоже можешь трогать, – шепнула она.

И нащупав точку слияния Марса с Венерой, замерла. Трусиков на ней уже не было. Под платьем – открытый космос. Хоть скафандр надевай.

– А звонить мне не надо, – едва слышно хихикнула она, принимая в себя Макара и активно двигаясь вверх-вниз.

Оба испытывали желание, которое вскоре переросло в восторг и закончилось фонтаном безумных чувств. В этот момент машина и остановилась. Приехали.

– Но, если позвонишь, буду рада, – закрывая за собой дверь, с затуманенной улыбкой сказала Инга.

Макар кивнул ей на прощание. А может, и позвонит. Марина уже вычеркнута из жизни, в душе переполох и маята, а годы идут. Может, пора взрослеть?

От женщины явно пахло корвалолом. В глазах тревога, в душе страх.

– Точно из полиции? – спросила она, глядя на Оксану.

– Лейтенант Ворошилова! Уголовный розыск!

– И ты Ворошилова?

– Братья мы! – кивнул Ворошилов.

– Братья?!

– Вы же тоже Ершова? – спросила Оксана, раскрывая удостоверение.

– Иршова, – поправилась женщина.

– Варвара вам сестра?

Вадим знал, кого искал. Варвару и Алису, Иршову и Калинину, но эти кубики в голове разбросаны в полном беспорядке.

– Алиса.

– Сестра?

– Брат… То есть дочь!

– Хорошо выглядите для матери.

Женщина действительно еще в самом соку. Под сорок ей, вряд ли за, но кожа гладкая, нежная. Веки чуть припухшие, круги под глазами, но видно же, что женщина испытывает тревогу, да и утро совсем еще раннее, нормальные люди в это время седьмые сны досматривают. Накрасится, прихорошится – и снова ягодка.

– Они тоже так сказали, – как-то не очень весело улыбнулась Иршова.

– Кто они?

– Да приезжали только что, спрашивали.

– Что спрашивали?

– Сказали, что из полиции.

– Фамилии, звания.

– Да какой-то капитан Семин… Или Смирнов… Если не врет!

– А мог соврать?

– Да и не похожи они на полицейских. Сейчас столько мошенников… Не может Алиса работать в стриптизе!

– А где она работает?

– В больнице. Медсестра она.

– В офтальмологии? – скрывая насмешку, спросила Оксана.

– Почему в офтальмологии?

– Потому что глазные капли… Где сейчас Алиса?

– Так на смене она, в больнице.

– В какой больнице?

– В городской.

– А позвонить ей можно?

– У нее телефон отключен… Им заведующий приказал, – последняя фраза прозвучала особенно неуверенно.

– Чтобы больных не будить?

– Вот и я думаю, что глупость какая-то, – в раздумье кивнула Иршова.

– Да уж… Ваша дочь глазные капли неправильно закапала, человек умер.

– Да что вы такое говорите! – ахнула женщина.

– И сбежала из больницы!.. Я могу осмотреть квартиру? – резко спросила Оксана.

– Ну да… Наверное…

– Если вам нужно постановление на обыск, будет. И постановление! И обыск!

– Что ж, заходите!

Иршова впустила в дом только Оксану, Вадиму хоть и робко, но плотно перегородила путь. Он решил не применять силу, чтобы сдвинуть ее с пути. Но пистолет на всякий случай достал. Если вдруг в квартире засада, он будет стрелять на поражение. Женщина немного подумала, не сводя глаз с оружия, и сдвинулась с места. Однако Оксана уже закончила осмотр. Квартира маленькая, однокомнатная, спрятаться особо негде. Никто и не прятался.

– А у кого Алиса может сейчас быть? – спросила Оксана.

– Не знаю… В больнице она или у подружки, – пожала плечами Иршова.

– А подружку как зовут?

– Яна и Татьяна.

– А Варвара?

– Кто это?

– Вместе в больнице работают.

– Не знаю такую… Но Семин этот или Смирнов спрашивал. Да, спрашивал.

– А про Яну, Татьяну?

– Да нет…

– Вы не говорили?

– Нет.

– И не говорите… Нет никакого капитана Семина-Смирнова, есть бандиты. Одного из них ваша дочь и отравила. Будем надеяться, что случайно.

– Глаза закапала?

– Глаза, – скрывая усмешку, кивнула Оксана.

– И что же мне делать?

– Дать адреса и телефоны подружек. И сидеть тихо. Никому не открывать, никому не звонить.

Документы у Иршовой полагалось проверить сразу, а посмотрели только сейчас. И адреса Яны и Татьяны узнали. А вместе с тем и номер телефона, которым пользовалась Алиса.

За руль Вадим посадил Оксану, а сам взялся за компьютер. Очень хотелось посмотреть, что там за капитан Семин-Смирнов. Вход в подъезд просматривался с камеры видеонаблюдения, Вадим очень даже легко мог к ней подключиться. Капитонов говорил, что клофелинщиц ищут бандиты из «Паутины». У Иршовой они уже побывали, если верить Ирине Павловне, уехали с полчаса назад. Возможно, они уже в поселке, где жила Варвара Калинина. Вадим решил ехать туда, а Яну и Татьяну оставить на потом, хотя их дома находились неподалеку. Оксана согласилась.

Но прежде чем отправиться в путь, он попытался установить место нахождения телефона, номер которого только что получил. Но ничего не вышло. Через оператора не смог, через уникальный идентификатор тоже. Иршова не просто заблокировала свой телефон, она полностью отрезала его от внешнего мира. Помочь ей в этом мог только толковый айтишник. Или она сама с компьютерными технологиями на «ты».

Номер телефона ничем не помог, и камера у подъезда вряд ли выведет на беглянку. И тем не менее.

– В больнице работает, ага! – усмехнулась Оксана, тронув машину с места.

– Мать так думает.

– В том то и дело, что не думает… Там, в шкафу, ни одного медицинского халата, зато платья серебристые, золотистые, и просто вечерние, и для стриптиза.

– Не знаю, в чем стриптиз танцуют, – улыбнулся Вадим.

– И трюмо у них как стол в гримерке… Не удивлюсь, если эта Ирина Павловна сама танцует.

– А фигурка у нее вроде ничего.

– Тридцать девять лет ей, а дочке двадцать два. Улавливаешь момент?

– В семнадцать родила.

– В подоле принесла… Сама такая же. Веселая… Может, там не только стриптиз…

– На затасканную не похожа.

– Но мужа нет. И, похоже, не было.

Вадим вышел на камеру третьего подъезда сорок второго дома по улице Красной, увидел в записи двух внушительно-брутальной внешности мужчин, которые входили в подъезд решительным шагом. На всякий случай он снял скрины с видеофайла, перенес их на смартфон.

Утро, воскресенье, дорога на Заводской была свободна. Ехать пришлось чуть больше часа. Не так уж и мало, если учитывать, что Оксана ехала с явным превышением скорости.