В Первую мировую, в стихотворении «Всенощная», написанном на биваке у деревни Бабице близ крепости Новогеоргиевск 10 августа 1914 г., поэт без экзальтаций показывает набожность русского солдата:
Сосредоточенно, в торжественном молчаньи
Солдаты молятся… Быть может, завтра бой.
Во мраке вечера, пред днём тяжёлой битвы
Под сводом голубым открыты все сердца,
Понятней и ясней знакомые молитвы
В безмолвьи вечера и близости Творца.
Или в стихотворении «Перед боем»:
Торжественно в тиши звучали песни клира,
Крестясь, солдаты шли на выстрелы вперёд…
Герой-гвардеец находит трогательно-лирическую и даже молитвенную интонацию в стихах, как например, в сочинении «Из письма»:
В ночь, когда тусклы во мраке
Звёзд мерцающих огни,
Ты о тех, кто ждёт атаки,
Мыслью сердца вспомяни…
Вспомни: где-то там, далёко,
У разрушенных бойниц,
Средь траншей, во тьме глубоко,
Много близких милых лиц.
…
Но как свет звезды во мраке —
Край родной для них всегда…
С верой ждут они атаки.
Помолись за них тогда.
Авторской проникающей находкой тут выглядит почти фольклорное песенное двоение: «вспомяни, вспомни».
Февральский переворот 1917 г. застал поэта-воина в госпитале, откуда он отправился на лечение в Крым. Сведения об Октябрьском перевороте настигли его в Нижнем Новгороде. Пришлось ради средств к существованию выступать на поэтических концертах. Тогда было написано стихотворение «Грузчики» – об офицерах, вынужденных зарабатывать тяжёлым физическим трудом.
Мы – грузчики. Мы разгружаем вагоны,
Мы носим тюки на усталой спине,
Мы те – что носили недавно погоны
И кровь проливали за Русь на войне.
…
За светлую участь родного народа,
Забыв про опасность, в кровавых боях
Мы с немцами дрались в окопах три года,
С решимостью гордой в усталых очах…
…
И, если бы дни наступили другие,
И враг на окопы пошел бы опять, —
Мы снова готовы, святая Россия,
Вести их вперёд, чтоб тебя отстоять.
После этих стихов пришлось скрываться, бежать в Воронеж, и после получения в 1918 г. известия, что большевики убили его мать, брата Николая и сестру Софью в их родовом имении в Чернянке, князь вступил в Добровольческую Армию.
Колыбельная песня Ф. К. Р. звучала из Нижнего Новгорода как трагическое эхо известной пророческой «Колыбельной песенки» 1887-го года авторства его почти тёзки по псевдонимической анаграмме, поэта К. Р. (Великого князя Константина Романова): «В уголке горит лампадка… Спи мой мальчик, тихо, сладко, Бог тебя храни, Спи спокойно! – Я с тобою, Я от бед тебя укрою В горестные дни…» Автору уже было известно о страшной судьбе адресата колыбельной поэта К. Р., чьего сына, князя Иоанна Константиновича, большевистские палачи сбросили в Алапаевскую шахту 18 июля 1918 г. – с братьями, великой княгиней преподобномученицей Елисаветой Феодоровной и другими страдальцами.
Я взращу тебя, взлелею,
Всею силою моею,
Скрыв тоску в тиши,
Только я молю у Бога,
Чтоб хранил ты также строго
Чистоту души.
Чтоб в пути судьбы тернистом
Был таким же сердцем чистым, —
Как отец и мать,
Как они, чтоб в дни иные,
За тебя он был, Россия,
Жизнь готов отдать!
Ты ж расти – не для отмщенья,
Гордый силой всепрощенья,
С верой в света дни!
Ночь тиха… Горит лампадка,
Спи, мой мальчик, тихо, сладко,
Бог тебя храни!
В Харькове, в августе 1918 г., князь написал стихотворение «Родине»:
Святая Русь! Что сделали с тобой?
Твой взгляд потух, страдальчески печален.
Во тьме, голодная, с поникшей головой,
Как мать, своих детей ты ищешь средь развалин!
…
Идёт на брата брат!.. Струится кровь рекой,
Вливаясь и в дома, и в мирную обитель.
О, осени десницею святой
Наш край измученный – Спаситель!
Полковник Касаткин-Ростовский участвовал в Гражданской войне в составе Вооруженных сил Юга России, в Новороссийске сформировал Сводно-гвардейский полк, воевал под Мелитополем против Махно. Написал гимн Добровольческой Армии «Трёхцветный флаг», под этим стихотворением в парижской книге 1948-го напечатана авторская пометка «В освобожденном Харькове, 12 июня 1919 г.», а в подзаголовок издатели внесли пояснения: «Добровольческая песня, музыка М. Якобсона». Сейчас сочинение публикуется с названием «Песня Добровольческой Армии»:
Подобно витязям, варягам,
Чтоб воедино Русь собрать,
Идёт на бой с трёхцветным флагом,
Без страха смерти наша рать.
…
К нему все те, кто сын России,
К нему все те, кто правды ждёт!
– Туда – где Главы золотыя,
К Москве… он смелых приведёт!
Князь выступал с отчетливой монархической, православной позиции. Внятна «политология» автора в стихотворении «Узурпатор» (книга «Голгофа»), где говорится и о персоне Троцкого, в частности, и в целом об адской ситуации, порождённой большевиками:
Предав Россию гибели и стону,
И мукам горести и зол,
Бронштейн, схватив державу и корону,
На царский влез престол.
Всё русским близкое дробит он, точно молот,
Всё губит он дыханием своим,
И спекуляция, война гражда́н и голод
Как слуги следуют за ним.
Печать антихриста везде его руками
На Русь наложена!.. Служенья в храмах нет.
И землю обволок кровавыми волнами
Туманный бред.
Автор не раз возвращается к этой теме. В стихотворении «Мясники» князь пишет о России: «Кровавый Троцкий и обманщик Ленин / Ей сердце режут на куски», а в стихотворении «Поверженное Распятье» – «Святыни обратив кощунственно в забаву. / Христа изгнав из школ и из церквей. / Поставили царём для радости своей, / Бронштейна – нового Варавву».
