Едва закончилось «блокнотописание», я вернулся в отель. Скинул с себя официальный гидрокостюм и сразу же принял пляжный вид. Переоделся в легкие бриджи и футболку с коротким рукавом. Нацепил на глаза очки от солнца. Очки для зрения убрал в футляр и оставил на тумбочке. Разве не говорил? Я – очкарик, когда пишу, читаю или сижу за компом. В остальных случаях нормально вижу. Без очков я отлично узнал Соньку, едва заявился на пляж. Она была в коротком платье и соломенной шляпке, с коктейлем в руке. По трубочке к ее губам подступала белая жидкость прохладного молока в помеси с мороженым. Сделав пару глотков, девушка отнимала ото рта трубочку и облизывала языком свои губы. Затем скалила острые клычки, улыбаясь в ответ на шутку одной из подруг.

Я остановился рядом с урной. Запустил в губы сигарету и прикурил ее. Сонька заметила меня и осуждающе покачала головой. Я старался выглядеть невозмутимым. Набивал себе цену через темные очки, прятал свои глаза за ними. Стоял и дымил, удерживая на ней взгляд. Но мы-то оба понимали, что я – не такой. Едва бы она поманила пальцем, я тут же оказался бы рядом с ней. Но Сонька не поманила. Ее губы снова обжали трубочку с молочным коктейлем, а глаза обратились в сторону. Я обдумывал, как мне остаться с ней в эту ночь.

– Доплывешь вместе со мной хотя бы до буйка, и я твоя, – сказала Сонька, когда мы остались в море совсем одни.

Солнце давно ушло, миновал закат. Я барахтался по волнам, двигаясь миллиметрами вперед. Загребал руками воду и не чувствовал под ногами дна. Понимал, что она врет. Сонька играла со мной. Перешла на «ты», очаровала меня улыбкой и своими ямочками. Так звонко смеялась, когда наблюдала мои попытки плыть за ней. Я жадно дышал, боясь представить, как в скором времени пойду ко дну. Продолжал плыть, как бьющийся на поверхности утопающий. Дыхание предательски прерывалось, предоставляя кашлю свободно разгуливаться по моим легким. Теперь я кашлял и плыл. Мои глаза округлились от ужаса, когда тело потянуло вниз. К счастью, встречная волна подхватила меня вверх. Но унесла дальше от буйка. Я не выдержал и доплыл до того, что был ближе ко мне. До последнего буйка я насчитал еще два. Мертвой хваткой вцепился в трос, буквально повис на нем животом. Начал судорожно дышать. Сонька вернулась. Довольная удерживалась рядом. Смотрела, как я старательно выплевываю легкие ради нее.

– Неплохой результат. Завтра попробуем снова, – деловито сказала она.

– И не подумаю! – отказался я, наконец позволив себе спокойно дышать и говорить.

Тогда она подплыла ближе и коснулась меня солеными губами. Вот так запросто забрала мое сердце. Всего лишь секундным поцелуем заставила меня влюбиться. От нее пахло свежестью и солью. Морем. От меня – умершей сигаретой. Она отстранилась и легла на спину. Размеренно и медленно поплыла так к берегу. Я вернулся по тросу. Когда выбрался на берег, Сонька, уже одетая, накидывала пляжную сумку себе на плечо, держа шлепанцы в руке.

– Тебя хоть как звать-то? – спросила она.

– Леша, – ответил я и понял, что на этом сейчас расстанемся. Ей представляться было необязательно. Ее знали на пляже. Сонька Лисицына охотилась ночью, а днем встречала добычу у берега. И пока только собирала обломки своей мечты. Я совсем не входил в ее планы.

***

Я слишком рьяно стремился ее завоевать. Приходил на пляж каждый вечер. Сонька всегда располагалась с подругами на одном и том же месте. По два-три часа я тупо наблюдал за ней. Смотрел, как она смеялась или плавала в море. За это время моя кожа перестала быть красной, и, я знал, что она скоро начнет облазить. Превратит меня в неудачного змея.

Только через два дня я решительно поднялся с шезлонга и подступил к морю. Я – не дурак! Выбрал, когда оно будет достаточно спокойным. Шагнул в него и остановился только тогда, когда вода стала мне по плечи. Страх не отступал, я оглянулся. Ее голубые глаза удивленно смотрели мне вслед. До этого я еще не выходил из-под укрытия так рано.

Я вернулся глазами в сторону бескрайнего моря и почувствовал, что выиграл. Не до конца, конечно, но шанс на победу у меня все-таки был. Приготовился, оттолкнулся и начал плыть. На этот раз волны расступались передо мной, а ветер приятно обдувал мокрое лицо. Я чувствовал, как мне стягивает кожу солью и как солнце впивается в мою спину. Верно хочет поджарить меня снова. Но подогретый вновь пирожок не такой вкусный, как если новоиспеченный. Я поклялся, что больше ни за что не поплыву так далеко.

Времени на то, чтобы осмотреться, не было. Я слышал крики чаек, доносившуюся музыку с берега и гудок катера вдалеке. Мой буек оказался совсем рядом, мне оставалось всего-то несколько метров. И я плыл, ощущая внутри готовившийся запуск приступов кашля. Все еще сдерживал его, щекочущего мне горло. Руки устало брели вперед, а ноги совсем ослабли и сделались ленивыми, еле дергавшимися в воде. Но море было на моей стороне, оно удерживало меня на поверхности и будто бы тащило вперед. Тоже из последних сил.

Я доплыл! Кое-как взгромоздился на несчастный последний буек и начал выискивать лисичку. Отсюда я видел только общие черты ее тела и белоснежность ее купальника. Она стояла там, на берегу. А я довольно держался на буйке. И точно не ждал, что она приплывет ко мне. Сонька не станет говорить со мной при подругах. Поэтому, когда сердце перестало так быстро колотиться, а легкие восстановили дыхание, я должен был вернуться. И для меня это стало огромным достижением: возвращаться своими силами – плыть к берегу.

В ту ночь Сонька действительно осталась у меня в номере. Я трогал ее рыжие кудри и гладил ее нежное лицо. Возбужденно хватался за ее голую грудь. Срывал с нее стоны и поцелуи. Прижимал к себе ее разгоряченное тело. Но она солгала, потому что не была моей. Подарившая мне свое тело, Сонька продолжала оставаться для меня недосягаемой незнакомкой.

После я сидел в постели, укрывшись по пояс одеялом. Облокотился на изголовье кровати и достал сигарету. Посмотрел на Соньку и не увидел ни одного жеста против. Я закурил. Сонька тут же выхватила у меня поцелуй. Немного дерзкий, но страстный.

– Обожаю запах твоих сигарет, – прошептала она и опомнилась. – Только не говори никому!

– Почему ты здесь? – Этот вопрос застрял у меня в голове, я не мог не спросить.

– Ты мне нравишься, Леш.

– Но я не тот, кто нужен?

– Пойми, я не ищу любовь. Я хочу стать звездой, – проговорила она, серьезно уставившись мне в глаза.

Сонька хотела богатств, денег и славы. Она грезила мечтой встретиться с каким-нибудь знаменитым продюсером, который откроет ей дорогу в шоу-бизнес. В неидеальном случае – она хотела стать женой олигарха.

А что я? Я был всего лишь риелтором. Не самым успешным, но, так сказать, небезнадежным. Жил с родителями, потому что так было удобно и выгодно. Наша квартира находилась за МКАДом, но я не унывал. Потому как знал цены на квартиры в Москве. Старательно показывал их покупателям, иногда продавал. Приносил в родительский дом праздник в виде премий с процентов от продаж. Но не более того. У меня никогда не было много денег. Поэтому моя влюбленность в Соньку изначально была обречена на провал.

Я был примерным мальчиком, бывшим ботаником. А Соня – рыжей бестией. Она призналась, что долгое время работала официанткой в роскошном ресторане в Москве. Иногда встречала достаточно богатых людей. Заводила с ними отношения, выманивала из них дорогущие подарки, но на большее они не были готовы. Пока не были готовы. Полусонная Сонька грозилась вернуться и влюбить их в себя по полной. Избавить от брака некоторых непокорных мужчин.

Я сидел в ужасе, думая, кого я нашел? Кого гладил по рыжим волосам, спускаясь пальцами на шелковые плечи? Соньку. Дремлющую на моей груди Соньку, переспавшую со мной за буек. Достигнутый мною буек. Я стал исключением, покорил ее своим поступком. Рисковал жизнью ради нее. А еще я ей нравился. Но был без денег.