Мы познакомились во время моего рабочего обучения и ее отпуска. Было разгоряченное лето, палящее солнце и тонны пляжного песка у самого моря. Волны катали на себе непослушных детишек, когда я сидел на шезлонге. Немного мокрый, но достаточно быстро сохнувший под легким и теплым ветром. Я наблюдал за всеми, кто присутствовал на пляже. За подростками, медленно прохаживающимися своими языками по мороженому в стаканчиках; за взрослыми, уютно прятавшимися под большими зонтами от солнца; за надувными бананами, сновавшими туда-обратно по морю с оравой детей в оранжевых спасательных жилетах. И все это было не для развлечения. А для отвлечения. Я просто хотел курить. К горлу подкатывала жажда. Пальцы то и дело сжимались и перекатывались друг по другу. Губы смыкались и размыкались, воображая себе зажатую между ними сигарету.

На пляже всегда возникают трудности с курением – только в отведенных для этого местах, рядом с противной урной, за километр от берега. Я не сдавался. Сидел и выжидал до последнего. Когда мои руки сами потянутся за сумкой и выудят оттуда последнюю сигарету. Дело шло к вечеру.

Именно в этот момент появилась она. Девушка с рыжими волосами, вьющимися по плечам. С голубыми глазами и острыми клыками, заметными лишь тогда, когда она улыбается. Я видел, как другие мужчины оценивающе смотрели на ее белый купальник с лифом без завязок на шее и трусиками танга. Я же смотрел, как изящно она шла по песку. Будто здесь проходили съемки летнего клипа или рекламы. Она была совсем рядом, щупая воду большим пальцем правой ноги. Я не растерялся, расправил плечи, тут же забыл про жажду и сигарету. Уж очень мне хотелось увидеть ее белые клыки и ямочки на щеках.

– А вы знаете, чтобы согреться, нужно мысленно погрузить себя в самое холодное место?

– Простите, что?

Она обернулась. Так пристально посмотрела на меня. И пока я выжидал паузу, заметил, как она осматривает меня. Кого видела девушка в белом купальнике? Хлипкого паренька с черными, но так некстати выгоревшими на солнце волосами. Когда-то бледную кожу, теперь красноватого оттенка, покрывшуюся неправильным загаром. Цветом хорошенького розового поросенка. Темные брови, нервно скачущие над глазами, и сами глаза, еле удерживающие ее взгляд. На меня смотрела девушка с самыми выразительными глазами, любопытными, но уже затерявшимися в мыслях.

Говорят, девушки способны оценить мужчину за семь секунд. За это время, пока я молчал, у нее сложилось обо мне первое впечатление. Она так быстро скользнула по холостяцкому безымянному пальцу моей правой руки, задержала свои голубые глаза на моем худощавом торсе. Ей потребовалось всего пару секунд, чтобы найти во мне самое привлекательное. Наверное, для нее это были мои губы и скулы. Таковые мне достались от отца. Они всегда притягивали внимание собеседниц. Что ж, я счел это за комплимент в очередной раз.

– Бывали здесь раньше? – она решила повременить с погружением в воду. Вполоборота развернулась ко мне, склонив голову и перекрестив ноги.

– Нет. Точно нет. Это моя первая поездка на море, – усмехнулся я, вспомнив, как выгреб последние деньги из копилки, отправляясь сюда. Но об этом еще слишком рано говорить, так что… – А вы?

Девушка улыбнулась, и я снова восхитился ее ямочками на щеках. Она опустила глаза, затем подняла их. Каждый ее взгляд казался приманкой. Выстрелом, поражавшим меня все глубже.

– Каждый год здесь. Этот пляж. Многие кажутся настолько знакомыми, а вы здесь новенький. Поэтому и спросила. Судя по загару, недавно приехали. Второй день?

– Верно. Вчера перележал на солнце.

Я больше не нашел что сказать. А она кивнула и отвернулась. Теперь ее внимание было приковано к воде. Девушка медленно входила в море. Ее тело покрывалось легкой дрожью, но она продолжала. Температура воздуха была выше, чем температура воды. И каким бы теплым ни было море, оно все равно было холоднее.

***

На следующий день я уже знал ее имя. Сонька. Лисицына. Забавы ради фамильярничали ее подружки, которые сидели в этот раз вместе с ней у самого берега. Перебирали в руках гладкие камушки и бросали самые ненужные из них в воду. А я продолжал проводить свои беззаботные выходные на шезлонге под зонтом, только бы не попасться очередной раз голой спиной солнцу. Я укрывался рубашкой сверху, чтобы лучи не доставали до меня. Моя спина горела, как раскаленный металл в огне. В море становилось немного легче, но моя манера отвратительно плавать заставляла меня сидеть на месте и не позориться.

Подружки Соньки все еще сидели на берегу и смеялись. Я слышал доносившиеся до меня фразы: «где твой папик?» и «ой, лиса», а еще это ужасное устоявшееся выражение «к Соньке на хромой козе не подъедешь». Сонька, в свою очередь, тихо улыбалась, иногда плескаясь соленой водой в девчонок. Она знатно держалась на воде, ныряла и снова появлялась на поверхности. А я сидел как истукан и смотрел.

Чтобы влезть в воду, мне потребовалось дождаться вечера, когда многие семьи и компании разбрелись по берегу морской набережной. Еще не темнело, но приближалась пора ночных развлечений. Вдалеке мерцал свет разноцветных лампочек высокого чертового колеса, доносился веселый визг с аттракционов. Взглянув на солнце, опускавшееся в воду, я снял рубашку и небрежно кинул ее на шезлонг. Мне было достаточно десяти мелких семенящих шагов, чтобы добраться до моря. Я знал, что она все еще там. Рыжая Сонька сидела на камушке, выступавшем из воды. Кто только на нем не сидел за эти три дня! Чаще излюбленное место было занято, но теперь свободно. Девушка в белом купальнике облокотилась на руки и выгнулась, подставив под уходящее солнце бюст. Я так засмотрелся, что хлебнул воды, закашлялся. Каждая новая волна заставляла меня подпрыгивать на месте. Однако я все равно двигался назад. Дальше от девушки на камне.

Мой кашель привлек ее внимание. Она обернулась, чтобы посмотреть в мои испуганные голубые глаза. Она же чувствовала себя здесь уверенно. Как львица запрыгнула в воду с головой, вынырнула совсем рядом, поравнялась со мной. Мои и ее ноги доставали до дна, но она продолжала удерживаться на поверхности, не касаясь песка внизу.

– Что-то редко вы плаваете, – заявила она.

– Не то чтобы умею. Сейчас в воде находиться приятнее. Солнце уже не так сильно печет. – Моим делом было найти оправдание или хотя бы чуть-чуть замаскировать мою неспособность к плаванию. – Почему остались? Ваши подруги давно ушли.

– Люблю смотреть на закат. До ночи есть время. Куда мне спешить?

– Ведете ночной образ жизни? То-то я вас с утра здесь не видел. А вы знаете, что лисицы – ночные охотницы? У них, как и у кошек, вертикальные зрачки, поэтому им легче ориентироваться после заката. Они редко выходят в светлое время суток.

Девушка усмехнулась и задрала нос кверху, прищурила глаза. Разумеется, я был не оригинален и далеко не первым, кто сравнивал ее с лисой. После она улыбнулась и оттолкнулась ногами ото дна, резво начала плыть, все дальше от берега. Она знала, что я не поплыву следом. Так и останусь стоять по шею в воде.

Я не дождался ее возвращения в тот день. Сонька уплыла туда, где море другого цвета. Синего или темно-синего. Чистое и прохладное. А я плескался в темно-сером, перемешанном с песком. Мне запомнилось, как она умеет щурить глаза. Словно лисица во время охоты. Но я не был добычей. Я не подходил ей, не понимал тогда почему.

***

В понедельник у меня были курсы. И вряд ли стоило бы рассказывать о том, как я и еще десятки парней просидели до самого обеда в офисе. В тесных и мокрых от жары рубашках. Галстуки стягивали шеи. Ноги в брюках судорожно отодвигались друг от друга под столом, боясь соединиться и запотеть. Ручки в руках крутились меж пальцев, лениво записывали на бумаге то, что могло когда-нибудь пригодиться в работе. Я ждал конца, чтобы вернуться на пляж. Мои коллеги выглядели пожеванными и зелеными. Верно, мечтали о похмелье. Как говорил босс: «Вы едете не веселиться, черт возьми! Двухнедельные курсы сделают из вас толковых риелторов!» Я был не согласен с ним. Но возражать не стал, очень хотел увидеть море. И теперь просиживал здесь драгоценное время.