- Во всяком случае, дельного, - не вытерпел и Пашка. - В интересную историю мы влипли... теперь будем думать, как из неё выпутаться.

  Николс посерьёзнел.

  - Вопрос: Соответствует ли то, что нам продемонстрировали реальности? 'Если на клетке слона прочтешь надпись: буйвол, - не верь глазам своим'. Другой вопрос: Как тут не поверить?

  Пашка хлопнул друга по плечу.

  - Не парься, разберёмся. А про слона лучше так: Если на клетке слона написано 'Осёл', то, может быть, это написал тот, кто с ним перед этим беседовал.

  Общее напряжение намного спало.

  Леру проводили до дверей. В прихожей горел свет, из комнаты выглянула тётя Ира. Лерка быстро буркнула 'пока' и закрыла дверь. Мальчишки затопали по лестнице вниз.

  - Почему, почему, почему... Почему Фёдорман- вампир? Я к нему всегда с полным уважением? А, Паш?

  -У всех свои странности. Но! Командует этой компанией именно он, следовательно, нас не трогают по его указанию.

  - Нужно всю информацию где-нибудь спрятать. Так во всех фильмах делают. Мол, если нас тронете, то всё выйдет наружу. Ты записывал эту вечеринку?

  - Нет. Никакие официальные карательные структуры такое всерьёз не примут. Сочтут постановкой. Здесь нужны те, кто знает, как с этими тёмными управиться, то есть справиться. Кто-то не из этого времени. Они и без наших свидетельств, всё учуют.

  Николс уже перестал бороться с усталостью и наваливающейся дремотой.

  -Это для меня сейчас сложно. После расскажешь. Пока. До завтра. Главное, никого дома не разбудить. А то я сейчас и сочинить ничего не смогу.

  Расстались. Пашка осмотрелся по сторонам. Всё было тихо и спокойно.

  - - -

  В класс заглянули шустрые не по годам девятиклассники.

  - Народ, мы подписи собираем под петицией за вечер к 23-ему февраля. Что за дискриминация - дискотек нет, вечеров... раз в четверть... Мы 'А ну-ка Мальчики!' предлагаем провести с дискотекой.

  Одинадцатиклассники не завелись... Какие ещё 'мальчики'?

   - ...Ладно. Листочки вот для подписей вам оставим. Не жлобтесь, подпишите.

  В это утро зевали и Пашка, и Николс.

  - Я что-то на дам засмотрелся и не пересчитал, сколько их всего было.

  Рука Ника сама рисовала смутные силуэты, перечёркнутые решёткой жалюзи.

  - Как их пересчитаешь. Шастали туда-сюда. Ещё и не все показались... вспомогательный персонал. Кто-то же был с принимаемыми. А где Лерка?

  - Вон. Проспала, наверное.

  В класс вбежала Лера и прозвенел звонок на первый урок. Серафима покосившись на запыхавшуюся ученицу, прикрыла дверь.

  'Молодость, молодость... Разве тригонометрические неравенства должны волновать подростков в этом возрасте? Вспомнят о них человек пять из двадцати пяти на первом или втором курсе... и всё. Вот о первых бессонных ночах будут вспоминать всю жизнь. Стоп. И посерьёзней. Расслабиться они и без меня расслабятся'.

  Елена Владимировна открыла классный журнал и рассеянно посмотрела на список.

  'Кажется, я забыла поздороваться и взяла в учительской не тот журнал... Дисциплина! Нужна самодисциплина'.

  Образовательный процесс пытался подстроиться под различие интересов учебных единиц, но пока это получалось не очень хорошо. Что-то вырезали из учебников, одни курсы вводили, другие 'выводили'... Получалась странная неустойчивая конструкция, приводящая в недоумение и самих учителей. За исключением отпетых 'фанатиков' своих предметов, но даже педагоги пенсионного возраста всё чаще задавали себе вопросы, на которые не могли дать вразумительного ответа.

  Собранные за проведение вечера подписи администрацией были проигнорированы, и всё ограничилось концертом для учителей с небольшим количеством приглашённых. Старшеклассники разошлись по локальным вечеринкам на квартирах и дачах одноклассников. Жизнь остановить нельзя и, если переполняющей энергии не дают выплеснуться в одном месте, то она найдёт другие.

  * * *

  . . . . . . . . . . . . . .

  02. Чёрный ворон во Мраке.

  Только и тринадцати глаз и тринадцати рук для бесконечного пасьянса может не хватать.

  И всеобъемлющий Мрак не может объять абсолютно всё.

  Кто чёрный притаился в темноте?

  Ворон.

  Чёрный ворон покосился чёрным глазом на слоновьи ноги Кронтона, опирающиеся на пустоту.

  И пустота становилась твердью, и твердь становилась пустотой... даже вечность перед Кронтоном сжималась до мига, а миг становился вечностью...

  Несколько карт падали, пытаясь ухватиться хоть за что-нибудь, а хватались за темноту.